– Все настолько серьезно?

– Очень серьезно.

– Тогда я даю слово, – не колеблясь пообещала рыжая. – Даже если я тебя возненавижу, я сохраню твой секрет.

– У меня нет богатого отца, – торопливо, словно боясь передумать, сообщила Сандра.

– Что? – не сразу поняла Баджи.

– У меня нет богатого отца, – повторила Сандра, опуская худенькие плечи. – Нет богатой мамы или дедушки. Я выросла в обычной семье, но получила отличное образование, которое помогло мне проникнуть на «Чайковский». – Конфетка посмотрела подруге в глаза. – Я – хакер.

– Хороший?

– Поверь: плохой не сумел бы взломать Vacoom Inc.

У Баджи вспыхнули глаза:

– Ты взломала Vacoom Inc.?

– Да.

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать четыре.

– Ох!

Баджи и верила, и не верила услышанному. Она привыкла считать Конфетку маленькой, смотреть на нее сверху вниз, заботиться о ней и опекать. Она привыкла думать, что Сандра зависит от нее… и потому следующую фразу Картинка произнесла грубовато:

– У тебя прекрасно получается изображать малолетку.

– Спасибо.

– В таком случае… – Рыжая взяла подругу за обе руки. – В таком случае я хочу знать лишь одно: тебе доставляло удовольствие лгать мне? Потому что, если доставляло, мы должны расстаться.

– Нет, – тихо ответила Сандра, – не доставляло.

* * *

Если государство захочет тебя поймать – оно тебя поймает. И не просто поймает, а в поставленные сроки. Государство умеет охотиться по-настоящему, поднимая на ноги абсолютно всех служащих, используя все свои колоссальные возможности, но, когда это случается, результат охоты предопределен. Козицкий потребовал именно этого – настоящей охоты, и в три часа ночи Суахили Кинг был арестован на северной окраине Большого Парижа, в доме, который снимал на вымышленное имя. Его взяли благодаря работающим под прикрытием агентам Интерпола, наспех обвинили в подделке документов и отвезли в аэропорт. И всего через пять часов после ареста хакер сидел перед Козицким в напичканной микрофонами и видеокамерами комнате без окон. Кинг выглядел невыспавшимся, слегка помятым, но при этом – спокойным, совсем не как человек, арестованный за серьёзное преступление и без особых объяснений переправленный в другую страну. И разговор начал именно Суахили, небрежным тоном осведомившись:

– Сандра меня сдала?

– Она, – коротко подтвердил Козицкий.

– Сука, – рассмеялся Суахили, запуская руку в курчавые волосы. Левую руку, потому что правая была прикована к металлическому столу. – Знал ведь, что нельзя связываться с малолеткой.

– Вы подставили Сандру, отправили на «Чайковский», зная, что корабль не вернется.

– Не расслышал вашего имени, – проворчал Кинг, продолжая демонстрировать чудеса самообладания. – И почему вы смотрите в сторону? Шею продуло?

Штерн ухитрился сохранить непроницаемое выражение лица, но для этого ему пришлось так сильно сжать правый кулак, что пальцы едва не свело судорогой. Дознаватель же остался невозмутим и без дополнительных упражнений.

– Я представляю ФСБ, – сообщил он, показывая Кингу жетон. – Козицкий, мистер Козицкий.

– Очень приятно.

– А это – мистер Штерн.

Марку достался только кивок.

– Теперь вы ответите на мой вопрос, мистер Кинг? Вам его напомнить?

– Я подставил Сандру, но не так, как вы думаете, – неспешно произнес Суахили, оценивающе глядя на блеклого. – Нужно было на кого-то повесить взлом, ведь рано или поздно сотрудники Vacoom Inc. сообразили бы, что произошло, и принялись искать виноватого. А эта дурочка Сандра на роль жертвенной овцы подходила идеально: торопясь пролезть на борт, она оставила достаточно следов, чтобы стать главной и единственной подозреваемой.

– Ты готов был отдать ей славу? – притворно изумился Штерн.

– Не славу, а пожизненный срок, – уточнил Кинг. – Люди, которые кое-что шарят в нашем деле, знают, кто на самом деле способен взломать Vacoom Inc. Не зря ведь они обратились ко мне.

– Кто это был? – быстро спросил Козицкий.

Марк думал, что хакер начнет торговаться, выпрашивая у них сделку, но тот словно ждал вопроса и размеренно продолжил:

– Они вышли на меня по обычному каналу, сказали, что есть прибыльное дело, и я согласился.

– Они сказали, что нужно взломать Vacoom Inc.?

– Нет, конечно, сначала они меня проверяли, – рассмеялся Суахили, постукивая по металлическому столу металлической цепью. – Сначала я взломал атомную электростанцию…

– Что?! – взревел Штерн.

– Это была тренировка, – объяснил Кинг, резко отшатнувшись назад. Его спокойствие впервые дало сбой. – Я показал, что умею, но при этом мы ничего там не тронули, клянусь. Мы не идиоты.

– Допустим, – буркнул Марк, возвращаясь на стул. Ему было неловко за вспышку гнева, но, с другой стороны, кто бы не вспылил, услышав, что преступники без труда прошли защиту атомной электростанции? – Мы еще вернемся к этому вопросу.

– Может быть, – пожал плечами Суахили. И продолжил: – Потом мы наведались в JPMorgan.

– Зачем? – поинтересовался дознаватель. – Еще одна проверка?

– На этот раз не совсем: моим работодателям понадобились деньги, а заодно я должен был продемонстрировать, что способен проломить защиту класса ААА. И лишь после этого мне предложили взломать Vacoom Inc.

– В чем была цель взлома?

А вот теперь Суахили замолчал. С улыбкой посмотрел сначала на Штерна, потом на Козицкого и поинтересовался:

– Не слышу условий сделки.

– Я бы с удовольствием, мистер Кинг, но мой лимит предложений исчерпан, – сухо сообщил дознаватель. – Может, у мистера Штерна есть идея насчет сделки?

– Пока нет, – проворчал Марк, недружелюбно разглядывая хакера. – К тому же он у нас в руках.

– Тогда зачем мне в чем-то сознаваться? – удивился Суахили. – И кстати, куда подевался мой адвокат?

– Где ваш адвокат, мистер Кинг, я не знаю, и мне все равно, – равнодушно продолжил Козицкий. – А сознаваться вам надо по той причине, что погиб лунный клипер, вполне возможно – в результате ваших действий, и мы, поверьте, очень этим недовольны.

– Смотрите на события позитивно, – широко улыбнулся хакер. – Возможно, благодаря мне вы встретили инопланетян и человечество сделает гигантский шаг вперед. Неужели этот факт ничего не стоит?

Марк зло хохотнул, подался вперед и прищурился:

– От лица генерального прокурора я уполномочен сделать следующее предложение, мистер Кинг: вы получаете пожизненное с правом подачи на досрочное освобождение через десять лет.