с математическим предметом – кругом (там же, 1020а 34). Вторая категория качеств – это качества как «состояния движущихся тел… и различия между движениями» (там же, 1020b 16–18). Таким образом, в «Метафизике» критерием различения основных смыслов понятия качества выступает отношение к движению сущностей, которым присущи рассматриваемые качества.

В «Категориях» классификация качеств строится несколько иначе. Здесь качества различаются, прежде всего, по их собственной подвижности или изменчивости. Так «свойство (ἕξις) отличается от состояния (расположение) (διάϑεσις) тем, что оно [гораздо] продолжительнее и устойчивее» (Категории, VIII, 8b 29). Правда, этот критерий классификации – степень устойчивости самих качеств – не является единственным. Однако тем не менее нельзя не отметить отличия классификации качеств в «Метафизике» от классификации в «Категориях». Если в «Метафизике» качество рассматривается всегда в связи с сущностью, в отношении к ней, то в «Категориях» качество выступает как бы несколько более автономно. В соответствии с этим меняется и принцип классификации качеств. Правда, по существу и там и тут основным критерием при классификации качеств выступает их отношение к движению и изменению. Более расплывчатый подход «Категорий» как бы приобретает строгость и четкость в «Метафизике».

Остановимся на этом более подробно. Как мы уже заметили, принцип устойчивости качеств не является единственным принципом, с помощью которого Аристотель различает качества. Мир качеств, как это можно предположить, согласно Стагириту бесконечно разнообразен и вряд ли его можно полностью исчерпать. Даваемая Аристотелем классификация на это и не претендует. Он прямо заявляет, что предлагаемая им классификация охватывает только «наиболее распространенные качества» (Категории, VIII, 10а 26). Какой же принцип он вводит дополнительно для различения качеств? Это принцип, или отношение «активности – пассивности». Наряду с критерием устойчивости указанное отношение выступает различающим фактором для качеств третьего вида (παθητικαί ποιότητες καί πάϑη). Хотя весь этот вид называется Аристотелем «пассивными качествами и состояниями» (заметим, что это уже не состояния как διαϑεσεις, а состояния как πάϑη, именно как те качества, которые описываются в трактате «О возникновении и уничтожении»), однако внутри этого вида Аристотель выделяет два подвида, используя именно разную степень активности и пассивности. Качества ТХСВ[113], сладкое, горькое и т. п. обладают некоторой активностью, так как они оказывают «некоторое воздействие на [внешние] чувства» (там же, 9b 6). Это чувственно воспринимаемые качества, которые воспринимаются именно благодаря своим воздействиям на органы чувств. Напротив, такие качества, как белизна и чернота, принадлежащие к этому же виду, «сами порождены испытываемыми воздействиями» (9b 12). Но и сам этот подвид может и дальше расщепляться на основе критерия устойчивости, причем о неустойчивых качествах Аристотель предпочитает говорить, как о «состояниях» (πάϑη), но не как о качествах (ποιότητες), так как качества могут давать имена вещам, а неустойчивые состояния не могут (9b 29–36). Отношение активности – пассивности выступает, как мы видели, основным для различения качеств-сил в IV книге «Метеорологии». Если «Категории» – сочинение раннее, то в этом различении можно видеть прообраз будущего различения δυνάμεις ποιητικαὶ и δυνάμεις παϑητικαὶ (Метеорология, IV, 1,378b 12).

Посмотрим теперь, как такое представление мира качеств относится к возможности качественного изменения. Прежде всего бросается в глаза явная апория: если по праву качествами можно называть только те свойства, которые устойчивы, прирождены или трудноустранимы (Категории, VIII, 10а 6), то как тогда вообще можно говорить о качественном изменении? Устойчивые свойства, от наличия которых вещи получают свои имена, могут возникать и исчезать только вместе с самими вещами-носителями. А это означает, что качественное изменение в этом случае неотличимо от генезиса, изменения «по сущности» (κατ’ οὐσίαν) (Метафизика, 1072b 8).

Эта же апория может быть выражена еще острее и в такой форме: как в мире изменчивости может существовать устойчивость свойства или атрибута? И действительно, несмотря на все усилия отличить генезис сущностей от качественного изменения Аристотелю не удается избежать их определенного смешения. Это происходит в теории элементов в книгах GC. Такое смешение мы уже охарактеризовали выше как относительную субстанциализацию качеств. Для нас важно зафиксировать и подчеркнуть этот момент, потому что в концепции качественного изменения онтологический статус качеств действительно несколько размывается, что достигает своего максимума в представлении о качествах, действующих как самостоятельные силы. Здесь, в концепции качественного изменения, как бы фокусируются апории и трудности построения цельной системы знания: онтология, логика и теория категорий, в частности, требующая, например, паритетности перемещения и качественного изменения, сталкиваются с физикой, с объяснением мира природы, где перемещение выступает несомненно первым и высшим видом движения.

Продолжим наше сопоставление классификации качеств в «Категориях» с концепцией качественного изменения. Какие качества согласно этой классификации испытывают изменения или, иными словами, какие качества Аристотель имеет ввиду, когда он говорит о качественном изменении? Большинство примеров качественного изменения, анализируемых Аристотелем, как справедливо заметил Морроу [104, с. 160], относятся к качествам третьего вида, пассивным качествам и состояниям (πάϑη). Конечно, не только к ним: по сути дела все качества, кроме второго вида, т. е. кроме природных или врожденных способностей (неспособностей), могут, по Аристотелю, испытывать изменения. Так, например, изменения качеств четвертого вида встречаются в GC (I, 319b 14), а изменения качеств первого вида рассматриваются в «Категориях» (VIII, 8b 31–32).

В последнем указанном месте речь идет о переходе больного состояния в здоровое. Но качества, связанные с болезнью и здоровьем, не исчерпываются состояниями или «преходящими свойствами» (διαϑέσεις); ниже Аристотель говорит о таких качествах как «здоровый» и «болезненный», которые рассматриваются им не как состояния, а как врожденные способности. Различие этих качеств вполне ясное: болезнь (νόσος) – это простое состояние тела, оно легко может возникнуть и также легко исчезнуть, но болезненность – это не состояние или преходящее свойство, а прирожденная особенность данного человека, относящаяся, как мы бы сказали, к его природе, характеру (Категории, 9а 16). Именно такие качества и не рассматриваются Аристотелем как доступные качественному изменению: они, по сути дела, отвечают качествам «в первичном смысле» в «Метафизике» (1020b 15), а они, как мы видели, исключены из сферы движения и изменения.

Распространено мнение, что «Категории» представляют собой один из самых ранних трактатов Стагирита [4, с. V; 36, с. 250]. Однако Росс, например, считает, что классификация качеств, представленная в «Категориях», отсутствует в «Физике» потому, что она еще не была разработана ко времени ее написания [117]. Точка зрения Росса находит свое подтверждение в исследовании Сюзанны Мансьон. Сравнивая учения о сущности в «Категориях» и в «Метафизике», она пришла к выводу, что «Категории», возможно, произведение не слишком ловкого ученика Аристотеля, а не раннее сочинение самого Стагирита, так как в нем содержатся зрелые, развитые построения, но неудачно выраженные [95, с. 368–369].