молчала. Шарлотта хрипнула, попыталась протиснуть ладонь под ее руку.

– Почему ты все время портишь веселье?

Я столкнулся с темным омутом ее взгляда. Из Шарлотты на меня смотрел зверь. Мы познакомились с ним еще в поезде.

– Что? – машинально переспросил я.

И тогда она кинулась. Кажется, я успел подумать о том, что так можно сломать шею, прежде чем Шарлотта с размаху выбила мне колено. Ногу прошибло током. Меня подкосило. Она ударила еще раз, но уже чтобы вырваться из рук Ариадны.

Я упал. Вокруг что-то происходило. Стиснув зубы, я пытался проморгать боль. Все грохотало, падало, кто-то дернулся, куда-то побежал. Я потянулся к стойке, чтобы подняться. Нога протащилась следом. Где-то что-то рухнуло. Нет, кто-то… кто-то рухнул. Борьба прекратилась, и в наступившей тишине я услышал тяжелый шорох разворачивающихся крыльев.

Артемис выстрелил. Это придало мне нечеловеческих сил. Я вскочил и увидел Ариадну. Она стояла недалеко от выхода. Шарлотта лежала на полу, раскинув руки, и Ариаднин сапог придавливал ей горло. Влад стоял от них через стеллаж. Артемис смотрел ему за плечо. Энтроп медленно обернулся – и резко отдернулся, размозжив ботинком леденцы.

Он видел. Я тоже. Ника возвышалась над ним огромным языческим пугалом. Пустота сыпалась с нее крупными хлопьями, обнажая брезентовые перепонки, бурую ржавчину на них.

– Я думала, ты не умеешь стрелять… – просипела Шарлотта.

– Я тоже так думала, – сказала Ариадна и выстрелила еще раз.

Складки проглотили пулю. Из ран засочилась черная, как нефть, кровь. Склонив голову, ника издала тихое, какое-то птичье стрекотание, и со стороны коридора ей ответили тем же.

– Они обнаружат меня прежде, чем я убью хотя бы одну, – сказала Ариадна. – Чтобы спасти его, нужно, чтобы маркер исчез из системы.

– И как это сделать? – прохрипел я. – Не убивая его?

– Он уже понял.

Влад оцепенело выкарабкался из расчетов и выдавил:

– Я не вытяну…

– У тебя нет выбора.

Ариадна перевела артемис на нику, охранявшую проход в коридор, и дважды выстрелила. Существо дернулось, сбрасывая остатки пустоты. По магазину прокатилась новая волна стрекотания.

– Запритесь в кладовке. Это выиграет время. Я отвлеку их настолько, насколько смогу.

– Дура… – прохрипела Шарлотта, – нашла кого слушать… этот сопляк…

Вес Ариадниной стопы перекатился на носок, и Шарлотта заклокотала, беспомощно вцепившись в ее сапог.

– Быстрее.

Влад дернулся вдоль стеллажа. Ника потянулась следом, проминая полку. Энтроп заметил это, ошпаренно отпрянул. Ника повторила за ним, как на поводке. Ариадна выстрелила. Мне заложило уши. Влад сгорбленно рванул ко мне.

– Малой!

Он дернул меня за локоть и потащил к коридору. Другая ника, охранявшая проем, беспокойно крутила головой. Мы забуксовали. Влад выругался и пропихнул меня в зазор сбоку. Я запутался в шторе. Позади грохнул выстрел. Энтроп вскрикнул и вывалился в коридор.

– Дрянь, дрянь, дрянь! Почему меня все время пытаются убить?!

Дверь туалета была распахнута. В нем горел свет. На пороге я увидел окровавленные ножницы и ботинок. Ноги в нем не было. Ее вообще больше не было. Разодранная штанина лежала в луже, как ленточный червь. Но туловище еще сохранилось. Оставалось узнаваемо. В колыхающейся, как желе, крови оно трещало и разламывалось само по себе.

На секунду Влад тоже застыл, бессильный перед происходящим. Затем швырнул меня в кладовку. Этого было достаточно, чтобы я отмер, но мало и поздно, чтобы перестал видеть. На полу. На стенах. С закрытыми глазами.

– Малой! Ну же! Не отключайся!

