– Вот это уже разговор! – удовлетворенно сказал Руслан. – Вот так бы сразу. А ты что скажешь? – спросил он Сережу.

– Я тоже… – сказал он и поперхнулся.

– Не слышу! – подставил ухо Руслан.

– Тоже отдам, – выговорил Сережа, с трудом ворочая онемевшим языком.

– Отдавать будете не сразу, постепенно, – сказал Руслан, сдвинув брови. – Вопрос только – чем?

– Чем? – спросили Сережа и Сема почти одновременно.

– Вот сейчас об этом мы и договоримся! – Руслан откинулся на спинку кресла. Он не скрывал своего удовлетворения. Потом встал, достал бутылку коньяка, налил в две стопки.

– Аллах нам запрещает, но для дорогих гостей почему не подержать? Пейте, пейте, коньяк хороший, армянский… Или вы французский предпочитаете? Пейте, что смотрите! За свободу чеченского народа!

Под его пристальным взглядом пить было невмоготу. Но они выпили, едва скрывая отвращение. Как если бы пили в первый раз.

Выпили, и только после того до них дошел смысл произнесенного тоста.

– Не понравилось? – спросил Руслан. – Мой тост кому-то не понравился?

– Ну почему? – поспешно сказал Сема. – Замечательный тост. Все народы должны быть свободными. И чеченский тоже.

– О! – поднял палец Руслан. – Золотые слова! А ты что на это скажешь? – спросил он Сережу.

Тот пожал плечами.

– Лучше не скажешь… Только от кого он должен быть свободен, я что-то не понял.

– От России, – сказал вдруг Шамиль совершенно без акцента.

Все, включая Руслана, удивленно посмотрели на него. Как если бы вдруг включился репродуктор.

– От своих поработителей, – продолжал Шамиль невозмутимо. – И на дело нашей свободы вы должны работать.

– Мы? – удивился Сема. – А что мы сможем?

– Все, что вам скажут, – ответил Руслан. – Вот ты, Сережа, со своими связями, по бардакам не болтайся. У тебя столько знакомств… Вот и устройся на работу в Министерство обороны. Там твой давний друг генерал Тягунов в замминистра выдвигается. Напомни ему о себе. Я прослежу. Неделя сроку. Ты понял меня? Там такие нужны… – Он подмигнул Сереже. – Такие, как ты, в России всегда будут нужны, – уточнил он. – Тем более что Тягунов, тесть твоей красотки Аллы, затеял строить дачу… Вот ты ему и пригодишься. Ты понял? Кстати, я знаю, где Аллочка проживает. И знаю, чем собирается заняться…

Сережа с ужасом смотрел на него. Вот кто дьявол! Или по-ихнему демон… Ведь все-все знает.

– Ведь любишь ее, так? Переживаешь, что прогнала? – щурился Руслан. – И у нее тоже будут неприятности, если ослушаешься, понял, да?

– А я? – напомнил о себе Сема, как бы заранее выражая энтузиазм по поводу предстоящего задания.

– Ты ведь окончил финансовый институт? – спросил Руслан.

– Да… – приоткрыл рот Сема, а Сережа подумал, что ему он соврал насчет МГИМО, которое будто бы закончил с отличием, но вот пятый пункт оборвал в самом начале карьеру многообещающего дипломата. И Сема с горя ударился в азартные игры.

– Откроешь банк! – жестко сказал Руслан. – Дадим тебе на стартовый капитал. Потом будешь получать и вкладывать все, что скажем.

– Хотите, чтобы я стал вашим подставным лицом? – спросил Сема.

Руслан поморщился, переглянувшись с Шамилем: вот связались… Но другого нет. Пообтешется, привыкнет. Вернее, отвыкнет называть вещи своими именами. И очень уж угодлив. Но так даже лучше.

