А для меня есть только пустота, как этот особняк опустошенный, нелюдимый, бездушный.

Вхожу в него и испытываю странные чувства. Мама звонила, порывалась приехать. Репортаж со взрывом успели показать по всем новостям, но никто не знает кто и что. Просто сказано — бизнесмен Иван Кац погиб при взрыве после модного показа, на котором он присутствовал. Все. Обо мне никаких упоминаний, но маме хватило и того, что произошло покушение там же, где была и я.

Материнское сердце, оно такое… подсказало.

Врать было сложно, но я сказала, что ничего не знаю, обошлось…

Потом выяснила, что Монгол удалил всю информацию обо мне, заставил папарацци стереть лишние фотографии.

В который раз за короткий промежуток времени этот замкнутый и отчужденный мужчина спас меня, во время взрыва он тоже не задумываясь прикрыл меня собой, убрал из зоны поражения…

У меня определенно странный ангел-хранитель…

Не знаю, существуют ли демоны-хранители, так как этот парень однозначно не в команде хороших…

Прохожусь по холлу, провожу пальцами по столу.

— У вас будут распоряжения? — меня встречает Василиса, вся в черном, с платком, повязанным на голове, глаза у нее красные и опухшие.

А как выгляжу сейчас я?

Не знаю.

Я не смотрела в зеркало.

Не могу себе позволить быть слабой. Не сейчас. Не тогда, когда Ивана не стало. Я — Кац. Его фамилия, как клеймо. Тайное, но все же я ношу именно ее…

— Аврора…

Повторяет и сжимает в руках салфетку, теребит ее, держится, а я смотрю на эту женщину, которая однажды дала мне совет, ключик к пониманию собственного счастья…

Как странно — можно повзрослеть за один единственный миг.

Меня прежней нет, та девчонка погибла вместе со своим мужем, сгинула в огне, который унес мужчину, показавшего мне, что такое любовь, что такое тяга и надежда.

— Ты мой второй шанс, Аврора… Иногда это все, что нужно в жизни…

Иван стал моим кислородом, без него я как рыба на берегу, открываю рот, заглатываю воздух, но все равно задыхаюсь.

— Люблю тебя… Как же я тебя люблю, куколка…

Стоило только потерять, чтобы понять, насколько сильно я полюбила, с первой секунды, как только встретилась на крыше отеля с его белесым взглядом, я утонула, не поняла, что повстречала любовь всей жизни…

— Хозяйка?

Голос Василисы вырывает из мыслей, и я отвечаю быстро:

— Распоряжений нет.

Задумываюсь и одергиваю себя.

— Подожди. Есть. Я хочу устроить в доме ремонт, обновить все, заменить то, что мне не нравится. Например, те шторы. Они ужасные. Давят. Их не будет.

Подхожу и дергаю со всей силы, рву темный бархат и тяжелая гардина падает к моим ногам.

Василиса молчит, долго смотрит мне в глаза, стирает слезы с щек, ищет ответы и, видимо, находит что-то, лишь потом кивает.

— Я все подготовлю, госпожа.

Уходит, а я оборачиваюсь к окну, дождь зарядил. Опять. Все в моей жизни завязано на этой дождливой погоде. Вожу пальцем по стеклу, а в памяти слова Ивана.

— Этому дому нужна женская рука… займи себя делом. Это твой дом, меняй все, что захочешь…

Не ломаться!

Вот что он мне советовал, жить и занимать мозги делами, только так можно не думать о нем, о том, что его больше нет…

Дождь за окном переходит в шквалистый ливень. Выдыхаю сквозь сомкнутые губы и чувствую, что уже не одна, оборачиваюсь резко и сталкиваюсь взглядом с мужчиной, которого подсознательно страшусь.

Тот же Монгол при всей своей агрессивной дикости не вызывает у меня такого накала негативных эмоций, как этот тип.

— Слышал, кукла сменила хозяина…

Серебряков.

Как всегда идеален. Педантичен. Волосы зачесаны назад, открывают лоб, но взгляд…

Прищуриваюсь. Я запомнила его. Мне кажется, эту фамилию никогда не забуду и нашу встречу… в принципе, именно его заказ на меня стал причиной того, что Иван дал мне свое покровительство…

Окидывает меня алчным взглядом с ног до головы, а я живот прикрываю, он пока незаметен, но я интуитивно стремлюсь защитить свое дитя от цепких глаз Александра, который отслеживает мою мимику как ненормальный…

Не могу определиться, что именно чувствую к этому мужчине. Если к Монголу страх и какая-то специфическая ненависть из-за его странной, но честной неприязни ко мне, то здесь в глазах Серебрякова я вижу неприкрытую похоть. Желание обладать. Маниакальность какую-то.

Даже сейчас он смотрит на меня буквально раздевая.

Поджимаю губы, в то время как Серебряков проходит и садится на диван, расстегивает пуговицу пиджака привычным жестом и вальяжно кладет руку на широкую спинку.

Весь в черном, хотя не думаю, что отдает дань скорби.

— Нам нужно поговорить, — приказывает.

— Я сейчас не в состоянии, — отвечаю прохладно и облокачиваюсь о подоконник. Ноги слабеют от тяжкого предчувствия. Барабанная дробь за спиной. Природа вновь бушует, но этот шум успокаивает.

— Мы все сейчас в ужасном положении, Аврора, и я не просто партнер Ивана, а его друг, и хочу сказать, что сделаю все для тебя. Только я могу спасти от Монгола. Он сейчас все под себя прогнул и тебя взял силой.

Моргаю.

Тянет расхохотаться в лицо этому надменному уроду.

— Спасибо вам. Мне ничего не нужно. Только побыть одной. Я не могу сейчас ни о чем говорить.

Поднимается резко.

— Я понимаю.

Вид у него действительно усталый, лицо бледное и губы поджаты в скорбную линию.

— Нам всем непросто. Особенно женщине, но сейчас тебе нужна защита, сильный мужчина рядом.

— Вы сейчас про кого?!

Рявкаю так, что, кажется, перекрикиваю гром за окном.

— Может, в очередь встанете?!

— Постой вопить. Послушай. Ситуация сложная. У нас с Иваном были проблемы в бизнесе, он не слушал меня, не хотел уступать и принимать новое положение вещей. Это привело к подобному исходу. И сейчас, возможно, ты стала девкой того, кто слил Кровавого. Палач всегда был сам по себе. Я готов дать тебе защиту. Стань моей!

Не верю ни единому слову.

Только Монгол играет на моей стороне. Играет настолько виртуозно, что никто не догадается.

— Стать твоей… Странное предложение.

— Разумное.

Улыбаюсь горько. Я вымотана. Спокойствие накрывает своим холодом, проникает в каждую клетку, отравляет мнимым безразличием, а вот разум работает на предельных скоростях, заставляя говорить то, что нужно.