прислушался, но это было уже не важно, потому что Рэн на миг отвлекся, ослабил хватку. Юную регинку хорошо выучили, ей не надо было второго шанса. Она шла так покорно, он не ждал сопротивления, даже не сразу понял, как удалось ей толкнуть его и отскочить. С проворством выпущенной стрелы Нела ринулась в щель недостроенного частокола, сползла в ров, выбралась. Пока парень поднимался и соображал, что произошло, его добыча исчезла в одной из пещер. У костра воины заржали, как вся герцогская конюшня, — до конца жизни Рэну будут припоминать, что девчонка способна его не только напугать, но и сбить с ног.

Скрежеща зубами, оруженосец пошел за ней. Пусть его вправду возьмет морской дьявол, если пегой сучке придется еще когда-нибудь бегать!

Пещера приветливо разинула пасть перед Рэном, скрипучий смех Старика-из-Холма его проводил.

В семи шагах от входа, по колено в воде, он сгреб Нелу в охапку. Вода, неспокойная от прилива, была на ее стороне, ноги скользили, а девчонка визжала и вырывалась. “Назад!” и “Ловушка!” ландец пропустил мимо ушей, не придал значение и тому, что невольно заходит все дальше. Насиловать ее Рэн уже не желал, только растерзать.

Руки сомкнулись на девичьей шее — и в тот же миг его самого потянула назад чья-то крепкая хватка.

Ив! Рыжий выскочка!

Нела помедлила последний миг. Страх утонуть, страх из детства перед Аридой и Марой накрыл ее — девочка едва не шагнула назад к регинцам. Вода подхватила ее и утащила вниз.

Удар кулака отшвырнул Рэна вглубь темноты. Он потянулся за мечом, радуясь, что, наконец, проучит своего врага, а потом дно под ногами оборвалось. Все произошло в сотню раз быстрее, чем бывает в сражении. Вода, хлещущая в легкие, всесильное течение обвивает, как сотня морских змей. Остального Рэн не запомнил. Ни Ива, который в последний миг метнулся вперед и схватил его. Ни того, как ничего уже не соображая, вцепился в Ива мертвой хваткой и потащил за собой. Ни любопытных прикосновений морских дев, ни шелеста воды “жжжертва…нашшшшшш”.

Потрясенный Марэт отстал от Ива шагов на десять. Замер, трясясь, на границе Пещеры, воинам, прибежавшим на его крик, едва сумел объяснить: каменная нора сожрала двух человек. Троих, считая девчонку. С зажженными факелами регинцы вошли в каменное чрево, позвали — никто не ответил. Факелы осветили лишь склизкие от многолетней воды стены. Враги ли там? Или что-то похуже? И всколыхнулся притихший было страх, пополз по берегу, жаля исподтишка: чего еще ждать от проклятых Островов? Собралась целая толпа, когда подошел Гэрих. Велел позвать Теора и спросил у него, где пропавшие люди.

— У Мары, — ответил тот и рассказал о Пещере.

— Почему ты не предупредил раньше???

— Потому что я не нянька твоим дуракам.

— Они утонули? — спросил Гэрих.

— Наверняка.

Марэт затряс головой, едва не плача:

— Ив отлично плавает. Мы на реке выросли, он умеет плавать.

— А дышать под водой умеет? — безразлично произнес Теор. — В прилив из Пещеры даже я однажды еле выбрался.

— А девчонка? Она-то знала, куда бежит.

Теор пожал плечами:

— Выбрала смерть. А впрочем — Пещера затоплена не вся. Тут дело в сноровке, хватит ли дыхания вынырнуть. Она плавает лучше рыб и в лабиринте помнит каждый выступ, — усмехнулся. — И еще предсказано, что Пещера пощадит невиновного.

Эдар Монвульский заговорил, безуспешно пытаясь скрыть суеверный страх:

— Мой сеньор, одна из пленниц только что предрекла Рэну ужасную смерть — и вот, исполнилось! Велите перебить этих чертовок, господин! Колдовства Остров люди боятся больше, чем их оружия. Морская Ведьма…

Теор неожиданно вскинулся, словно речь шла о нем:

— Пусть сидят дома с матушками твои люди, которые так испугались слов женщины! Морская Ведьма — это ложь! Обман! Просто островитянка, который разбойники прикрывались, как щитом!

— Господин, — взмолился Марэт, миролюбивый конюх, в тайне боявшийся крови, — позвольте мне самому зарубить этих тварей!

Всхлипнул и закрыл лицо руками.

Гэриху было невыносимо жаль оруженосца и совсем не жаль пленниц. Но и убивать их всех он не спешил, потому что живые обычно полезнее мертвых.

— Распорядись повесить ту, что прокляла Рэна, — ответил он Эдару. — И еще двоих за гибель наших людей, — по замешательству монвульского сеньора понял, что тот не знает, которую женщину следует повесить. Рэн вошел в дом один, стражи лишь из-за двери слышали голос островитянки. — Неважно. Выбери любых трех женщин, дай воинам развлечься, затем повесь.

Эдар с большой охотой отправился исполнять приказ, но Теор его опередил. Стражам он небрежно бросил, что желает поговорить вот с этой, — и указал на Дельфину. Те не стали спорить. Знали, что островитянину позволено многое, а от него никто не сбежит. Вслед за Теором Дельфина вышла из дома.

Капелла

Заклятье Жрицы, произнесенное много лет назад, расплывалось пятном в воде: “не нашшшшш…не сссссссмеем…”. Или это был лишь шум в ушах?

В затопленном коридоре прилив и отлив нежно обнимали друг друга, рождая воронки. Вода закручивала до каменного дна, и одному Богу известно, сколько раз Ив вырывался и всплывал, — но лишь затем, чтоб удариться о каменный потолок. Поначалу он пытался удержать Рэна — тот вовсе не умел плавать — но течение выхватило ландца из рук. “нашшшшш…нашшшшш…” Он искал Рэна на ощупь, шарил по стенам, ища выход, пока еще хватало воздуха. Он бился, сколько мог, отбиваясь от клешней ведьмы Ариды, и молился. А вода будто становилась гуще с каждым мгновением. И, наконец, против воли он сделал вдох. Горло перехватил спазм, легкие обожгло кипятком. Боль, паника, судорога прокатились по телу и замерли. Стало удивительно легко. Он чувствовал, как тело сдается, а видел перед собой капеллу в Новом Замке. Неф из белого камня, массивные своды почти без украшений — капелла подавляла грандиозной строгостью, словно длань самого Господа. Перед отплытием все люди Герцога причастились и исповедовались — за душу свою Ив был спокоен. Вода отталкивала его тысячей рук, потом кто-то вцепился в него или он в кого-то — было уже все равно. Последней мелькнула мысль, что мать его тоже окончила жизнь в воде, — очень давно и по своей воле.

Потом Ив видел, как со стороны, несмотря на кромешную тьму Пещеры. Он видел незатопленный грот — выход, до которого ему совсем чуть-чуть не хватило сил — и себя на каменной платформе. Губы синеют, глаза стекленеют, изо рта течет струйка воды, и похож он на мешок зерна из снесенного рекой амбара. Видел девчонку, из-за которой все произошло. Она не столько выволокла, сколько стряхнула