– Начистоту так начистоту! – рубанул ладонью воздух Руслан. – Так у вас, у русских, говорят? Ты будешь отмывать и крутить наши деньги, а ты, – указал он на Сережу, – будешь передавать нам все, что спросим. И советовать начальству все, что мы тебе скажем.

– И только когда великая Ичкерия станет свободной, свободны станете и вы! – воскликнул Шамиль и заскрежетал зубами. – И шутить не вздумайте! Мы все про вас знаем! Вы еще только надумаете бежать в ФСБ, а вас там уже будет встречать наш человек!

– Это верно, – кивнул Руслан. – Сережа меня знает. Везде найду! И возьму свое с процентами. Так что пришла пора отрабатывать. Погуляли с девочками на деньги чеченского народа, пора и честь знать!

– Эти деньги мы возьмем у вас с процентами и положим в основание фундамента свободы Ичкерии! – с пафосом, словно на митинге, сказал Шамиль.

Сережа и Сема сидели, понуро опустив головы. Даже переглянуться не решались.

– Так что хорошего понемножку? – рассмеялся Руслан, видя их состояние. – Сразу скажу: сегодня гуляем, детали обсудим завтра. Мы вас найдем. Вопросы будут?

– А что такое Ичкерия? – спросил Сема, подняв голову.

Макс расхаживал по бильярдной, морщась от стука шаров, которые продолжали гонять Сережа Горюнов и Аркаша Сазонов. Остальные молча следили за игрой.

– Вы можете прекратить? – спросил Макс. – Хоть на минуту? Я созвал вас по срочному делу. Еще наиграетесь.

Сережа и Аркадий прервали игру и положили кии на стол.

– У меня три, у тебя четыре, – вполголоса сказал Сережа.

– Так вот я хотел бы сказать сразу. – Макс выдохнул, прикрыл глаза, сел в свое кресло. – Мы слишком далеко зашли. Ситуация выходит из-под контроля.

– Из-под твоего контроля, – улыбнулся Кирилл напряженной улыбкой. – Вот ты и бесишься.

– Я просил меня не перебивать! – воскликнул Макс. – Мы взяли на себя огромную ответственность. Но мы действуем, беря пример со своих патронов! Мы затеяли тихие, подковерные игры. Взять хотя бы это убийство Жени Клейменовой. Уж как я уговаривал тебя, Кирилл, оставить ее в покое.

– Это разве наших рук дело? – удивился «аграрий» Жора Краснов. – Вот не знал… А кто хоть? Газеты писали, будто все тот же монстр, убивающий свои жертвы выстрелом под затылок…

– Я это сделал, я! – продолжал улыбаться Кирилл. – Спросите у Макса. Он вам сейчас все объяснит.

– Я думал… – Максу не хватало воздуха. – Что мы сможем направить возмущение общества в нужном направлении. Что получим полгода передышки. Как можно было убивать эту девчонку в столь неподходящее время! Я был против… – Он уже хрипел, задыхаясь.

– А против чего? – не понял Аркадий. – Против самого убийства или против неподходящего времени? А что, этот киллер теперь работает на нас?

– Не перебивай! – затрясся Макс. – Иначе я слагаю с себя функции председателя нашего совета! Я не могу осуществлять свои обязанности в обстановке, когда за спинами членов совета ведутся сепаратные переговоры. В прошлый раз я это допустил и не снимаю с себя ответственности. Поэтому прошу моей отставки…

– Вот сейчас, Макс, ты был точно похож на своего патрона, – сказал Кирилл. – Но за ним – пятнадцать лет руководящей партийной работы… Ну хорошо, ты умываешь руки, ты испугался общественного резонанса, но в чем твоя вина? В чем наша вина? Конечно, с помощью точечных уколов, в смысле отстрела тех, кто мутит воду, будоражит общественность, отвлекая ее на разного рода раздутые инсинуации, можно и нужно регулировать и направлять общественное сознание. Это искусство, которым мы пока не овладели… Увы!