Как только Дафна остается одна, то подходит к своей кровати и залезает под подушки. Это занимает некоторое время, но она находит флакон со звездной пылью вместе с инструкциями от Клионы о том, как использовать ее, чтобы с кем-то поговорить.

Не теряя времени, Дафна открывает пузырек. Она читает инструкции и высыпает мерцающую черную пыль на тыльную сторону ладони.

– Я хочу поговорить с принцессой Беатрис, – произносит она. Как только слова срываются с ее губ, все вокруг становится приглушенным: ветер, свистящий снаружи, голоса гвардейцев по ту сторону двери, даже звук ее собственного сердцебиения.

– Трис? – зовет она.

Дафна слышит резкий вдох, за которым следует безумный смех, который может принадлежать только Беатрис.

– Дафна? – спрашивает ее сестра.

– Это я. У меня мало времени. Фривийцы знают, как использовать звездную пыль для общения, но я не знаю, как долго это продлится.

– Что…

– Сейчас не до вопросов, – отвечает Дафна. – Я проверила вино, которое ты мне прислала. Ты была права, с ним и правда не все в порядке. Я нашла измельченные семена яблок.

Дафна говорит так быстро, что ей интересно, есть ли в этом хоть какой-то смысл. Мгновение Беатрис не отвечает.

– Яблочные семена? – наконец спрашивает она. – Но…

– Они являются источником цианида, – объясняет Дафна. – Наверняка ты помнишь это из наших уроков.

– Я никогда не уделяла им так много внимания, как ты, но помню, что цианид смертелен. Король Чезаре очень даже жив, хотя мне говорили, что его слуги разбавляют его вино.

Дафна качает головой, хотя знает, что Беатрис не видит ее.

– Вино, которое ты мне прислала, не было разбавленным, но дозировка небольшая, оно будет медленно убивать его. Увеличь они дозу, это стало бы заметно. Оно может влиять и на его разум, в зависимости от того, сколько он выпивает за день.

Беатрис снова замолкает.

– Он пьет довольно много. И он становится все более и более нестабильным. Паскаль говорит, что это продолжается уже несколько месяцев.

– Это убьет его. Может быть, не сразу, но скоро.

Беатрис глубоко вздыхает.

– Жаль, что ты не сказала мне это несколько дней назад, – раздражается она.

Дафна закатывает глаза.

– Извини, я только оправилась от отравления. Возможно, если бы ты уделяла больше внимания…

– Тебя отравили? – спрашивает Беатрис.

– Я в порядке, – решительно заверяет Дафна, уставшая от суеты. – Как ты?

Это заставляет Беатрис задуматься.

– О, в настоящее время я под домашним арестом. За измену.

– Что… ты шутишь? – спрашивает Дафна.

– Боюсь, что нет.

– Но у тебя осталось желание, которое может избавить тебя от неприятностей.

– У меня было желание. Впрочем, возможно, ты как раз дала мне то, что нужно, чтобы выбраться из этого беспорядка.

Дафна закусывает губу.

– Беатрис, – медленно произносит она. – Насколько все плохо?

Беатрис долго не отвечает.

– Это всего лишь моя проблема, Даф. Ты знаешь, я всегда легко их находила и так же легко из них выпутывалась.

Она произносит слова непринужденно, и Дафна знает, что они правдивы, но ее желудок все равно завязывается узлом.

– Ты что-нибудь слышала от Софи? – спрашивает Беатрис, меняя тему.

Софи. Воспоминания Дафны о том дне, когда ее отравили, расплывчаты, но при упоминании Софронии все возвращается обратно. Она закрывает глаза.

– Она отправила письмо, – признается Дафна. – Пожалуйста, скажи мне, что тебе удалось вразумить ее?

Какое-то время Беатрис молчит, и Дафна беспокоится, что они потеряли связь.

– Мы с тобой обе знаем, что я не из здравомыслящих людей, Даф, – наконец говорит Беатрис. – Кроме того, я была с ней согласна.

Полная разочарования, Дафна хватает подушку с кровати и швыряет ее через всю комнату. Она приземляется с легким стуком, не причиняя никакого вреда и не заставляя Дафну чувствовать себя лучше. Ей кажется, это весьма уместно, учитывая, насколько беспомощно она себя чувствует в данный момент.

– Неудивительно, что ты попала в такую большую неприятность, Трис, – огрызается она. – Если бы вы обе могли просто поступить так, как вам сказали…

– Ты думаешь, это правильно, Дафна? – перебивает Беатрис. – Скажи мне сейчас честно: ты думаешь, захвати мама власть над Вестерией, будет лучше всем? Или только ей?

В следующий раз, когда Дафна увидит Беатрис, она ее задушит.

– Нет правильного и неправильного варианта, – отвечает ей Дафна. – Он всего один. Ты под домашним арестом, Трис, так что очевидно, что твое решение обернулось не лучшим образом. Вот что ты сделаешь – напишешь маме, извинишься, попросишь ее о помощи и пообещаешь исправить нанесенный тобой ущерб.

Беатрис снова молчит, но на этот раз Дафна знает, что она все еще здесь. За сотни миль Дафна все еще чувствует ярость сестры.

– Это не я втянула тебя во все это, – продолжает Дафна, потому что знает, что ярость направлена на нее. – И ты знаешь, что я права, мама теперь твоя единственная надежда.

Еще одна долгая пауза.

– Конечно, – отвечает Беатрис, и ее голос снова полон той искусственной легкости, от которой Дафне хочется рвать на себе волосы. – Я выберусь из этого. Постарайся снова не отравиться, ладно?

Она уходит до того, как Дафна успевает ответить.

Беатрис окунает изогнутую пушистую кисть в горшочек с пудрой на оттенок темнее кожи Жизеллы, нанося ее чуть ниже скул. В ярком свете спальни Жизелла выглядит участницей одного из спектаклей, которые король так часто устраивает, – ее лицо так раскрашено и припудрено, что она больше не похожа на себя. С густыми бровями, глазами с тяжелыми веками и впалыми щеками она выглядит на добрых двадцать лет старше.

– Не понимаю, почему ты не могла сделать меня красивее, – жалуется Жизелла, глядя на себя в позолоченное зеркало туалетного столика. – Немного румян на щеках и, может быть, легкий оттенок на губах.

– Потому что, – говорит Беатрис, меняя изогнутую кисть на самую большую и пушистую, которая у нее есть, и окуная ее в горшок с полупрозрачным порошком. Она вспоминает уроки, которая ей давала бессемианская мастерица маскировки, мадам Куриу. – Люди замечают красивых девушек, ты знаешь это не хуже меня. Но они склонны игнорировать и забывать простых женщин. Тем более, если она старше определенного возраста. И сегодня вечером мы хотим, чтобы нас не заметили и быстро забыли.

Прошло два дня с тех пор, как Николо, Жизелла и Эмброуз согласились помочь Беатрис и Паскалю вызволить лорда Савеля из темницы. Паскаль хотел подождать подольше, чтобы лучше все спланировать, но с непредсказуемым настроением короля Беатрис не хочет рисковать, ведь он может и перенести дату казни лорда Савеля.