Раскольников положил фуражку, продолжая молчать и серьезно,нахмуренно вслушиваться в пустую и сбивчивую болтовню Порфирия. «Да что он, всамом деле, что ли, хочет внимание мое развлечь глупою своею болтовней?»

– Кофеем вас не прошу-с, не место; но минуток пять временипочему не посидеть с приятелем, для развлечения, – не умолкая, сыпал Порфирий,– и знаете-с, все эти служебные обязанности… да вы, батюшка, не обижайтесь, чтоя вот все хожу-с взад да вперед; извините, батюшка, обидеть вас уж очень боюсь;а моцион так мне просто необходим-с. Все сижу и уж так рад походить минут пять…геморрой-с… все гимнастикой собираюсь лечиться; там, говорят, статские,действительные статские и даже тайные советники охотно через веревочкупрыгают-с; вон оно как, наука-то, в нашем веке-с… так-с… А насчет этих здешнихобязанностей, допросов и всей этой формалистики… вот вы, батюшка, сейчасупомянуть изволили сами о допросах-с… так, знаете, действительно, батюшкаРодион Романович, эти допросы иной раз самого допросчика больше, чемдопрашиваемого, с толку сбивают… Об этом вы, батюшка, с совершенноюсправедливостью и остроумием сейчас заметить изволили. (Раскольников не замечалничего подобного.) Запутаешься-с! Право, запутаешься! и все-то одно и то же,все-то одно и то же, как барабан! Вон реформа идет, и мы хоть в названии-тобудем переименованы, хе! хе! хе! А уж про приемы-то наши юридические, – какостроумно изволили выразиться, – так уж совершенно вполне с вами согласен-с. Нукто же, скажите, из всех подсудимых, даже из самого посконного мужичья, незнает, что его, например, сначала начнут посторонними вопросами усыплять (посчастливому выражению вашему), а потом вдруг и огорошат в самое темя,обухом-то-с, хе! хе! хе! в самое-то темя, по счастливому уподоблению вашему!хе! хе! так вы это в самом деле подумали, что я квартирой-то вас хотел… хе! хе!Иронический же вы человек. Ну, не буду! Ах да, кстати, одно словцо другоезовет, одна мысль другую вызывает, – вот вы о форме тоже давеча изволилиупомянуть, насчет, знаете, допросика-то-с… Да что ж по форме! Форма, знаете, вомногих случаях, вздор-с. Иной раз только по-дружески поговоришь, ан и выгоднее.Форма никогда не уйдет, в этом позвольте мне вас успокоить-с; да что такое, всущности, форма, я вас спрошу? Формой нельзя на всяком шагу стеснятьследователя. Дело следователя ведь это, так сказать, свободное художество, всвоем роде-с или вроде того… хе! хе! хе!..

Порфирий Петрович перевел на минутку дух. Он так и сыпал, неуставая, то бессмысленно пустые фразы, то вдруг пропускал какие-то загадочныесловечки и тотчас же опять сбивался на бессмыслицу. По комнате он уже почтибегал, все быстрей и быстрей передвигая свои жирные ножки, все смотря в землю,засунув правую руку за спину, а левою беспрерывно помахивая и выделывая разныежесты, каждый раз удивительно не подходившие к его словам. Раскольников вдругзаметил, что, бегая по комнате, он раза два точно как будто останавливалсяподле дверей, на одно мгновение, и как будто прислушивался… «Ждет он, что ли,чего-нибудь?»

– А это вы действительно совершенно правы-с, – опятьподхватил Порфирий, весело, с необыкновенным простодушием смотря наРаскольникова (отчего тот так и вздрогнул и мигом приготовился), –действительно правы-с, что над формами-то юридическими с таким остроумиемизволили посмеяться, хе-хе! Уж эти (некоторые, конечно) глубокомысленно-психологическиеприемы-то наши крайне смешны-с, да, пожалуй, и бесполезны-с, в случае еслиформой-то очень стеснены-с. Да-с… опять-таки я про форму: ну, признавай или,лучше сказать, подозревай я кого-нибудь, того, другого, третьего, так сказать,за преступника-с, по какому-нибудь дельцу, мне порученному… Вы ведь в юристыготовитесь, Родион Романович?

