— Неуютный, — буркнул Мрак. — Очень уж, да.Черт, не могу привыкнуть! И тогда резали друг друга, но тогда народ был проще,ближе к волкам. А сейчас чуть ли не ангелы, юрист на юристе, все законы знают ицитируют о неприкосновенности, но посмотри на новости! На каждом континентеидет две-три маленьких войны, сражаются две-три сотни мобильных отрядовбоевиков, везде гремят взрывы на стадионах, в кинотеатрах, на автобусныхостановках, в метро… Как будто народ со времен охоты на мамонтов все зверел изверел.

Олег потер усталые глаза, они из зеленых стали красными,словно воспалились изнутри.

— Мы снова в переходном периоде, — сказалон. — Это ненадолго, Мрак. Не будем лицемерить, массы народа имелизначение только в доисторическую эпоху, когда армии состояли из мужиков стопорами. Чем таких больше, тем армия сильнее, а страна выше по статусу. Икрестьян должно быть побольше, чтобы кормили эту ораву. Но сейчас зачем?..Понятно, что всех живущих тащить в бессмертие просто глупо. Повторяюсь? Но надовдалбливать в головы, что весь этот сброд, что живет на пособия и толькотребует хлеба и зрелищ, оставим в прошлом. И этот процесс лучше бы ускорить…

Мрак набычился, спросил с подозрением:

— Как?

— Всячески, — сказал Олег спокойно, —поощрять конкурентоспособную часть. Руководить миром должен разум, а вотвнеразумные понятия… не сверкай очами, это реальность, мне самому не хочетсяоставлять в прошлом честь, верность, служение Родине, совесть, любовь… дажелюбовь!., но все это, Мрак, придется оставить, как ни жалко.

Мрак хмыкнул:

— Здорово у тебя получается. С одной стороны,оставляешь в прошлом любую идеологию, будь это фашизм, коммунизм, весь из себятакой демократ с белыми крылышками за спиной, с другой — берешься уничтожать.

Олег сказал холодно:

— Ты в самом деле веришь, что при полной демократии небудут никого уничтожать?

— Да ладно, это я уел просто.

— Уел? — переспросил Олег с недоумением. —Что-то не почувствовал.

— Потому что бесчувственный. Монстр! Чудовище. Хужетого — стратег.

Снизу послышался веселый возглас:

— Мужчины! Кушать подано. Мрак вздохнул, поднялся.

— Нет, не все еще так пакостно в этом мире, пока в нем естьТигги.

— А когда посидишь за столом, — добавил ему в тонОлег, — так и вовсе жить… хочется? Пойдем, Мрак. Когда нажрешься, каккабан, всегда становишься оптимистом.

На ступеньках Мрак сказал тоскливо:

— Эх, пора переводить на цифру все, что у нас есть. Этоже последние люди…

— Ну так уж и последние!

— А что, нет? Для тех, кто придет на смену… а придутуже в следующем поколении, все эти — с компьютерами, Интернетом, роскошнымиавтомобилями, небоскребами, скоростными самолетами… будут неотличимы от жителейДревнего Рима или Македонской империи. Ну ладно, почти неотличимы.

Олег хмуро кивнул. Да, конечно, с высоты нынешнего скачка втехнологиях в самом деле не отличить, почти не отличить, гонщиков на скоростныхавтомобилях от гиксосов на колесницах. А потом, Мрак об этом еще не подумал,будет новый шаг. И те, кто придет следом, тоже будут… не только не люди, нодаже и не сверхчеловеки. А больше, намного больше, чем сверхчеловеки.

Тигги подняла голову от стола, в глазах смех и ликование.

— У вас всегда холодильники забиты! Чудо как многовсего. Почти не пришлось готовить, даже жалко.

Виктория в кокетливом фартучке сказала ехидно:

— Она бы вам наготовила.

— Вика, — воскликнула Тигги обиженно, — ялюблю готовить!

— А я разве спорю, — спросила Виктория. —Готовить ты любишь, верно.

Мрак и Олег опустились в резные легкие кресла, Мрак потерладони, даже Олег ожил, ноздри дрогнули, улавливая аромат хорошоприготовленного нежного мяса, деликатесной рыбы.

На поле аэродрома, где сосредоточились сверхскоростные,звенел пронзительный визг, переходящий в рев, самолеты легко и стремительнокатились по дорожкам к взлетным полосам, а из подземного ангара выкатывалисьвсе новые и новые истребители, всепогодные и перехватчики, а затем появилисьтяжелые бомбардировщики.

Генерал Ахмед Закир повернулся к Шимшин-беку, своемузаместителю, полковнику, а главное — троюродному племяннику короля Фейсала.

— Час пробил!

— Во славу Аллаха, — откликнулсяШимшин-бек. — Мы покажем неверным всю мощь правоверных.

— Да будет на то воля Аллаха, — ответил АхмедЗакир торжественно. — Весь мир должен принадлежать нам!

— Во славу Аллаха! — повторил Шимшин-бек.

— Весь мир в его руке, — сказал АхмедЗакир. — Не отступайте от плана .

— Не сомневайтесь, господин генерал. Мои воины непосрамят имени сынов ислама.

Он отдал честь и побежал к зданию центра управленияполетами. Ахмед Закир молча проводил его взглядом. Оба понимали, что хотяпротивника впятеро меньше, но там части гяуров, вооруженные новейшей техникой.По крайней мере, половина наступающих войск, воздушных и наземных, обречена нагибель, но об этом лучше не упоминать, ибо даже у самых стойких при такихцифрах может поколебаться решимость сбросить неверных в море либо на местевбить в песок по ноздри.

Зато уцелевшие водрузят зеленое знамя пророка на иракскойземле, где располагался рай, откуда пошли первые люди, где росло древо добра изла, где проклятый еврей в виде змея соблазнил Адама и Хеву и где потомвозникли все первые в мире цивилизации. И весь мир вздрогнет, ощутивпостоянно-возрастающую мощь сынов Аллаха, а все правоверные, в какие бы страныих ни забросила судьба, ощутят радость и ликование, начнут еще больше помогатьпобеде ислама во всем мире.

Трое операторов находились на борту устаревшего самолетараннего радиолокационного наблюдения, на их экранах сперва возникло множествоярких точек, затем совершенная аппаратура приблизила изображение и выдалахарактерные очертания В-2А и даже двух F-22, истребителей пятого поколения.всего восемь, но они почти не превосходят по летным качествам новейшие и, чтосейчас поднимаются им навстречу, зато только у него тридцать восемь самолетов,а и того больше, и только оба беспокоили: по тем данным, что просачивались впрессу, или тем крохам, что удавалось добыть, это были настоящие чудовища.

В отличие от или, что создавались вполне открыто, проходилипо так называемым, их испытания тоже проходили в обстановке такой секретности,что даже в военных обозрениях мелькали только упоминания о самих испытаниях, ноне о результатах.

Генерал вздохнул, за его спиной центр управления воздушнымиоперациями, гвардейцы вытянулись, когда он повернулся к двери.