сторонами. Точнее говоря, в Афинах работали всего-навсего три консульства – Франции, Нидерландов и Австрии. Об их участии в событиях поразительно подробно и точно рассказывает живший в Афинах английский священник Джордж Уоддингтон. В целом он был предрасположен к христианам и против мусульман, но это не мешало ему писать с достаточной объективностью и осуждать тех, кто действительно заслуживал осуждения.

Как он пишет, три консула вели нелегкие переговоры, пытаясь добиться, чтобы хотя бы некоторым из гражданских мусульман, засевших на Акрополе, позволили уйти живыми. Французским консулом в Афинах был не кто иной, как Фовель, циничный и галантный коллекционер древностей. В этом эпизоде он проявил себя с лучшей стороны. Уоддингтон описывает дилемму военных и гражданских лиц, сидевших на Акрополе в надежде, что им удастся выбраться живыми при помощи иностранных держав:

Мало надеясь на действенность такого вмешательства и страдая от собственных несчастий, которые они наблюдали ежечасно, а равно и от потери трети своих сил, которую уже истребили нехватка припасов или болезни, они наконец согласились на … условия капитуляции.

Условия эти были на удивление подробными. Покидавшие Акрополь должны были оставить все оружие и взять с собой лишь минимальный запас одежды и кухонной утвари плюс половину ювелирных украшений или драгоценных камней, которыми они владели, причем к этой категории не относилось ничто из награбленного. Им предоставлялся выбор: остаться в Афинах либо отправиться на европейских кораблях в Малую Азию. В дорогу им выдавали «сухари и сыр».

Казалось, это предвещало гуманное и уважительное завершение борьбы за Акрополь, бушевавшей уже более года. Она началась в апреле 1821 г., когда в Афины прибыли бойцы с Саламина и из разных областей Аттики, которые помогли местным греческим христианам полностью установить контроль над нижним городом. Эти греческие силы завладели «одним или двумя небольшими артиллерийскими орудиями», которые они разместили на холме Филопаппа и попытались, «необычайно неумело и безрезультатно» – так пишет Уоддингтон – использовать против гарнизона, находившегося на Акрополе. Кроме того, они подготовили к взрыву укрепления, окружавшие источник воды на южной стороне Акрополя; это породило в городе волну слухов о том, что вскоре произойдет чудовищный взрыв, который обрушит всю Скалу. (Какой-то взрыв действительно произошел, но особо заметных результатов не принес.)

Уоддингтон восхитительно ясно описывает атмосферу этой странной афинской войны. Положение греков, укрепившихся в нижнем городе, было выгоднее, чем положение мусульман. Они могли выращивать продовольствие прямо в городской черте, в том числе на некоторых участках, принадлежавших мусульманам. Тем временем последние с трудом находили продовольствие и воду для себя и для многочисленных лошадей и ослов, которых они забрали с собой в цитадель. Но когда некоторые мусульмане и мусульманки предприняли ранним утром вылазку в нижний город на поиски еды, они попали в засаду, и около двадцати пяти человек из их группы были убиты.

Атмосфера быстро изменилась, когда афиняне узнали, что с севера приближается Омер Врионис во главе нескольких тысяч солдат. Бо́льшая часть населения Афин прибегла к старинному средству и укрылась на Саламине, оставив город пустым. Врионис с легкостью занял его, к огромному облегчению турок и мусульман, прятавшихся на Акрополе. Греческие информаторы Уоддингтона рассказали ему, что Врионис воспользовался своим господством над всем городом для организации по всей Аттике «охоты на греков». Самых разных мирных христиан, в том числе престарелых пастухов, монахов, женщин и детей, ловили, сгоняли к дверям штаб-квартиры полководца и убивали.

Но преимущество турок сохранялось только до тех пор, пока оставался Врионис. В ноябре 1821-го, «исчерпав все ресурсы этой местности» и обеспечив наличие достаточных запасов на Акрополе, этот военачальник отправился восвояси, и это сразу же позволило греческим и христианским силам начать вновь набирать силу. Хотя мусульмане лишились Вриониса и его сил, они неосмотрительно продолжали отправлять нерегулярные отряды на «охоту на греков»; в ходе одной из таких экспедиций в середине ноября 1821 г. греки оказали сопротивление и перебили двадцать пять «охотников». Это стало сигналом к возвращению для афинян, все еще укрывавшихся на Саламине. Некоторые из них предприняли отчаянную попытку взобраться на Акрополь с западной стороны; в ходе этой операции погибло около 200 человек. Зато им удалось завладеть источником на южной стороне, что оставило практически без воды около 1600 находившихся на Акрополе военных и гражданских лиц, а также их вьючных животных. По рассказам греков, которые записал Уоддингтон, турки истово молились о дожде, но их молитвы оставались без ответа, даже когда в других районах Аттики лило как из ведра.

В этих условиях в июне 1822 г. и была согласована капитуляция, предусматривавшая, в частности, безопасный проход, гарантированный европейскими консулами. В этом месте рассказ Уоддингтона приобретает еще бо́льшую холодную точность. Около 1140 турок спустились с холма и были на первое время размещены в особняке, принадлежавшем городским властям. Консулы занялись срочными поисками кораблей для их вывоза. Но 10 июля в грекохристианской общине возникли слухи о мощных турецких силах, якобы движущихся на юг к Афинам и уже прошедших Фермопилы. Это привело греков в ярость; толпа солдат и горожан ворвалась в здание, в котором содержались заложники, и убила около 400 из них. Другие, в основном женщины, были захвачены в плен и по сути дела обращены в рабство. Кое-кому все же удалось укрыться в близлежащих иностранных консульствах. Некоторые представители зачаточного греческого правительства, базировавшегося в Пелопоннесе, были в таком ужасе, что бежали, «видя, что никак не могут повлиять на чудовищные события, коих они решили не быть свидетелями». Перед отъездом эти незадачливые представители властей обратились к афинским жителям с «горячим призывом» уважать неприкосновенность иностранных консульств.

Два дня спустя в Пирей пришла пара французских военных судов. К этому моменту в трех консульствах укрывались сотни мусульман. Командующему французской эскадрой удалось провести многих из них на корабли, хотя их пытались остановить греческие солдаты. Другие гражданские лица были вывезены отдельными партиями в течение следующего года, так что к июлю 1823 г. в Измир перевезли в общей сложности 537 человек. Главную роль в предоставлении укрытия заложникам сыграло австрийское консульство, принявшее 347 человек, а их безопасный проезд обеспечивали в первую очередь французские корабли, эвакуировавшие в общей сложности 448 мусульман и турок.

Некоторые из греческих христиан явно тяжело переживали этот эпизод, и Уоддингтон рассматривает различные доводы «в оправдание его преступного характера», услышанные им в многочисленных мучительных беседах. Он упоминает о том факте, что, когда мусульмане и турки впервые спрятались на Акрополе, они захватили девять греческих заложников. Когда же греки, в свою очередь, установили контроль над нижним городом, они изловили сорок мусульман – но после уговоров согласились позволить им укрыться в консульствах. Затем, по мере обострения стычек, греческие заложники были убиты, и местные жители безуспешно призывали консулов