проблемы? – напряженно спросил я, поняв, что оттуда не доносилось ни звука.

Влад решительно прошел к двери и дернул за ручку. Дверь оказалась заперта.

– Уходите, – донесся до нас сдавленный голос продавца. – Я вызываю полицию.

– Нет, не вызываешь, – заверил энтроп.

– Нет, вызываю, – поколебавшись, возразил парень, и неуверенность его мгновенно компенсировалась ровным голосом автоответчика, выведенным на громкую связь:

– Оставайтесь на линии. Наши диспетчеры ответят вам в течение минуты.

Влад хохотнул, снова рванул дверь на себя:

– Серьезно, любовь моя? Думаешь, меня это остановит?

– Если вам или окружающим угрожает опасность, – продолжила механическая леди с той стороны, – нажмите ноль и сообщите ваше местонахождение после звукового сигнала.

Я услышал длинный гудок. За ним еще один, тональный, короче. Господи, понял я, он реально вызывал полицию. Которая реально может приехать к бдительному гражданину, защищающему испуганную женщину, потому что это норма в его антропоцентричном мире. Но Шарлотта за дверью вдруг завопила, как зверь, которого мусоровоз протащил пять метров под колесами, и, кажется, повалилась на пол. За ней упало что-то деревянное, рассыпалось что-то жестяное, и, наконец, рухнуло что-то простое и безопасное – мир человека, которому не повезло сегодня встретить нас.

– Ты переоценила качество своей свободы, любовь моя, – прошипел Влад в стык между дверью и косяком. – Только твоя смерть разлучит нас. Так что передай мальчику-зайчику, если его ушки залепило зефирками, чтобы он забыл свои рыцарские замашки и открыл гребаную дверь. Мне не нужно туда входить, чтобы причинить боль вам обоим.

Он, конечно, лгал, но показательность выступления пробрала даже меня.

– Подтвердите правильность продиктованного адреса, – предложил автоответчик, щелкая записью.

И на повторе мы услышали гулкий, процеженный динамиком вой.

Громкая связь оборвалась. В оглушительной тишине мне едва удалось сохранить ровный тон:

– Пожалуйста… Прошу вас. Мы не хотим причинить вред. Но вы должны отдать нам девушку. Она опасна, в том числе и для окружающих.

Шарлотта запричитала. Влад вздыбился. Я предупредительно вскинул руку:

– Вы же видите, она не связана. Если бы… Что бы она ни сказала… Неужели так выглядит жертва? И неужели те, кто пытают, или мучают, или, ну, не знаю, похищают людей, так легко попадаются на этом? Просто зайдя за шоколадкой средь бела дня?

Влад скептически покачал головой. Из-за двери послышался шорох, сдавленная возня, покатились мелкие предметы по полу. Я замер, внимая, пытаясь определить если не природу звука, то хотя бы направление. Снова включилась вода. На этот раз напор был таким, что, разбиваясь о раковину, отдавался вибрацией в стену. Что бы там ни происходило, белый шум воды перекрывал все.

Влад резко отпрянул от двери.

– И что теперь? – спросил я, разворачиваясь.

– Подождем, – процедил энтроп. – Зайчик даст деру – это вопрос времени.

– У нас его не так много, как тебе кажется.

Я нащупал априкот в кармане. Любое входящее грозило сделкой с совестью, а их и без того был целый том.

– Что ты думаешь? – вздохнул я и обернулся, сдаваясь привычке.

В полутьме Ариаднин взгляд нечитаемо мерцал.

– Что-то не так, – сказала она.

Я поджал пальцы от тревожащего, похожего на дурное предзнаменование дежа-антандю. Пару минут назад Влад сказал то же самое.

– Что именно?

Вместо ответа Ариадна отвела взгляд, будто прислушиваясь, и теплый свет из незашторенного зала коснулся ее скулы.

– Колокольчик.

Я не сразу понял, о чем она.

– Дверной колокольчик, – повторила Ариадна, возвращаясь во тьму. – Кто-то пришел.

