ее, чтобы свести с ума. Накато знала, что иногда захваченным в плен врагам не дают спать. Это считалось одной из самых страшных пыток. Видно, бессонница вредит не только тем, кто находится в своем теле, но и бесплотной душе.

Сколько же она сможет продержаться? Вероятно, она узнает ответ на вопрос. Но будет поздно. И сделать ничего нельзя.

Глава 36

— Мой браслет! — орал в ярости Таонга. — Как ты могла ей отдать мой браслет!

Встряхнуться.

Это ей? Таонга. Накато поняла, что не помнит ни сколько времени прошло, ни что происходило. Все-таки впала в беспамятство? Но вопль — до чего же громкий.

Браслет? Да — тот самый браслет из разноцветных бусин, что он дарил ей! Рамла отняла его, а она украла. А потом отдала Нефер... это и привело мертвого шамана в ярость?

— Она попросила, — в растерянности отозвалась Накато.

Что его так взбесило? Ведь не то, что она его подарок принесла в жертву богине. Он — шаман, он лучше, чем кто-либо, должен знать, что боги любят именно такие жертвы — когда отдают что-то дорогое.

А ей в тот момент дорог был браслет, оставшийся в память о шамане. И память о днях с ним была дорога.

— Этот браслет, — прошипел Таонга. — Безделушка из стеклянных бусин! Он дал ей мощь, которую приходится давать богам и духам многими кровавыми жертвами. И это сделала ты! Ты, — повторил с ненавистью.

— Я не знала, — безучастно отозвалась Накато.

Многими кровавыми жертвами? Шаман подарил ей безделушку. Чтоб украсить свою временную забаву. А эта безделушка, отданная Нефер, перевесила щедрые жертвоприношения. Странно!

И... чем ему помешала Нефер? Богиня стала сильнее, чем была — что за дело до этого мертвому шаману?

Спрашивать бессмысленно — он только разозлится. Да и лень.

Все-таки долгое пребывание здесь отразилось на ней. Сил почти не осталось. Любое движение души, любая мысль требовали усилий, на которые она не была способна. И она оставалась безвольной, надеясь, что ее оставят в покое...

Можно спросить, чего он хочет от нее. Не просто так ведь надумал осыпать упреками? Но слышать ответ на этот вопрос тем более не хотелось. Если она должна что-то сделать, он и сам об этом скажет. И, скорее всего, ей не понравится, чего он потребует.

— Я, — Таонга заговорил сам после некоторого молчания. — Я не могу дозваться Рамлы. Она не слышит меня!

— Странно, — с легким удивлением отозвалась Накато. — Ты ведь — сильный шаман!

— Это ты! — он вновь вышел из себя. — Это твоя вина.

Возразить она не посмела — по тону ощущала, насколько взбешен Таонга. Но... чем она могла помешать ему? Это ведь нелепость!

— Я не знаю, почему Нефер на твоей стороне, — продолжил шаман. — Почему она помогает тебе и твоему хозяину — хоть ему и плевать и на богиню, и на ее помощь! Но она не дает мне дозваться Рамлы. И такую силу она получила, когда ты отдала ей мой браслет!

— Я не только твой браслет ей отдавала...

— Но мой сделал ее много сильнее!

— Богам принято приносить жертвы. А Нефер всегда помогала мне. Даже и сейчас, когда я пыталась вернуть тебя. Без ее помощи мне бы это не удалось. И почему ты решил, что она помогает моему... хозяину? — она едва не назвала Амади мастером. — Зачем ей это?

— Затем, что она насквозь видит твою лживую, подлую натуру. И понимает, что с твоим хозяином эти качества лишь разовьются.

На это Накато промолчала. Что тут ответишь?

Слова о лживой и подлой натуре удивили ее. Но какова ее натура на самом деле? Она и сама не знала. Ей не было интересно. Да даже если бы считала иначе — не переубеждать ведь Таонга? Он и не поверит. А ей безразлично.

Точнее — это неважно.

Накато задумалась. Получается, сама Нефер помогает ее хозяину, препятствуя каким-то планам шаманов. А это означает, что богиня, хоть и разгневана на нее, но поможет рано или поздно освободиться.

Радости при этой мысли она не ощутила. Слишком устала. Она ведь даже не знала, сколько времени провела в таком состоянии!

Может, оно и к лучшему. Тюремщики наверняка заметили бы ликование. А заметить то, чего нет, невозможно. Только выдержит ли она? Тело ее куда крепче человеческого. Но душа — это обычная душа женщины-степнячки. Рабыни, начисто лишенной намека на колдовской дар. И эта душа устала.

Может, и помощь Нефер ей не принесет особой пользы.

Возможно, Нефер вовсе нет дела до нее. Она ведь вызвала недовольство богини в последний раз! Не вняла предупреждению... и это не впервые.

Возможно, Нефер рассчитывает теперь вовсе не на нее, а на ее хозяина?

Хотя станет ли Амади приносить богине жертвы и поклоняться ей? Он — колдун, а колдуны, насколько заметила Накато, не испытывали особенного трепета перед богами.

Они, скорее, относились к богам настороженно. Чего стоят только законы города Ошакати!

Мысли текли вялые. Что-то было не так, не давало покоя. Что-то в жалобах и бессильном гневе Таонга было неправильным.

«А почему ты не воспользовался просто моим телом или телом мастера?!» — чуть не воскликнула она, ухватив-таки скользкую мысль. И едва сдержалась.

А правда, почему? Спросить — но как бы не стало от этого хуже.

Скверно, что она не знала, сколько прошло времени. Ей казалось — невозможно много. На деле, возможно, не прошло и дня. Вот только что это меняло? Оба они — и Накато, и ее хозяин — были изгнаны из своих тел. И что стоило шаманам занять оставленные душами оболочки?

Не сумели договориться между собой? Да чушь! Сейчас-то они действовали куда как слаженно.

О том, что Таонга с Бомани попросту не подумали о самой простой возможности вновь оказаться в мире живых, и думать глупо. Уж наверняка об этом думали прежде всего!

А если нет? Если у шаманов есть какие-то запреты, не позволяющие воспользоваться чужим телом?

Хотя откуда такие запреты. Едва ли изгнание души из тела и возвращение таким путем умершего — это что-то обыденное в степи. О таком не рассказывали подле костров долгими вечерами. И даже не передавали таких историй шепотом, боясь наказания.

А нет историй — не могло появиться и запретов.

Или могло? Накато задумалась. Откуда вообще берутся запреты? Не