скользнул к пологу. Провел ладонью сверху донизу. Потом таки отдернул, выглянул наружу. Осмотрелся. Прошелся по шатру вдоль стенок. Покачал головой.

— Никого, — поглядел на нее.

— Хвала богам, — Накато кивнула. — Может, почудилось?

— Ты много боялась в последнее время, — заключил Амади. — Это, должно быть, сказалось на твоем душевном состоянии. Со временем должно пройти.

— Да, наверное, — пробормотала она.

Уф! Чуть не выдала себя. Не хочет почему-то Нефер, чтобы она говорила о ней колдуну. Что ж — богине виднее. У нее свои резоны.

Нефер сказала, что ей нужен не колдун, а его безвольная игрушка.

Нет, думать об этом сейчас не нужно. Преждевременно. Придет время — и богиня сама скажет, что ей требуется. Накато сама не сказала бы, откуда к ней пришла такая уверенность.

— Как они, — она запнулась, увидев, как он перекладывает мешочки с какими-то травами. — Как они исхитрились добраться до тебя?

Амади хмыкнул.

— Шаманы, — протянул он. — Мы, маги, сильнее. Но у них есть свои хитрости. Мы, маги, о многих не знаем и даже не догадываемся. Мне выпала редкая возможность, — он усмехнулся. — На своей шкуре ощутить кое-что из их арсенала! Возможно, когда-нибудь я займусь изучением их способностей более тщательно. Возможно даже — именно здесь, пока мы вынужденно бездействуем, — задумчиво прибавил он.

— Больше они нас не побеспокоят? Таонга, Бомани и их ученики.

— Да кто ж их знает, — хмыкнул колдун. — Они ребята непредсказуемые! От них всего можно ожидать.

Девушка заморгала, силясь понять — это он шутит или всерьез?!

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А что я, по-твоему, должен делать? Метаться по шатру, вопя, что все пропало? Пытаться удрать через заснеженную степь? Нет, — он покачал головой. — Умение выжидать и сохранять хладнокровие необходимо тому, кто хочет чего-то добиться в этой жизни. Как и умение предвидеть возможные неприятности и заранее смиряться с ними.

— Странно слышать от тебя о смирении, — созналась она.

— Вот как? — он странно поглядел на нее. — Считаешь, у меня не было причин постичь его, научиться жить в гармонии с миром и его обстоятельствами?

Накато пожала плечами. Слова колдуна вызвали растерянность.

Гармония с миром — о чем он? Со всеми ли обстоятельствами можно смириться? Иногда Амади говорил что-то, что не укладывалось у нее в сознании. Впрочем, на то он и колдун, обучавшийся некогда в башне Ошакати. Невозможно, должно быть, жить там — и не научиться непостижимым вещам.

— Тебе не нужно бояться, — он по-своему истолковал ее молчание. — Рано или поздно — но мы всегда оказываемся в победителях. Так или иначе. Нет причин для волнений.

— Ну, если ты так говоришь, — спорить ей не хотелось.

— Я так говорю, — он кивнул. — Некоторое время ты пробудешь в моем шатре. После — вернешься к шхарт. Я сказал Фараджу, что изгнал дух хиу. И Рамла сказал, что готова принять тебя обратно. Она привыкла к тебе.

Накато кивнула.

— Мастер! — окликнула она. — Почему Иму вернулся? Точнее — почему он решил к тебе присоединиться здесь? Это он тогда срезал мою печать, чтобы добраться до твоего тайника в том доме, — она сама не знала, зачем напомнила об этом. — И ты уверен в его верности?

— Уверен, — Амади криво усмехнулся. — Я давно знаю Иму. Знаю, каков он, и чего ждать от него. Потому я уверен.

Что ж, ему видней.

Накато прикрыла глаза. Иму! Даже странно немного. Теперь все совсем, как несколько лет назад, когда она только-только присоединилась к двум колдунам. Когда Иму и Амади были друзьями, и могли подолгу вести беседы, сидя у костра. Или спорить. Или обсуждать планы. Когда Иму был жив...

Вспомнилась жуткая ночь, когда тот умер. От ее руки.

И еще одна жуткая ночь, когда он внезапно вернулся — в ее снах. И стал душить ее. Месть за то, что убила его.

— Спи, — прервал Амади череду воспоминаний. — Нынешний день тебе на отдых. А завтра с утра отправишься к Рамле.

Накато вздохнула. Не спорить ведь! Завтра начинаются привычные дни. А над степью царит зима... на этом мысли прервались, и ее утянуло в сон без сновидений.

*** ***

— Не веришь мне?! — взвизгнула Рамла.

— Не верю твоему видению, — поправил невозмутимо Амади. — Вождь, — обернулся к Фараджу. — Не мне спорить с шхарт — она много раз доказывала, что и правда ей открыто то, что недоступно простым людям. Но дар ее пробудился не так давно.

— Я верю шхарт, — резко отозвался Фарадж.

— Да, — колдун склонил голову. — И все же — я не нашел следов пребывания хиу в теле ее служанки. Да, девчонка была одержима. Но не хиу. Эти оставляют весьма узнаваемые следы. Быть может, почтенная шхарт, — тут он обернулся к Рамле, — сумеет отыскать следы хиу, и указать на них мне — невежде?

— Я ведь не шаман, — хрипло прошептала та.

Лицо побелело — не то от ярости, не то от страха. Скорее, от того и другого разом. Плечи мелко дрожали, в глазах горело бешенство. Она переводила взгляд с Фараджа на Бомани и обратно.

— Верно, — мягко отозвался колдун. — А я — шаман, так оставь мне то, чем мне по праву рождения положено заниматься. Я не сомневаюсь в тебе и твоем даре. Но ты сама знаешь — он пробудился совсем недавно. Ты уже не единожды помогала всему кочевью, рассказывая о своих видениях. Но ты наверняка помнишь и о том, как тебя мучили ложные и лишние видения. Ты очень хотела помочь. Надо всем кочевьем нависала угроза — твоя любимая служанка впала в беспамятство, оказалась одержима. Кочевье осталось без шамана — меня тоже поразило...

— А ты ли это сейчас, Бомани? — оборвала его резко Рамла.

Амади смолк, задумчиво глядя на нее. Вот так-так! Да, шхарт не так-то проста. И она будет защищать свое положение всеми силами. Вон как лихо повернула — и даже не представляет сама, насколько права.

— Хороший вопрос, шхарт, — колдун невозмутимо кивнул. — Не знаю. Мне кажется, что я — это я. Но... кто может знать наверняка? Сумеешь проверить — не одержим ли