Влад красочно выругался на французском. Интонация сполна компенсировала смысл. И нервы мои, каждая жила в теле вдруг так натянулись на внутренних колках, что я дернулся в зал, не думая. Мне нужно было подышать.

– Магазин закрыт, – объявил я громко, на ходу, фальшивя в доброжелательности (но похер, господи, как же похер). – Прошу прощения. Мы забыли запереться, и…

Дождь обивал порог. Дверь была настежь открыта. Но в магазине никого не было, и, замешкавшись, я сбавил шаг. Ветер шелестел оберточной фольгой на полках. Колокольчик изнывал, дрожа. Я приблизился к двери и покачал ею, проверяя петли. Тяжелая. Но без доводчика. А без него существовал десяток логичных причин, почему дверь могла открыться сама. Штормовое предупреждение лидировало с огромным отрывом.

Я захлопнул дверь, прокрутил внутренний замок и перевернул табличку надписью «закрыто». Возвращаться не хотелось, но какой у меня был выбор? Это я сказал Ариадне остановиться. Я указал на вывеску. Из-за меня обычный человек оказался взаперти с Шарлоттой, в одной двери от Влада с Ариадной, не склонных минимизировать потери. Я должен был что-то предпринять.

Размышляя об этом, я миновал половину зала и вдруг почувствовал затылком сквозняк. Это было похоже на долгий выдох, холодное бесплотное касание, и ощущение исчезло так же внезапно, как возникло. Я растерянно обернулся. Дверь оставалась заперта. И все же я отчетливо услышал движение. По полкам блуждал шелест. Я взглянул на стеллажи, стоявшие поперек зала, присмотрелся к переливам целлофана и длинным, подхваченным лентой хвостикам фольги. Они колыхались.

Потоки воздуха двигались мимо них.

Уджат сработал прежде, чем я вспомнил о нем. Все заплескало золотом. Мир стал ослепительно ясным, и я взглянул на эту ясность в упор.

Между стеллажами было пусто. Но не над. Отдернувшись, я ударился спиной о стойку. Вертушка снова свалилась, покрошилась конфетами мне под ноги.

– А… – Я хватал ртом воздух. – А…

Я никогда их не видел. Я даже не знал, так ли они выглядели на самом деле, или мой мозг воображал их, как динозавров по обломку кости, по чернильным эскизам в давно прочитанной книжке.

У существа на потолке не было лица. Только рот, похожий на курточную молнию, с крупными металлическими зубьями. Тело не имело четкой формы. Оно собиралось из ороговевших перепонок, похожих на складки огнеупорного брезента, и часть их свисала, тяжело покачиваясь, как расправленное крыло летучей мыши.

Крыло приподнялось. Существо уперлось в потолок щетинистым когтем на краю перепонки. По складкам прокатилась мышечная волна, перекраивая очертания, и тело без формы с головой без лица подтянулось в мою сторону.

– Михаэль, – раздался голос Ариадны.

Я зажмурился. А когда снова открыл глаза, существо осыпалось на пол золотым пеплом. В магазине опять было пусто.

Ариадна стояла в расшторенном проеме, но я не мог повернуться, даже позвать. Вечность прошла, прежде чем мне удалось пошевелить пальцами и пропустить сквозь голосовые связки бессильный выдох. Я посмотрел на нее, но наши взгляды не встретились. Ариадна смотрела чуть больше вверх, чуть меньше в сторону.

Она смотрела туда, куда только что смотрел я.

– Ты видишь ее?.. – прохрипел я.

Ариадна посмотрела на меня. Потом – за меня.

– Их, – молвила она.

Горло перехватило спазмом:

– Сколько?

– Четыре.

Я беспомощно подался ей навстречу:

– Мы должны что-то сделать…

Из глубины коридора послышались быстрые шаги.

– Да что там у вас? – услышал я раздраженный голос Влада, и льдистую пустыню Ариадниного взгляда опалило короткой вспышкой осознания. Она отпрянула в полутьму:

– Не дай ей открыть дверь!

Но было поздно.

Я услышал грохот, за ним рывок, сдавленные возгласы и злую борьбу. Штора