убежала бы, если бы рыжий уже не был рядом, подножкой сбил ее с ног. Ана в такой момент схватилась за свою последнюю надежду — дудочку, Нела просто замерла, как крольчонок перед змеей.

Дельфина обернулась к Теору, что безучастно наблюдал. Если б только он узнал девочку, которую сам когда-то нашел! А если б и узнал… островитянка уже понимала — он не вступится.

Вместо него это вдруг сделал рыжий, удержал своего соратника и не дал зарубить девчонку. Издали разбойница видела, как они спорят, как рыжий, на что-то указывая, склоняется к Неле. “Крестик! — угадала Дельфина. — Амулет Побережья — вот что он заметил у нее на шее”. Споривший с ним здоровяк — тот, что испугался шагнуть под стрелу — не считал этот знак оправданием. Мало ли регинок носят такой, и сколько они их видали в Монланде и в Лусинии, во всех землях, перечивших воле Герцога. Рыжий — громко, чтоб все слышали — привел последний довод:

— Вижу, Рэн из Ланда, девчонка слишком сильно тебя напугала!

Волна хохота. Тот, кого он звал Рэном, побелел от злости, но отступил. Нела не пошевелилась, и лишь тогда вскочила, как ошпаренная, когда рыжий сам хотел ее поднять. Он проводил ее к прочим пленницам, где она, захлебываясь плачем, повисла на приемной матери. Дельфина вместо нее подняла глаза на рыжего оруженосца, по-регински произнесла:

— Спасибо.

— Она ведь еще почти ребенок, — ответил регинец, сам старше Нелы всего на два-три года. И, отходя, еще раз обернулся на девочку.

Пещера

“Интересно, как они назвали свои корабли? При каких знамениях спустили их на воду? Ты, Алтимар, не потопил флот, идущий на нас, теперь регинцы скажут, что ты слабее Распятого Бога”.

Дельфине отвечал расшалившийся за окном ветер. Двери и замки Гэрих Ландский считал надежней веревок, уцелевшие дома он велел использовать как темницы для пленных. Да не набивать в один дом слишком много человек, будь это даже женщины, которых регинцы в избытке захватили по соседним деревням. Господин регинцев не был самоуверен и понимал, на что способны люди в отчаянии. К великому недовольству своего войска, он приказал перебить большинство островитянок. А ведь захватчики явились на Острова без женщин, что обычно следуют за армиями. Даже прачкам места на кораблях не нашлось. Тина сказала:

— Ублюдкам придется иметь друг друга. Вы, сестры, достанетесь самым везучим.

Вечно Тина говорит вслух то, о чем никто не хочет думать.

Себе и окружающим Дельфина повторяла, что все не так уж плохо — верный признак, что все хуже некуда. Ивира извивалась на рваном матрас и сжимала зубами одеяло, чтоб не кричать, а Жрица все бы отдала за меркатскую смолу.

— Держи меня за руку, девочка. Потерпи.

Всего на год старше Дэльфы — сейчас Ивира была единственной, кому Дельфина могла хоть чем-то помочь. Ночная резня унесла одного из сыновей Оры, мужа и сестер Урсы, двух старших дочерей Санды — Дельфине не понять, откуда у женщин столько стойкости. Ни одна не плачет, лишь Нела еще всхлипывает от страха и стыда за свою слабость. В пол-голоса обсуждают побег, Тина с горящими глазами призывает к мести:

— Не за тем я дочерью Островов родилась, чтобы вздернули, как воровку. Пусть дают мне в руки оружие и пусть выходит против меня хоть сам мальчишка-Герцог. Сделаю напоследок еще одну регинку вдовой.

Будь здесь Дэльфа, у Тины была бы верная поддержка. Но Дельфина гонит мысли о дочери, пригвождает, как копьем, свой страх: она жива — не может быть иначе. Нела жмется к названой матери, Тэрэсса тихо молится. Маленькая Ана уговаривает Тэрэссу не волноваться, чтоб не пропало молоко. Ана уверенна, что сейчас она в ответе за младших братьев и мачеху, ответственность придает ей сил.

Море подобно кошке, что, почуяв опасность, выгибает спину и шипит. Не шторм, всего лишь осенняя непогода, но достаточно, чтобы гребцам вымокнуть до нитки и стереть руки в кровь. Если в Море есть регинские суда, то людям на них не кажется, что бог морского народа слаб. Дельфина хотя бы под крышей. Захватчики, даже их знать, вынуждены обходиться шатрами и палатками, и ветер неласков с ними.

“С Морем что-то происходит, незнакомое, неведомое прежде. Оно, словно от боли сжалось, не могу иного слова подобрать”.

Дельфина видела, как тело беременной женщины до срока выталкивает ребенка, если мать слишком измучена или напугана. Ее не оставляет ощущение, что и с Морем что-то подобное. Вот-вот…

Пленников не спешили кормить, но двое регинцев — молодой слуга и уже знакомый рыжий — принесли в дом бочку воды. Ив попробовал заговорить с Нелой, но та отвернулась, и ему пришлось говорить с Дельфиной:

— Она — твоя дочь?

— Дочь, — ответила Дельфина, — которую не я родила.

— Она вправду нашей веры?

Островитянка подумала, а не по собственному ли решению, без приказа, рыжий принес им воду? Чтобы увидеть девушку? Из любопытства? Из чувства сопричастности, что дает крест-амулет? Говор парня не походил на речь жителей Побережья, под загаром угадывалась россыпь веснушек. Дельфина предположила, что родом он издалека. Возможно, с севера, которому не угрожают морские набеги. Он служит ландскому Герцогу, но у самого не так уж много ненависти к островитянам.

— Крестик, — сказала Дельфина, — память о другом доме, который очень давно сожгли, как теперь сожгли Острова. Если носить его многие годы, значит, верить во что-то — пусть будет так. Она не ответит тебе, рыжий воин, вы напугали ее до смерти.

Нела подняла заплаканное лицо. Она не знала толком, чего хочет — поблагодарить или сказать, что ей не нужна жалость. Ее воспитали воином, в рейдах и даже этой ночью она держалась… почти достойно. Ей стыдно было не найти решимости хотя бы ответить. Другие женщины заговорили разом, надеясь развеять свой главный страх.

— Ответь, были ли твои соратники на Острове Леса? Там наши дети.

Дельфина была уверена, что до этого острова доберутся в последнюю очередь, слишком он удален. Но регинцы побывают там, и у них нет причин щадить следующее поколение разбойников. Рыжий отвернулся, не желая видеть в извечных врагах человеческое. Конечно, решила Дельфина, ему сотню раз повторили, что морские сучки не лучше своих мужчин. Она по себе знала, как легко верить тому, что внушают старшие. Парень не ответил, но другой произнес бы что-нибудь страшное вроде: “Ваших щенков вздернут, как и вас самих!”.

— …эта девушка — регинка, — говорил чуть позже Ив своему господину. — Она не по своей воле оказалась