– Справа! – крикнул Алдан, сам подаваясь влево.

Поняв его, Бер подчинился. Побежав несколько шагов, зацепился ногой за что-то и не сразу смог освободиться – это оказался оброненный стрелком лук. Еще через несколько шагов услышал впереди вопль, какой издают от неожиданности, налетев на что-то.

Проломившись сквозь кусты, наконец Бер увидел врага: кто-то торопливо поднимался с земли, но действовал неуверенно, шаря вокруг себя руками и подвывая. В нескольких шагах напротив возник какой-то темный великан, и Бер не сразу сообразил: это Алдан. Но стрелок успел подняться на ноги, и в руке его тоже оказался меч.

«Ого!» – удивленно сказал кто-то в голове у Бера. Он осознал важность этого – не так уж часто встретишь меч, особенно в этом краю, – но не сразу сообразил, почему это важно. Стрелок подался в сторону Алдана, пытаясь отбить его выпад – клинком в клинок, щита у него не было, – и в этот миг Бер подскочил к нему и ударил сулицей под ребра.

Стрелок споткнулся и начал падать; под тяжестью тела сулицу вырвало у Бера из рук. Бер прыгнул на упавшего, выхватил меч у того из руки – почти без сопротивления, – и отбросил в сторону, а тело повернул лицом вверх.

Разглядеть лицо он не мог – было слишком темно, а оно к тому же казалось совсем черным. Изо рта вытекала кровь – сулица пробила легкие.

Понимая, что раненый вот-вот умрет, Бер сгреб его за рубаху на груди – его рука стала влажной от горячей крови.

– Кто ты? Зачем стрелял? Кто приказал?

Вместо ответа раздался только хрип и бульканье крови в горле.

– Зачем хотел меня убить? Тебя послал Игмор? Где он?

Легко было сообразить: едва ли в этих краях смерть Бера понадобилась кому-то еще, кроме Игморовой братии.

– Ну? – Бер наклонился к умирающему.

Тот с хрипом втянул в себя воздух, а потом, вскинув голову, выплюнул кровь изо рта прямо в лицо Беру.

Тот отшатнулся, ощущая, как горячая кровь течет по лицу и капает на грудь.

– Иг… мор… – захрипел умирающий, и Бер снова подался ближе, напряженно вслушиваясь, – сам… тебя… сыщет…

Голова упала, и Бер кожей ощутил, как пролетает мимо покидающая тело душа. Выпустив рубаху мертвеца, он отодвинулся и медленно встал на ноги. Вытер лицо подолом своей рубахи, но там тоже были липкие, стынущие пятна – замарался.

Только тут он заметил, что вокруг толпится больше десятка его людей. Голова шла кругом от напряжения, земля покачивалась под ногами. С другой стороны, напротив, стоял Алдан с мечом и щитом. Вся схватка заняла несколько мгновений, но какими долгими они показались! Даже в воспоминаниях: Бер знал, что пробежал по этим зарослям шагов двадцать, а казалось, это заняло половину ночи.

Вокруг них уже толпились отроки со Свеном во главе. Из-за спины Алдана вышел Хавстейн, он же и задал самый важный вопрос:

– Так что – он один был? Гад этот?

– Похоже на то. – Алдан внимательно огляделся, прислушиваясь.

– Тише! – хрипло велел своим людям Бер и еще раз провел по лицу рукавом.

Все замерли, но шума движения в лесу не уловили. Только прокричала хрипло выпь в камышах, и от этого звука Бер вздрогнул: будто с того света позвали.

Позвали-то его… А ушел кто-то другой.

– Это что еще за хрен? – воскликнул Истома.

– Он Дюри застрелил, гад! – Нечай пнул лежащее тело.

– Давай-ка, к костру неси, – велел Алдан. – Там поглядим.

Двое отроков взяли покойника за руки и поволокли из зарослей, к огню. Алдан, задержав возле себя Вигаря и Хендиля, тихонько велел им засесть шагах в десяти от опушки, на разных направлениях, и следить, не появятся ли другие стрелки.

У костра лежало тело Дюри: Судиша и Ждан вытащили его из огня, не дав сильно обгореть, вынули стрелу из спины, стряхнули пепел. Увы – Дюри был убит наповал. Бер огляделся, отыскивая Правену и Лельчу, но не нашел; успел было испугаться, но заметил возле шатра Вальгеста с мечом наготове. Встретив взгляд Бера, тот сделал знак в сторону шатра: дескать, они там. Бер кивнул: Вальгест догадался быстро убрать женщин с глаз, на случай если стрельба продолжится.

– Ранен? – встревоженно окликнул Вальгест, увидев пятна свежей крови на его рубахе.

– Я? Нет. А! – Ощутив, как сохнет на коже чужая кровь, Бер провел рукой по лицу: надо умыться, да и рубаху сменить. – Это не моя. Он сам… передал мне свою удачу.

Мертвого стрелка положили с другой стороны от огня. Лицо его было сплошь залито кровью – не разглядеть. Облили голову из ведра с речной водой, и кое-что стало ясно: на лбу, над самым глазом, была видна здоровая глубокая ссадина, бровь рассечена.

– Это он, видать, на бегу на сук напоролся, – сказал Алдан. – Оттого и закричал. А то уйти мог бы.

– Ты его не знаешь?

– Вроде что-то знакомое, но нет – не знаю.

Свен положил рядом с мертвецом его меч. Все молча оценили: меч-то недурен, «корляг», рукоять с медной и серебряной отделкой, только давно не чищенной и потускневшей.

– Надо бы его Правене показать, – добавил Алдан.

– Очень ей надо смотреть на мертвецов… – пробормотал Бер.

– В мертвецах она теперь понимает побольше нашего. – Алдан усмехнулся, и Бер вспомнил: он прав.

Из того же ведра Бер умылся, вытерся подолом – все равно рубаха испорчена. Опасаясь садиться на свое прежнее место, опустился на землю в стороне и окинул взглядом поляну.

Перед выстрелом он сидел лицом к зарослям – тот, кто прятался вон в тех кустах, хорошо его видел в свете огня. Метил между сидящими напротив. Если бы Дюри не привстал и не подался к нему – в тот самый миг, как стрелок отпустил тетиву, – стрела вошла бы Беру в грудь. Дюри принял ее на себя. Вот так вышло – одна из немногих его удачных шуток стоила ему жизни…

* * *

– Следовало бы вам немедленно убраться отсюда.

Женский голос за спиной был негромок, но пробрал до печенок. Едва не подпрыгнув, Градимир обернулся. В трех шагах, прямо у воды, стояла невысокая, тонкая фигура, закутанная в накидку – судя по всему, женщина. Но откуда здесь взялась женщина – в заводи, где побратимы спрятали свой челнок и дожидались Добровоя?

– Кто ты? – охнул Градимир. – Откуда…

В светлом платье, в мягких складках покрывала, укрывшего ее с головой, она словно вышла прямо из воды, и от ее вида пробивала холодная дрожь. Злая норна, во власть которой Градимир попал