– Ты по-прежнему сомневаешься во взаимопроникновении нашихмиров, Эдди?

Эдди отрицательно помотал головой.

– Ясное дело, нет. Я шел по той же улице, шел в его шмотье!Только… Джейк, можно поглядеть ту книжку? "Чарли Чух-Чуха"?

Джейк потянулся к ранцу, но Роланд удержал его руку.

– Обожди, – велел он. – Вернись-ка к пустырю, Джейк.Расскажи еще раз, что там с тобой приключилось. Постарайся припомнить все.

– Может, ты бы загипнотизировал меня? – нерешительнопредложил Джейк. – Как на постоялом дворе.

Роланд качнул головой.

– Ни к чему. На том пустыре, Джейк, произошло важнейшее изначительнейшее событие твоей – да и нашей – жизни. Ты все отлично вспомнишь.

И Джейк вновь стал рассказывать. Все ясно понимали:пережитое мальчиком на пустыре, где когда-то был магазинчик Тома и Джерри,составляет тайный центр ка-тета,объединившего их четверку. В сне Эдди "Деликатесы"еще стояли, в яви Джейка их уже снесли, но и в первом, и во втором случаепятачок земли на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы был наделен огромнойколдовской силой. Бесспорным казалось Роланду и то, что пустырь – битый кирпич,осколки стекла – это иное воплощение Сюзанниной Свалки, иная интерпретациякартины, завершившей видение, которое было ему на маленьком пыльном погосте.

Излагая эту часть своей истории вторично, очень медленно,Джейк обнаружил, что стрелок не ошибся: он действительновсе помнил.Воспоминания делались все более живыми и четкими; наконец мальчик словно быначал переживать свое приключение заново, и Сюзанна, Эдди и Роланд услышали обобъявлении, из которого следовало, что на том месте, где когда-то стояли"Том и Джерри", намечается возвести кондоминиумы "Черепашьябухта". Джейк даже процитировал стишок, намалеванный аэрозольной краскойна заборе:

Черепаха-великанша держит Землю на спине,

Неохватная такая – не приснится и во сне.

Если хочешь приключений, если ты устал скучать -

Не откладывай на завтра, прогуляйся вдоль Луча.

Сюзанна пробормотала:

– "Мир на панцире качает от утра и до утра, мысльюпусть нетороплива да зато всегда добра…" – там так, Роланд?

– Где? – спросил Джейк. – Где "там"?

– В стихотворении, которому я научился в детские годы, –ответил Роланд. – Вот вам новая связующая нить, да такая, которая и впрямь коео чем говорит, хоть я и не уверен, непременно ли нам надобно держать этокое-что в голове… впрочем, невозможно предугадать, когда пригодится крупицазнания.

– Двенадцать порталов соединяются шестью Лучами, – сказалЭдди. – Мы начали от Медвежьего и дойдем только до середины, до Башни. Но еслибы мы дошли до конца, то, по идее, пришли бы к Порталу Черепахи?

Роланд кивнул:

– Наверняка.

– Портал Черепахи, – задумчиво повторил Джейк, перекатываяслова во рту, словно пробовал их на вкус. После этого он вернулся к ролирассказчика и вновь описал необыкновенной красоты голос, слитый из множестваголосов; то, как вдруг понял, что пустырь полон лицами, звенит преданиями ибылями; крепнущую уверенность в том, что наткнулся на нечто весьма напоминающеесуть Бытия. Закончил мальчик тем, как нашел ключ и увидел розу. Яркость иполнота этого воспоминания были таковы, что по щекам Джейка покатились слезы,хотя сам он, казалось, этого не сознавал.

– Она раскрылась, – говорил он, – гляжу, середкажелтая-прежелтая, сверкает – глазам больно, я такой и не видел никогда. Ясперва подумал, это пыльца, а что она блестит, это только кажется. На томпустыре всеблестело и сияло. Даже старые обертки от конфет, даже пивные бутылки– посмотришь, и будто бы ничего лучше и красивее в жизни не видел. Только потомя и понял, что вижу солнце. Звучит как полный бред, я знаю, но этодействительно было солнце. Только не одно, а…

– Всесолнца, – негромко закончил за него Роланд. – Всесущее.

– Да! Эта роза… она была красивая, такая свежая, нежная, ночто-то с ней было неладно. Я не могу объяснить, что,– как будто бились сразудва сердца, одно внутри другого, больное внутри здорового. А потом яотключился.

– В конце твоего сна тебе привиделось то же самое, да,Роланд? – тихим от благоговейного страха голосом спросила Сюзанна. – Травинка…и тебе почудилось, будто эта травинка лиловая, потому что она была забрызганакраской.

– Вы не понимаете, – перебил Джейк. – Травинкадействительнобыла лиловая. Когда я видел ее настоящую,она была лиловая.Я такойтравы никогда раньше не видал. А краска – просто маскировка. Маскировался жепривратник под старый заброшенный дом.

Солнце меж тем достигло горизонта. Роланд попросил Джейкапоказать, а после и прочесть им "Чарли Чух-Чуха". Джейк пустил книжкупо кругу. И Эдди, и Сюзанна долго смотрели на обложку.

– Когда я был совсем маленький, у меня была эта книжка, –наконец сказал Эдди. Говорил он решительно, тоном полной уверенности. – Апотом, мне и четырех еще не было, мы переехали из Квинса в Бруклин, и я еепотерял. Но картинку на обложке я помню до сих пор. И чувствовал я то же самое,что ты, Джейк. Этот паровоз мне не нравился. Я ему не доверял.

Сюзанна оторвалась от книжки и посмотрела на Эдди.

– И у меня тоже была такая. Разве забудешь свою маленькуютезку… хотя, конечно, тогда я была сначала Одетта, а потом уж Сюзанна. Кстати,поезд этот я воспринимала в точности как вы: он мне не нравился, и я ему недоверяла. – Сюзанна постучала пальцем по самой середине обложки: – Мнеказалось, эта его улыбка – сплошная липа. – И она передала "ЧарлиЧух-Чуха" Роланду.

Мельком взглянув на книгу, Роланд опять посмотрел наСюзанну.

– Ты свою тоже потеряла?

– Да.

– Спорим, я знаю, когда, – сказал Эдди.

Сюзанна кивнула.

– Да уж наверное. Это случилось после того, как тот человексбросил мне на голову кирпич. Когда мы ехали на север, на свадьбу моей тетки,Тети Синьки, книжка была у меня. Я взяла ее с собой в поезд, я это помню,потому что без конца приставала к папе, кто тянет состав – Чарли или нет. Мнене хотелось,чтобы это был Чарли; мы ведь ехали в Нью-Джерси, в Элизабет, аЧарли, думалось мне, мог завезти нас куда угодно. Что с ним в конце концовсталось? Катал публику по игрушечной деревне, что-то в этом роде, да, Джейк?

– По луна-парку.

– Да, конечно. Правильно, в самом конце есть картинка –Чарли везет по этому парку детей. Смеющихся и улыбающихся. Только мне почему-товсегда казалось, что они кричат "выпустите нас отсюда!".