приблизились Горацио и Марианна. Девочка-подросток тихо шмыгала носом, глаза её слезились, но она не плакала. Не дала волю чувствам.

–А, Марианна, – слепой астропат печально улыбнулся ещё шире, – с тобой мы пробыли в этой школе дольше всех. Пусть мы возможно никогда больше не увидимся… и какая бы судьба нас не ждала – ты всегда будешь для меня родной сестрой. – Он нежно погладил её по руке.

–Береги себя, Каме. Ты умный и талантливый парень… думаю, тебя ждёт хорошая служба. Ты вряд ли пропадёшь.

–Кто знает, Марианна, но спасибо за твою веру в меня. – Каме впервые за весь момент прощания неловко огляделся, будто пытаясь сквозь непреодолимую пелену увидеть своих братьев и сестёр. – Спасибо вам за всё. Куда бы меня ни занесла судьба, я всегда буду помнить о вас, и смею надеяться, что вы тоже не быстро меня забудете. Держитесь друг друга, и тогда наше бремя не покажется вам столь тяжким. Руксус, – юный астропат повернул голову туда, где на его памяти должен быть его друг. – Прости меня за всё, брат. В последнее время мы не ладили с тобой, но теперь, когда настало нам время прощаться, я понимаю, какими глупыми мы были. Наше с тобой время ушло, моменты упущены… Как глупо. Но сделанного не воротишь. В любом случае я рад, что знал тебя.

–Каме, брат…– приподнялся Руксус, немного придя в себя, но его одернула наставница Ронна, застывшая у дверей с едва заметными слезами в глазах:

– Время поджимает, Каме. Простите, ребята, но он теперь принадлежит Империуму Человечества, а не вам. Долг зовёт.

–Я понимаю, учитель, – твёрдо произнёс астропат, – дайте нам ещё минутку, сделайте милость. В конце концов, это скорее всего наша последняя встреча.Наставница кивнула. Внутренние разногласия без труда читались на её молодом, скромном лице.

Каме распростёр руки, открываясь для объятий. Разумеется, все сразу не поместились между его худых рук, так что Руксусу сначала пришлось постоять чуть поодаль. Когда Горацио отошёл в сторону, уступая место, Руксус крепко обнял брата.

–Пожалуйста, будь осторожен, – прошептал он на ухо, – мы не можем знать наверняка, но чем судьба не шутит…Может, ещё свидимся. Только выживи, Каме.В ответ раздалась горькая усмешка.

–Астропаты не сражаются на передовой, хотя и наша служба не лишена риска. Я постараюсь, брат, хоть и ничего не могу обещать. Береги остальных – и прощай. Уверен, ты станешь отличным санкционированным псайкером.

«Отличным рабом, ты хотел сказать», с негодованием подумал Руксус, но ничего не сказал. Настоящей грязью было бы испортить момент их расставания.Продолжая грустно улыбаться, они разомкнули объятья. В глубине души Руксус чувствовал, что они ещё встретятся, но почему, когда, при каких обстоятельствах – объяснить никак не мог, даже если бы попытался.

Ронна, окончательно растроганная искренними эмоциями детей, все же заплакала в полную силу, правда, очень тихо.

«Даже в этой беспросветной темнице есть место коротким моментам счастья. Эти дети…эти люди заслуживают куда большего», с горечью подумала она, уводя коляску прочь, обратно в тёмный коридор.Ещё долго, казалось, там тихо поскрипывали старенькие колёса, – и с того момента Руксусу почти каждую ночь снился один и тот же сон, на протяжении трёх последующих лет.

В Садах Кирии солнце как всегда имело меньше власти, чем в большинстве других районов Кардены.Самый большой парк города мог похвастаться обилием зелени и звонко журчащих фонтанов с кристально чистой водой. Учитывая обычную погоду для Кардены, её пыльный город и множество крупных мануфакторумов, Сады Кирии с их чистотой, тишиной и прохладой можно считать почти что раем.Несмотря на острую нехватку личного времени, карденцы очень любили пройтись в тени этих зеленых деревьев хотя бы один раз в неделю. Ламерт живет здесь уже два с небольшим года – можно ли и его уже считать карденцем?Сам молодой мужчина такими вопросами не задавался, особенно на данный момент, когда ему было очень хорошо.В небе ярко светило беспощадное солнце, но здесь, на прохладной земле он за ручку прогуливался с Мальвией, молодой и симпатичной девушкой на два года младше него. Она смеялась над какой-то его плоской, но безобидной шуткой, незаметно стискивая его крепкую большую руку еще сильнее, а он улыбался в ответ. Им очень хорошо друг с другом – но любовь ли это? Ламерт задавал себе этот вопрос уже не первый месяц.

–Здесь так спокойно, – негромко произнесла Мальвия, когда они оказались в самом центре Садов имени святой Кирии. Ламерт прислушался: шум многомиллионного города действительно остался где-то в стороне. – В детстве я бывала тут с отцом немного чаще, чем сейчас. Иногда это вызывает у меня печаль.

–Я живу в Кардене всего два года, а не всю жизнь как ты, но уже успел заметить, что вы тут больше всего любите три места: эти Сады, Площадь Чистоты и берег Моря Страхов.

–Ты прав, – от её улыбки у Ламерта в очередной раз затрепетало сердце. Мальвия как правило делала это очень скромно, – будто мать, заметившая невинную шалость своих детей. – Знаешь, Ламерт, иногда мне кажется, что наша площадь и Сады Кирии – самые спокойные места во всей Вселенной.

Он рассмеялся.

–Звучит так, словно ты была ещё где-то, кроме Сионы.

–Да ну тебя, Ламерт, – она нежно толкнула его в бок, продолжая улыбаться, – иногда ты бываешь таким занудой, будто ты и не вырос в маленьком городке.

–Отец старался научить меня мыслить как можно шире. Он очень не любил, когда мои рассуждения ограничивались чем-то одним.

–Твой отец тоже будто бы не фермер.

–Он не всегда им был. – Тут его взгляд скользнул в сторону. – Ух ты, какой красивый фонтан! Давай подойдем поближе, посмотрим!..

В коридоре его ждал выключенный свет и заметный невооруженным глазом слой пыли. «Так и не прибрался, значит. А ведь я говорил ему»…

Из небольшой комнатушки шла тусклая полоса света. Ламерт проследовал туда, на ходу сбрасывая пропотевшую за день рубаху.Внутри, как он и ожидал, за крохотным столом сидел молодой темноволосый человек, на вид – немногим старше самого Ламерта. Он поднял голову, на пару секунд отвлёкшись от работы.

–Выглядишь предельно счастливым. Никак с Мальвией гулял.

–Неужели это так заметно? – Ламерт, сам того не чувствуя, улыбался во весь рот, как умственно отсталый.

–Не поверишь.

–А ты как всегда трудишься в поте