Энтроп включил свет, запер дверь и, прильнув ко мне, встряхнул за плечи.

– Как сделать так, чтобы ты исчез из системы? – прохрипел я.

Влад стиснул зубы:

– Да как обычно. Только наизнанку. Нам нужен симбиоз.

Он отпрянул и яростно зашарил по кладовке. Я уперся ладонью в стену, чтобы оставаться на ногах.

– Но симбиоз передаст твой маркер…

– Ты плохо учил матчасть.

На пол валились пустые картонные коробки – комнатка была заставлена ими почти целиком. Под потолком качалась тусклая голая лампочка.

– Симбиоз передает мой маркер, потому что атра-каотика передает мой маркер. Потому что моим милым добрым друзьям, пока я пожираю их, нечем мне ответить. Но ты, малой, – о, ты…

– Влад… Я даже не пытаюсь понять…

Энтроп заглянул в коробку, отшвырнул ее, взялся за следующую.

– Ты – синтроп. Ты – Дедал. Вершина пищевой цепочки. Если мы вступим в симбиоз, твои маркеры перекроют мои, твой микробиом проберется в мой, и так я тоже на какое-то время стану Дедалом. Еще я получу доступ ко всем твоим-его-вашим связям, что, скорее всего, расплавит мне мозг быстрее, чем его сожрет твоя атра-каотика-сумма, а моя, психанув, снова начнет всех убивать. Однако… – Энтроп рыкнул и вдруг смёл ряд коробок. – Нам бы только добраться до вашего межпространственного магического домика, не так ли? Внутри эти твари не смогут нас достать?

В дверь поскреблись. Влад застыл, уставившись на ручку. Из щелей потянуло вкрадчивым стрекотанием. Что-то громоздкое прижалось к дверному полотну снаружи, и дверь всей своей поверхностью издала протяжный скрип.

– Что ты делаешь? – пробормотал я.

Влад отвернулся от коробок. Его взгляд остановился на швабре, упал в ведро.

– Ищу, чем проткнуть тебе сонную артерию. Прости, но это самый быстрый путь.

Он метнулся к швабре, выдернул ее из держателя. Лохматая насадка брызнула водой. Влад перевернул ее, пристально осмотрел поникшую голову, а затем размахнулся и разбил швабру об стену.

Я прикрылся локтем. Что-то отчетливо звякнуло об пол. Влад нагнулся, подбирая, и в тревожном, множащем тени девятиваттном свете тускло блеснул металл. Я увидел петлю, вероятно служившую в насадке креплением. Влад держал ее за длинный острый ус.

– Подойдет, – резюмировал энтроп и развернулся ко мне.

Я подтянулся, сообразив, зачем ему эта штука:

– Погоди. Ты серьезно? Ту самую сонную артерию? Которая в шее?

Влад всплеснул руками:

– Поверь, я тоже хочу свечи, массаж и вино! Но на это нет времени. Придется по старой-доброй классике: кровавый ритуал с девственником в центре событий.

– Но шея… – Я попятился, он сделал шаг навстречу. – Может, не знаю, руки, вены там…

В дверь что-то всадили, выдернули с щепками. Косяк задрожал.

– Занято! – рявкнул Влад через плечо.

Где-то снаружи Ариадна снова выстрелила. В ушах гудело, как в турбине.

– Не дергайся. – Энтроп зажал меня в угол. – Мне нужно хорошенько прицелиться. Миллиметрик не туда, я застряну где-нибудь в яремной вене, и тогда они скормят меня своим лысым уродливым сестричкам раньше, чем мы преодолеем гематоэнцефалические барьеры друг друга. А ты еще и кровью истечешь.

– Я в любом случае ею истеку!

– Эй! – Он придавил мне шею предплечьем. – Ты – мой единственный шанс. Доверься мне, хорошо? Я не собираюсь умирать. Не так. Не сегодня. Значит, и ты не умрешь. Мы взобьем это дерьмо в шоколадный мусс. Просто – не дергайся. Договорились?

Я вымученно кивнул. Убедившись, что мы поняли друг друга, Влад отстранился, вытянул левую руку и с размаху загнал острый конец петли себе в ладонь. Я застыл. Он подцепил крючок, выдернул, как штопор из бутылки, и вогнал железку еще