Я боролась с собой, чтобы не начать выдирать у него руку, ноя знала: он мой блеф проверять не будет. Потому что он ее тоже боится — к томуже я не знала, как ее вызывать. Пришлось бы делать это через Миниаса, а он быне согласился на такое, в долгу он у меня или не в долгу.

— Мне нужна одна вещь, — прошептал он, ловяглазами мой взгляд. — Я за нее хорошо тебе заплачу, но это не фокус. Тебехотелось бы? Освободиться от моей метки? От меня?

Я продолжала танцевать с ним и смотрела ему в глаза. Ончего-то от меня хочет? И не фокус, что-то другое? С болезненным ощущением яположила руку ему на плечо. Ал повернулся вместе со мной, мелькнули размытыелица Элласбет и Трента. Я совершенно была растеряна, даже дышала с трудом. Алнаклонился ко мне, а я не шевельнулась, оцепенев.

— Мне фокус не нужен, — выдохнул он, шевельнув мневолосы, — но ты его вытащила из забвения и теперь притягиваешь к себебеды. — Он сделал паузу, наклонился еще ближе. — Я могу тебе помочь.

Выдернутая из забытья, я подалась назад. Руки в перчаткахвзялись сильнее, и глаза его сурово смотрели, предупреждая, чтобы я недергалась.

— Вряд ли ты еще долго сохранишь его в тайне, —предупредил он. — А ты недостаточно сильна, чтобы удержать его своимисилами, если станет известно, что он у тебя. Что ты будешь тогда делать, глупышка?

— Не смей меня так называть… — Тут я похолодела, сложиввсе воедино. Он не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что фокус у меня? Чертпобери. Это он убивал вервольфов.

В панике, с вытаращенными глазами я рванула руку — но егопальцы сжались сильнее, до боли.

— Это ты убиваешь вервольфов, чтобы не вылезло наружу,что он у меня? — спросила я, неуклюже изображая танец. — Ты убилсекретаршу мистера Рея и бухгалтера миссис Саронг, что бы их отпугнуть?

Ал закинул голову назад и засмеялся. На нас стали смотреть,но как в школе, когда звезда-футболист получает все, что хочет, никто невмешался — от испуга.

— Нет, — сказал Ал, излучая уверенность и купаясьв силе, которой он обладал просто потому, что он — это он. — Я не убиваюих для твоей защиты. Восхитительное предположение. Но я знаю, кто это делает.Если бы они узнали, у них бы не было ни малейших колебаний — убивать тебя илинет. А это бы очень вывело меня из себя.

Первое мое побуждение — бежать от него прочь — пошатнулось.

— Ты знаешь, кто убивает вервольфов?

Ведя меня в танце, он кивнул. Черная челка упала на глаза, ия видела, что она ему мешает, но он не отпускал меня. Вряд ли ему нравилисьволосы Ли, и я подумала, сколько еще понадобится времени, чтобы Ал инвестировалнекоторые усилия на кухне в изменение своей внешности.

— Ты хочешь знать, кто это? — спросил он и мотнулголовой, чтобы убрать волосы с глаз. — Я тебе скажу. За час твоеговремени.

Сперва метку, теперь имя убийцы?

— Час моего времени, — повторила я, представляя себе,как может пойти этот час. — Спасибо, но нет, — cyxo сказала я. —Сама выясню.

— Достаточно быстро, чтобы предотвратить следующуюсмерть? — спросил он насмешливо. — Шестьдесят минут твоего временистоят больше, чем чья-то жизнь?

Я подобралась, посмотрела сердито.

— Я не буду испытывать за это чувство вины. И вообще: какоетебе дело?

— А это может быть кто-то из твоих близких, — продолжалон издеваться, и меня пронзило страхом.

Музыка переменилась, певица начала «Crazy He Calls Me». Поднарастающую музыку я не могла думать, и без сопротивления подчинилась ведущейруке Ала, отходящего вместе со мной прочь от Трента, который пытался подслушатьнаш разговор.

— Мне нужна одна услуга, — сказал Ал, едва шевелягубами и голосом, хриплым от смущения. — Сделай для меня одну вещь, и яосвобожу тебя от фокуса. Даже обещаю тебе держать его у себя, пока ты неумрешь. Тебе не придется увидеть войну и опустошение. — Он улыбнулся, имне стало нехорошо. — Вот так все просто.

Золотой век мира, который будет длиться, пока я жива. Ага.Получив фокус, Ал первым делом убьет меня. С помощью Кери я могла бы заключитьжелезобетонный контракт и остаться в живых… Нет, это ложная надежда. Но у менядаже в груди заболело — так мне хотелось простого решения.

Я сумела проглотить слюну, продолжая танец с демоном моегопрошлого—то есть настоящего, которое еще станет прошлым. Он говорит, что фокусему не нужен, но согласен взять его в виде одолжения?

Я двигалась как колода, а меж тем думала. Что-то здесь нетак… чего-то я не вижу. Ал сказал, что здесь ему нравится, но я видела, чтоутрата всемогущества вызывала у него сожаление. Должна быть причина, почему онрешился на эту трансформацию, оставившую лишь долю его силы, и вряд ли этапричина— желание подзагореть. Ему нужно одолжение. От меня.

Пульс забился в бешеном ритме, я сделала многозначительноелицо:

— Ты здесь ради какой-то причины, и она не во мне. Не

такая уж я большая помеха, и ничто не помешало бы тебеутащить меня…

Я осеклась и замолчала, а в голове мельтешили мысли. Почемуон просто не утащил меня? У меня на губах заиграла улыбка, и я обернулась ею квдруг смутившемуся демону.

— Ты влип? — предположила я и поняла, что права, когдана гладком его лице появилось неуверенное выражение. — Ты по уши в дерьме,и ты прячешься на этой стороне линий, потому что тебя не выдернут отсюда, покаты сидишь в теле Ли.

— Не говори ерунды, — сказал Ал, хотя было видно, какон потеет. Бисеринки выступили на виске, рука в перчатке становиласьвлажной. — Я пришел сюда тебя убивать. Медленно.

— Так давай, — предложила я дерзко. — Сделай это —и ты опять в безвременье. Ты залез в крупные долги, чтобы остаться здесь, когдасолнце в небе. Единственный, кто об этом знает, — безумная демоница,которая наверняка тебя уже забыла. — Ал поморщился. Я, зная, что испытываюсудьбу, все же сказала: — Что ты такого сделал? Библиотечную книгу не вернул?

Руку свело болью, и я попыталась ее высвободить.

— Это ты виновата! — рыкнул Ал, и ненависть в егоглазах остановила мои возражения. — Тритон узнала, что Кери бегает поджелтым солнышком, зная, как наматывать в себе энергию линий, а так как Керибыла моим фамилиаром, то вина моя.

— Отпусти, — сказала я, выворачивая пальцы.

— Если я вернусь, меня призовут к ответу, — мрачносказал он, продолжая сжимать мне руку.

— Ты мне делаешь больно! Отпусти, иначе ударю ногой погонадам.

Хватка Ала ослабела. Я отодвинулась, встала от него в трехфутах и мрачно глянула на продолжающий играть оркестр, хотя певица, судя поголосу, отвлеклась и встревожилась.

— Прошу меня извинить, — сказал демон совершеннобез извиняющихся интонаций. Глаза у нею прищурились. — Им неизвестно, чтото же самое знаешь ты, и в твоих же интересах на эту тему не распространяться.Но ты присутствовала, когда мы с ней заключили сделку, и ты им расскажешь, чтоона обязана хранить свое знание в секрете и может передать его лишь одномусвоему ребенку. Таким образом ущерб локализован.