склонился над ним, пытаясь поднять. Краем глаза он увидел направленный на него удар, но на этот раз ничего не мог поделать: его руки были заняты безвольно поникшим телом. Однако удар до цели не дошёл. Иосиф видел, как Петро спустился с повозки и последовал за ним. Это его рука отвела удар. Петро продолжил своё занятие. Откинуть парня с дороги означало обречь его на неизбежную гибель – его бы просто затоптали. Пришлось затащить его в повозку и устроить рядом с Викторианом. Всё это время Иосиф исправно охранял их. Он ни на кого не нападал, только отражал удары, сыпавшиеся на него градом. Только убедившись, что Петро и его подопечный снова под защитой магического поля, он пробился к заднему краю повозки и влез внутрь. Движение возобновилось.

– Надеюсь, нам никто больше не попадёт под колёса, – мрачно произнёс Григорий. – Боюсь, лошадь не осилит, если пассажиров станет слишком много. Да и ось, наверное, сломается окончательно.

Но это происшествие оказалось последним. Дальше улицы оказались свободнее. Двигаться по-прежнему приходилось медленно и осторожно, объезжая кое-где дерущихся людей. Но, во всяком случае, никто больше не попадал под колёса, вынуждая повозку остановиться.

Вот и окраина. Дома тут поменьше и победнее, дороги больше разбиты. Пыл битвы поутих. Очевидно, все, кто мог драться, поспешили к центру. Вскоре и вовсе никого на улицах не осталось. Повозка катилась всё дальше, не торопясь, но и не снижая бдительности.

– Эй, Петро, останови-ка.

Иосиф спрыгнул с повозки. Женщина, уже довольно старая, тащила ведро воды.

– Добрый день, матушка. Может помочь?

Старуха с благодарностью отдала ему тяжёлое ведро.

– Помоги, добрый человек.

– А что, матушка, ты одна по городу идти не боишься? Собьют ещё с ног ненароком.

– Да что там! Война, я понимаю. Так что ж мне теперь, без воды сидеть? Я одна живу, никто не поможет.

– А ты, матушка, за Орден будешь, или как?

– Я, сынок, сама по себе живу. Кто кого и за что убивает, не мне разбирать. Мне самой по счастью никого убивать не пришлось, а других судить – не моя забота. Да и сам ты тоже ведь сейчас здесь, а не там, значит понимаешь.

– Понимаю, матушка.

Иосиф вслед за старушкой прошёл в дом, хотя домом это назвать было довольно трудно. Не дом, а так, маленькая избушка. Одна комната с печкой – вот и весь дом. Несмотря на бедность внутри было чисто и светло. На занавесках вышивка, на сундуке накидка лоскутная, придававшая комнате нарядный, весёлый вид. В уголке на полочке сплетённая из соломы кукла, одетая по последней моде. Иосиф поставил ведро на лавку и огляделся уже более открыто.

– А ты, матушка, не могла бы нам помочь, а? Ты, я вижу, человек добрый.

– А помогу, сыночек. Отчего не помочь? Скажи только, чем помочь-то.

– Парень у нас в повозке раненый. Мы, признаться, и не знаем, из Ордена он или нет. Мы его на дороге нашли. Только нам путь дальний, его с собой мы везти не можем. Не присмотришь ли?

– Ой, так несите его сюда. Я ведь и лечить умею. Травами. Авось и поправится.

Иосиф вышел из избушки и поспешил к повозке. Раненого быстро перенесли и уложили на лавку, где старушка успела уже постелить что-то наподобие постели.

– Вы уверены, что здесь безопасно? – спросил Петро, когда они снова вышли на улицу.

– Это лучшее, что мы можем ему предложить. Если мы возьмём его с собой, он может и вовсе не выжить. И нас заодно под неприятности подведёт.

– А если наоборот, он старушке что-нибудь сделает? Слушай, Григорий, ты ведь можешь связаться с Маргаритой. Пусть она этого парня проверит.

– Если он из Ордена, что тогда?

– Маргарита предупредит его, чтобы не трогал женщину. Он не сможет её ослушаться.

– Хорошо, – согласился Григорий, – только не сейчас. Отъедем подальше.

Они поехали дальше. Оставив далеко позади последние постройки, путники почувствовали себя в безопасности. Григорий, наконец, смог расслабиться. Он сел на дно повозки, прикоснулся рукой к кольцу. Переговорив с Маргаритой и получив от неё заверение в том, что парень никакого отношения к Ордену не имеет, Григорий позволил усталости взять верх.

– Вот что, ребята, – напоследок попросил он, – не будите меня. И потом мне надо будет хорошо поесть.

После чего улёгся рядом с Викторианом и уснул.

Кто разносит по городам весть о начале войны? Возможно это беженцы, пытающиеся избежать жестокости кровавых боёв. А может это гонцы, спешащие предупредить родных и друзей о надвигающихся событиях. И те и другие выбирают короткие тропы и скачут во весь опор, что конечно намного быстрее, чем повозка, запряжённая усталой лошадью. Путники ехали, стараясь обходить большие населённые пункты как можно дальше. Сначала они избегали только больших городов. Но даже в небольших поселениях, куда они заходили по пути, жители сопровождали их подозрительными взглядами и прислушивались к каждому слову, стараясь понять, не принадлежат ли они к Ордену. Это было неприятно, но основной причиной, из-за чего они начали обходить жильё, стало совсем другое. В одном селении, не успели они пересечь его границу, жители плотным кольцом окружили повозку. Селяне хотели обыскать их, чтобы убедиться, что чужаки не принадлежат к их врагам. Пришлось снова прибегнуть к магической защите и быстро убраться оттуда. Хорошо хоть, никого не ранили. После этого и было принято решение двигаться только по незаселённой местности. Но даже при таком способе путешествия путникам то и дело попадались свидетельства того, что все города и деревни вокруг охвачены пожаром внезапно вспыхнувшей войны.

Благополучно выбравшись из заварухи, друзья ненадолго остановились. Привал длился ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы привести повозку в порядок. Дальше, благодаря выбранной ими тактике обходов, они продолжали путь в спокойствии, даже с некоторой монотонностью. Они вели ставший уже привычным дикий образ жизни, добывая пропитание древнейшими методами прадедов. Почти никто не попадался им на пути – слишком опасными кажутся леса, когда идёт борьба с нечистой силой.

Путники без помех достигли гор. На этот раз они не стали подходить близко к лавке-хижине со словоохотливым и наблюдательным хозяином. И нанимать проводника тоже посчитали рискованным. Однажды один такой проводник, на хорошее отношение которого они, казалось, могли положиться, завёл их в ловушку. Что касается караванщиков, на фоне разыгравшихся событий не стоило искушать судьбу, демонстрируя им тело Викториана.

Хочешь, не хочешь, а пересекать горы приходилось самостоятельно. Более того, придётся сторониться хоженых путей. Даже везя Викториана в повозке, они опасались, что его кто-нибудь увидит. А в горах, где