Биллингсли наклонился вперед, пристально глядя на Дэвида.Мальчик тоже не сводил с него широко раскрытых глаз.

— Из лопотания этого китайца горожане уяснили только одно:он и его приятель выбрались из шахты и пришли, чтобы отомстить тем, кто оставилих там. — Биллингсли пожал плечами. — Скорее всего они пришли из Китайскогопоселка, что находился к югу от Эли. Видимо, эти парни не были такимипассивными и покорными, как их соотечественники. За эти три дня история обобвале наверняка дошла до Китайского поселка. Возможно, у кого-то в Безнадегежили родственники. К тому же вы должны помнить, что тот китаец, который выжилпосле перестрелки в «Леди Дэй», не мог связать по-английски и пары слов. Если изнего и удалось что-то вытащить, то лишь толкуя его жесты. Но вы ведь знаете,как создаются легенды. Не прошло и года, как люди начали говорить, чтокитайские шахтеры все еще живы, из шахты доносятся их голоса, смех, стоны,проклятия и обещания отомстить.

— А могли два человека выбраться оттуда? — спросил Стив.

— Исключено, — отрезала Одри.

Биллингсли коротко глянул на нее, потом повернулся к Стиву:

— Полагаю, что да. Двое из них могли пойти в глубь штольни,вспомнив о каком-нибудь вентиляционном канале, пока другие толпились у завала.

— Ерунда, — гнула свое Одри.

— Отнюдь, — ответил Биллингсли, — и вы это знаете. Штольнюпрокладывали в вулканической породе. К востоку от города порфирит даже выходитна поверхность, черный такой, с красноватыми вкраплениями гранатами. А гдевулканическая порода, там и естественные вентиляционные каналы.

— Шансы на то, чтобы двое мужчин…

— Это теоретический спор, — ввернула Мэри. — Чтобы убитьвремя.

— Теоретическая ерунда, — буркнула Одри и принялась заочередной кренделек.

— Однако история такова, — подвел черту Биллингсли. —Шахтеров завалило, двое выбрались наружу, совершенно обезумевшие, и попыталисьотомстить. Потом в шахте появились призраки. По-моему, такие истории и приняторассказывать вечерами, когда снаружи бушует непогода. — Он посмотрел на Одри, илицо его осветила пьяная улыбка. — Вы же роетесь в земле, миссис. Неужели выеще не наткнулись на кости?

— Вы пьяны, мистер Биллингсли, — холодно ответила она.

— Нет. К сожалению, не пьян, а хотелось бы. Прошу меняизвинить, дамы и господа. Зов природы, от него никуда не денешься.

Старик пересек сцену, повесив голову и опустив плечи. Вместес ним проследовала по экрану и его тень. Оставшиеся проводили Биллингсливзглядами.

А потом что-то хлопнуло, и все подпрыгнули. Синтия виноватоулыбнулась и подняла ногу.

— Извините. Паук. Я думаю, один из тех, у кого голова вформе скрипки.

— Спинка, — поправил ее Стив.

Джонни подошел поближе, присел и посмотрел на подошвукроссовки Синтии.

— Нет.

— Что значит нет? — переспросил Стив. — Паука нет?

— Паук не один, — ответил Джонни. — Их пара. — Он посмотрелна Стива. — Может, это китайские пауки?

3

Тэк! Сан ах ван ми. Ах лах.

Глаза пумы раскрылись. Она вскочила. Хвост застучал поземле. Осталось еще чуть-чуть. Пума навострила уши. Кто-то вошел в помещение забелым стеклом. Пума подняла голову, примериваясь. Один точный прыжок, и она впомещении. Голос в голове требовал от нее точности. Права на ошибку она неимела.

Пума ждала, из ее горла рвалось приглушенное рычание… Онаоскалила зубы, присела на задние лапы, готовясь прыгнуть.

Скоро.

Очень скоро.

Тэк ах тен.

4

Биллингсли первым делом сунулся в женский туалет и посветилфонариком на окно. Бутылки лежали на месте. Он-то боялся, что сильный порывветра приподнимет окно и бутылки попадают на пол, подняв ложную тревогу. Но онине попадали и, похоже, не попадают. Ветер затихал. Буря, каких старик давно ужене видел, шла на убыль.

Но у него были и другие проблемы. К примеру, жажда, которуюследовало утолить.

Правда, в последние годы эта жажда становилась все большепохожа на чесотку, только его «чесотка» воздействовала не на кожу, а на мозги.Впрочем, чего об этом горевать? Он знал, где взять лекарство, а это главное.Это лекарство поможет ему не думать о том, что происходит вокруг. О томбезумии, что окружает его. Если бы кто-то, потеряв контроль над собой, мотался погороду с оружием в руках, старик бы знал, как с этим бороться, трезвый илипьяный. Эта женщина-геолог настаивала, что все дело в Энтрегьяне, но он,Биллингсли, знал, что это не так. Потому что Энтрегьян стал другим. Стариксказал об этом остальным, и Эллен Карвер назвала его сумасшедшим. Но…

Но каким образом Энтрегьян стал другим? И почему он,Биллингсли, чувствует, что причина этих изменений в копе имеет важное, может,даже жизненно важное для них значение? Он не знал. Должен был бы знать, ответтопрост, но, когда он пьет, в голове все плывет, словно его одолевает старческиймаразм.

Старик не мог вспомнить даже кличку лошади этойженщины-геолога, кобылы, которая потянула ногу.

— Нет, могу вспомнить, — прошептал он. — Могу, ее звали…

Так как ее звали, старый пьяница? Не знаешь, так ведь?

— Знаю! Салли! — торжествующе воскликнул он и прошел мимозабитой пожарной двери к мужскому туалету. Открыл дверь, посветил фонариком напереносной унитаз. — Ее звали Салли!

Биллингсли перевел луч фонаря на стену с выдыхающей парлошадью. Он не помнил, как нарисовал ее, очередной провал памяти, но сомнений втом, что это его работа, быть не могло. И неплохая работа. Старику нравилось,что лошадь выглядела злой и свободной, словно пришла из другого мира, где богинискакали верхом, не пользуясь седлами, и иногда перепрыгивали через целыеконтиненты, спеша по своим делам.

Внезапно туман, застилавший его память, заметно рассеялся,словно лошадь на стене прочистила ему мозги.

Салли, точно. Год тому назад или около того. Слухи, чтошахту хотят вновь ввести в эксплуатацию, постепенно переходили в разряд фактов.К большому ангару, превращенному в штаб-квартиру горнорудной компании, началисъезжаться легковые автомобили и грузовики. На взлетно-посадочную полосу к югуот города то и дело садились самолеты. Именно здесь, в «Американском Западе»,где он, как обычно, выпивал с друзьями, ему сказали, что в доме Райперапоселилась женщина-геолог. Молодая. Одинокая. Симпатичная.