Пока был жив Йордан Плесков, поддерживали непрочный мир, но вскоре после его смерти (1425) вендские города объявили Дании войну и заблокировали Зунд. Как всегда, войну поддержали не все члены Ганзы. Города на Зёйдерзе, а также прусские и ливонские города возмутились блокадой и отказались в ней участвовать. Поэтому воевать пришлось почти исключительно вендским, померанским и саксонским городам. Война началась неудачно. Ганзейский флот под командованием бургомистра Любека Тидемана Стина был разгромлен в проливе Зунд. Кроме того, датчане захватили «соляную флотилию», которая возвращалась из Бурньёфа в Пруссию. Эта неудача вызвала народные волнения против патрициев, которых обвиняли в недостатке рвения. Беспорядки вспыхнули в Гамбурге, Ростоке и особенно Висмаре, где обезглавили нескольких членов городского совета.

Война тянулась девять лет с переменным успехом. Любек получал от нее выгоду, так как почти весь товарообмен между Востоком и Западом велся по суше, через Голштинский перешеек. Дефицит же соли позволял Любеку с большой прибылью продавать странам Прибалтики соль из Люнебурга. Но больше всех от войны выиграли голландцы, которые снабжали скандинавские королевства продуктами питания, нападали на ганзейские корабли и прорывали блокаду. В 1435 г. Эрик, ослабленный из-за измены шведов, подписал Вордингборгский мир, ставший большой победой ганзейцев. Граф Адольф де Шауэнбург получал Шлезвиг, а вопрос выплаты дани королю Дании был опущен. Эрик подтвердил ганзейские привилегии в своих владениях, тем самым признав торговую монополию, которой Любек и вендские города пользовались в Норвегии. Кроме того, хотя продолжали взимать пошлины с кораблей, проходящих через Зунд, вендские корабли от них освободили. Вскоре оказалось, что победа ганзейцев еще шире, чем казалось вначале. Дискредитированный Эрик был вынужден бежать. В 1438 г. датский государственный совет низложил его. Как в 1375 г., вопрос с престолонаследием решила Ганза. В обмен на важные привилегии она поддержала нового короля, Кристофера Баварского. Любек получил во владение крепость Хельсингборг, таким образом закрыв Балтийское море для голландцев, с которыми Ганза недавно начала войну, и вынудил всех торговцев пользоваться путем Любек – Гамбург, к большой досаде восточных городов, которые постоянно упрекали Любек в эгоизме.

Вордингборгский мир оказался недолговечным. Кристофер и его преемник Кристиан I вскоре последовали примеру своих предшественников и стали оказывать предпочтение местным купцам и голландским торговцам в попытке покончить с монополией Ганзы на своей территории. В результате голландцы, не вытесненные с Балтики окончательно, продолжали наращивать свою торговлю в той области. Более того, в 1459 г., после смерти графа Адольфа Голштинского, который не оставил после себя прямых наследников, снова обострился шлезвигский вопрос. Местная знать провозгласила Кристиана, короля Дании, наследником как Шлезвига, так и Гольштейна: неожиданно датская граница придвинулась к самым воротам Любека и Гамбурга. Однако вендские города ничего не предприняли. Кристиан успокоил их опасения, хотя они оставались начеку. Шлезвиг и Гольштейн вставали то на сторону короля, то против него, в зависимости от собственных интересов. Однако усиление Дании и ее власть над Голштинским перешейком, где находился один из важнейших ганзейских торговых путей, представляли для Ганзы большую угрозу. Столетние усилия окончились двойной неудачей. Голландцы наращивали торговлю на Балтике, а власть Дании оказалась не менее угрожающей, чем раньше.

Кроме того, гегемонии Ганзе угрожали и в Норвегии. В середине XV в. чрезвычайно обострилось положение в Бергене из-за действий королевского управляющего, Олафа Нильссона, давнего недруга ганзейцев. Чтобы защитить местных ремесленников от конкуренции со стороны многочисленных немцев, проживавших в городе, Нильссон в 1443 г. взял последних под свою юрисдикцию, обложил их налогами, запретил им повышать цены на свои товары. Кроме того, он пытался отделить их от конторы, которой они до того подчинялись. В 1453 г. король Кристиан попытался сгладить ситуацию, уволив Нильссона, но через два года вынужден был его вернуть. Такой шаг привел к одному из самых кровавых эпизодов в истории Ганзы. Разъяренные немцы вломились в монастырь, где спасался Нильссон. Монастырь они сожгли до основания и зверски убили не только Нильссона и шестьдесят его сторонников, но и епископа Бергенского. Несмотря на вмешательство папы римского, эти преступления остались безнаказанными.

Вендские города также намеревались сохранить монополию на торговле в Норвегии всецело в своих руках; они не желали уступать долю в этой торговле другим ганзейским городам. В 1446 г., чтобы предотвратить экспорт вяленой рыбы на рынки Рейнской области на кораблях с Зёйдерзе, особенно из Кампена и Девентера, они объявили основными оптово-экспортными рынками для бергенской трески Любек, Висмар и Росток. Такое решение приводило к постоянным конфликтам. Наконец в 1476 г. купцы с Зёйдерзе учредили в Бергене отдельное сообщество и выбрали своего старшину. Здесь, как и везде, узы, которые связывали вместе членов Ганзы, постепенно ослабевали.

В XV в., как и в XIV, Нидерланды оставались главной областью ганзейской коммерции и являлись главным объектом предубеждения Ганзейского союза. Здесь, несмотря на некоторые новые тенденции, политика Ганзы оставалась традиционной.

К Фландрии сохранялось более или менее то же отношение, что и в предыдущем столетии. Немецкие купцы из конторы в Брюгге тщательно следили за соблюдением своих привилегий и постоянно писали жалобы, требуя компенсации за убытки. На них нападали на суше и на море, несправедливо взимали налоги и сборы. Кроме того, убытки возникали вследствие обесценивания валюты. Если их требования не удовлетворялись, ганзейцы снова и снова угрожали перевести контору в другое место – и в двух случаях действительно переводили ее.

Рост голландской торговли и развитие их судоходства в корне изменили ситуацию. Начиная со второй четверти XV в. голландцы и ганзейцы постоянно испытывали разногласия, и вскоре их антагонизм стал решающим фактором для ганзейской политики в целом. Так как голландцы особенно стремились распространить свою торговлю на Балтику, они всеми силами старались помириться с датчанами, которые контролировали Зунд. Гораздо чаще, чем в XIV в., голландские и скандинавские дела оказывались взаимосвязанными. В результате вендские города, торговле которых всерьез угрожала конкуренция со стороны голландцев, одобрили принятие строгих мер в отношении Нидерландов. Зато Тевтонский орден, ливонские города и Кёльн были настроены более примирительно. Сложившаяся ситуация снова обострила отсутствие единства в самой Ганзе.

В Нидерландах около 1430 г. борьба с голландской конкуренцией вела главным образом к укреплению ганзейского оптово-экспортного рынка в Брюгге. Сосредоточив там торговлю всего региона и допуская в ганзейскую зону только те товары, которые проходили через этот рынок, немцы препятствовали конкурентам импортировать ткани в ганзейские города. Тем самым они рассчитывали защитить собственную торговлю фламандским сукном и ограничить и контролировать голландскую коммерцию на востоке. Но Ганзе не повезло. Такая политика могла бы увенчаться успехом, только если бы Брюгге сохранил позицию ведущего международного рынка в Северо-Западной Европе. Из-за развития Антверпена, особенно бурного после 1450 г. и очевидного после 1475 г., и последующего упадка Брюгге учреждение там оптово-экспортного рынка стало неэффективным.