– Да, готовился…

– Ну, так вот там, так сказать, и примерчик на будущее, – тоесть не подумайте, чтоб я вас учить осмелился: эвона ведь вы какие статьи опреступлениях печатаете! Нет-с, а так, в виде факта, примерчик осмелюсьпредставить, – так вот считай я, например, того, другого, третьего запреступника, ну зачем, спрошу, буду я его раньше срока беспокоить, хотя бы я иулики против него имел-с? Иного я и обязан, например, заарестовать поскорее, адругой ведь не такого характера, право-с; так отчего ж бы и не дать емупогулять по городу, хе-хе-с! Нет, вы, я вижу, не совсем понимаете, так я вампояснее изображу-с: посади я его, например, слишком рано, так ведь этим я ему,пожалуй, нравственную, так сказать, опору придам, хе-хе! вы смеетесь?(Раскольников и не думал смеяться: он сидел стиснув губы, не спуская своеговоспаленного взгляда с глаз Порфирия Петровича.) А между тем ведь это так-с, синым субъектом особенно, потому люди многоразличны, и над всем одна практика-с.Вы вот изволите теперича говорить: улики; да ведь оно, положим, улики-с, даведь улики-то, батюшка, о двух концах, большею-то частию-с, а ведь яследователь, стало быть слабый человек, каюсь: хотелось бы следствие, таксказать, математически ясно представить, хотелось бы такую улику достать, чтобына дважды два – четыре походило! На прямое и бесспорное доказательство походилобы! А ведь засади его не вовремя, – хотя бы я был и уверен, что это он, – такведь я, пожалуй, сам у себя средства отниму к дальнейшему его обличению, апочему? А потому что я ему, так сказать, определенное положение дам, таксказать, психологически его определю и успокою, вот он и уйдет от меня в своюскорлупу: поймет, наконец, что он арестант. Говорят вон, в Севастополе, сейчаспосле Альмы,[55] умные-то люди уж как боялись, что вот-вот атакует неприятельоткрытою силой и сразу возьмет Севастополь; а как увидели, что неприятельправильную осаду предпочел и первую параллель открывает, так куды, говорят,обрадовались и успокоились умные-то люди-с: по крайности на два месяца, значит,дело затянулось, потому когда-то правильной-то осадой возьмут! Опять смеетесь,опять не верите? Оно, конечно, правы и вы. Правы-с, правы-с! Это всё частныеслучаи, согласен с вами; представленный случай действительно частный-с! Но ведьвот что при этом, добрейший Родион Романович, наблюдать следует: ведь общего-тослучая-с, того самого, на который все юридические формы и правила примерены и скоторого они рассчитаны и в книжки записаны, вовсе не существует-с, по томусамому, что всякое дело, всякое, хоть, например, преступление, как только онослучится в действительности, тотчас же и обращается в совершенно частныйслучай-с; да иногда ведь в какой: так-таки ни на что прежнее не похожий-с.Прекомические иногда случаи случаются в этом роде-с. Да оставь я иного-тогосподина совсем одного: не бери я его и не беспокой, но чтоб знал он каждыйчас и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все знаю, всюподноготную, и денно и нощно слежу за ним, неусыпно его сторожу, и будь он уменя сознательно под вечным подозрением и страхом, так ведь, ей-богу,закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, чтоуже на дважды два походить будет, так сказать, математический вид будет иметь,– оно и приятно-с. Это и с мужиком сиволапым может произойти, а уж с нашимбратом, современно умным человеком, да еще в известную сторону развитым, иподавно! Потому, голубчик, что весьма важная штука понять, в которую сторонуразвит человек. А нервы-то-с, нервы-то-с, вы их-то так и забыли-с! Ведь все этоныне больное, да худое, да раздраженное!.. А желчи-то, желчи в них во всехсколько! Да ведь это, я вам скажу, при случае своего рода рудник-с! И какое мнев том беспокойство, что он несвязанный ходит по городу! Да пусть, пусть егопогуляет пока, пусть; я ведь и без того знаю, что он моя жертвочка и никуда неубежит от меня! Да и куда ему убежать, хе-хе! За границу, что ли? За границу полякубежит, а не он, тем паче что я слежу да и меры принял. В глубину отечестваубежит, что ли? Да ведь там мужики живут, настоящие, посконные, русские; этакведь современно-то развитый человек скорее острог предпочтет, чем с такимииностранцами, как мужички наши, жить, хе-хе! Но это все вздор и наружное. Чтотакое: убежит! это форменное; а главное-то не то; не по этому одному он неубежит от меня, что некуда убежать: он у меня психологически не убежит, хе-хе!Каково выраженьице-то! Он по закону природы у меня не убежит, хотя бы даже ибыло куда убежать. Видали бабочку перед свечкой? Ну, так вот он все будет, всебудет около меня, как около свечки, кружиться; свобода не мила станет, станетзадумываться, запутываться, сам себя кругом запутает, как в сетях, затревожитсебя насмерть!.. Мало того: сам мне какую-нибудь математическую штучку, вродедважды двух, приготовит, – лишь дай я ему только антракт подлиннее… И всебудет, все будет около меня же круги давать, все суживая да суживая радиус, и –хлоп! Прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с, а это уж очень приятно,хе-хе-хе. Вы не верите?