Он не для того столько лет!…

– А во-вторых?

Девушка судорожно вздохнула, вся ее ярость испарилась. Она отвела глаза в сторону.

Адольфу даже не пришлось играть обеспокоенность. Серафим, которого он почти не знал, был важен для Юкки, а, значит, важен и для него самого. Не к добру, если с крылатым что-нибудь случилось.

– Тот рыцарь, которого ты ищешь, – начала Раф. Они медленно пошли по лесу. – Он был здесь.

– Я знаю, – кивнул Адольф. Девушка удивилась такой осведомленности, но промолчала. – О нем я и хотел поговорить.

– Он сбежал, дяди искали его дней десять, а потом нашли на пристани возле кораблей на другой материк. Я не знаю, что произошло, но он ранил Рэма и…

Она всплеснула руками, из ее глаз полились слезы. Адольф опустил корзину на землю и притянул к себе Раф. Девушка обняла ланка и, уткнувшись лицом в его кожаную куртку, попыталась успокоиться.

– Он лежит как в горячке! Никто не знает, что с ним стало и что делать!…

– Юкка у вас?

– Да, Рэм попросил Истэку привести ее перед тем, как забылся. Истэка не хотел этого делать, но потом все же решился… Когда она появилась и начала ухаживать за Рэмом, он очнулся от сна и даже стал иногда говорить и есть… Он всегда был такой добрый, такой хороший, и видеть его сейчас таким больным, слабым, страдающим… Ну за что ему так? Он так мучается! Никому не говорит, что ему больно, улыбается, но мы-то все видим, как ему плохо… Это ужасно!

– А этот Донан… Он сбежал! Нырнул в прямо в море, Истэка не успел поймать его, ему пришлось помочь Рэму: у того была ужасная рана от меча.

Ланк не счел нужным отвечать. От него требовалась немая поддержка и утешающие объятия, ничего больше, потому он просто стоял и поглаживал стройную спину подруги, думая о том, что ему сейчас лучше делать.

Вариантов было немного, или идти за Дейкстером, или остаться здесь, помочь ухаживать за серафимом.

Рассудив, что Юкке он сейчас не нужен, Адольф решил, что лучше будет продолжить охоту на предателя. Тем более, теперь в случае успеха этого дела Адольф мог стать настоящим героем… может, даже войдет в семью бессмертных.

Змей поспешил отбросить эти мысли. Слишком рано даже мечтать о такой чести!

– Я найду его, Раф, и, поверь, он ответит за все, – пообещал он, сжав в своих руках ладони девушки.

– Если ему не избежать смерти, то пусть он умрет быстро. Пусть его душа поскорее попадет туда, куда должны попадать души тех, кто причиняет страдания невинным! – девушка благодарно посмотрела на Адольфа. – Если бы могла, я бы сама отправилась по следам Донана! Но я нужна здесь… и я еще не простила тебя.

Опомнившись, она вырвала руку и отошла от змея на несколько шагов.

– Ты ранишь мое сердце, – вздохнул Адольф, грустно посмотрев на девушку.

– У тебя нет сердца, – возразила она. – Теперь уходи.

– Еще встретимся, – пообещал змей, подавая девушке корзинку с грибами.

– Как знать, – Раф приняла корзину и, не говоря больше не слова, развернулась и пошла к терему.

Она слышала, как зашуршали ветки, по которым взбирался ланк, и слышала, как он следует за ней, перебираясь с одного дерева на другое.

Девушка подумала о том, как Адольф мог добраться до терема сквозь зачарованный лес, когда это можно сделать только будучи желанным гостем… Она еще думала об этом, когда увидела на поляне возле дома еще одного пришельца. Это был мужчина в белом одеянии, который поил свою лошадь из ведра их колодца.

Сбитая с толку, Рафнейрис притаилась за деревьями и стала наблюдать. Мужчина казался безобидным, он просто поил своего коня… Как будто он только за этим и пришел к их дому.

Когда лошадь напилась, он вылил оставшуюся воду на землю и поставил ведро на бортик колодца. Рафнейрис решила, что вряд ли у этого гостя дурные намерения. Издалека он выглядел мирным, к тому же злодеи редко одеваются в белое.

Девушка вышла из-под сени лесов и смело направилась к дому. Лишь по мере приближения, когда Раф смогла лучше различить одежду мужчины, она поняла, кто это был, и ее охватил страх: она никогда раньше не видела инквизиторов, но очень много слышала о них. И после тех рассказов она была вполне довольна тем, что ей не приходилось сталкиваться с белыми совами.

Но отступать обратно в лес было поздно: мужчина уже заметил ее и шел навстречу. Он двигался медленно и мягко, как никогда не двигаются те, кто хочет напасть, и это давало девушки надежду на то, что все может обойтись мирно.

– Здравствуй, – учтиво поздоровался он, подойдя к девушке. – Скажи, ты хозяйка этого дома?

– Нет. Что вам нужно здесь? – строго спросила она, внимательно осматривая незнакомца. Он оказался гораздо моложе, чем она предполагала. Хотя инквизитор и был красив, проглядывалось в его лице, особенно в глазах, что-то настораживающее. Как будто второе дно.

– Сейчас мне нужно поговорить с хозяином дома. Я жду уже час, но никто мне не открывает.

«Еще бы тебе открыли!» – подумала девушка.

– У нас нет времени на вас. Можете уходить, – ответила она и поспешно двинулась к крыльцу.

– Подожди, – окликнул ее инквизитор и медленно, гораздо медленнее, чем шла она, двинулся за ней. Как будто говоря своей медлительностью, что как Раф не беги, он все равно ее догонит. – Это важно.

– Вы знаете, куда пришли? – сурова спросила она, обернувшись. Девушка надеялась, что ее раздраженный вид отпугнет настырного гостя. – Хозяин этого дома очень не любит инквизиторов! Уходите по-хорошему.

– Вы не можете отказать мне, – произнес инквизитор таким тоном, что Раф от возмущения снова остановилась.

– Что-что?… – почти прошипела она, грозно посмотрев на пришельца.

– Я экзорцист и демонолог. От вашего дома идет запах демонов. Запах многое говорит. Один из вас болен. Я могу помочь, – отрывисто проговорил он и показал один из многочисленных круглых медальонов на своей груди.

Раф ничего не понимала в значках, начертанных на медальоне, но слова инквизитора заставили ее задуматься.

– Ждите здесь, – велела она и поспешила в дом.

Через некоторое время девушка вышла и пригласила инквизитора в терем. Она провела его в гостиную и попросил подождать. Мужчина отказался сесть и стоял на одном месте до тех пор, пока не явился хозяин дома и не приказал ему сесть на один из диванов.

Серафим с красными крыльями, который считался главным в тереме, выглядел очень усталым. То, что он согласился говорить с инквизитором, свидетельствовало о страшном отчаянии.

– Меня