легких дивизии. (Польская кампания, однако, позже доказала правоту Гудериана, и легкие дивизии были преобразованы в панцер-дивизии).

Панцер-дивизии проявили себя в ходе недельных осенних маневров 1937 года, которые проходили на Северо-Германской равнине. Это были, безусловно, самые крупные учения, проводившиеся в Германии со времен Великой войны. В них приняли участие восемь пехотных дивизий, а также Третья танковая дивизия и Первая танковая бригада Первой танковой дивизии, всего около 800 танков.

План наступления Третьей танковой дивизии предусматривал использование своей пехотной бригады для поражения войск противника, обороняющих плацдарм, в то время как танковая бригада дивизии наносила удар по левому флангу обороняющихся войск. Предполагалось, что панцеры совершат прорыв и выйдут в тыл противника. Действия дивизии были частью более крупного наступления корпусного масштаба, запланированного на двадцатипятимильном фронте. Атака продемонстрировала все, на что могли надеяться самые ярые сторонники панцерваффе Вермахта. После шестидесятимильного марша на подходе дивизия перешла в атаку, вынудив противника выделить свои резервы. На следующий день Третья танковая прорвала фронт противника и проникла глубоко в его тыл. Позиция противника быстро стала несостоятельной, и вопрос был, по сути, решен только через четыре дня после запланированных семидневных учений.

За маневрами наблюдал генерал Франц Гальдер, который через год сменил Бека на посту начальника Генерального штаба. Он был ошеломлен "подвижностью" операций Третьего панцерваффе, которые успешно координировались с Люфтваффе. Генерал Бек, который вряд ли был противником панцерваффе, был настолько ошеломлен увиденным, что подал протест в судейскую коллегию, что было неслыханно со времен до Великой войны. Хотя дивизия была отстранена от дальнейшей игры, Бек признал, что она «решила поставленную перед ней задачу благодаря хорошо спланированному, быстрому и энергичному использованию своих средств». Самое главное, что Гитлер, наблюдавший за маневрами, был впечатлен.

Гудериан, со своей стороны, продолжал продвигать свое видение, публикуя статьи в военных журналах, где он утверждал, что средства для выхода из тупиковой ситуации на Западном фронте Великой войны уже близко:

Шансы на наступление, основанное на графике взаимодействия артиллерии и пехоты, сегодня ... еще меньше, чем во время прошлой войны. Поэтому все зависит вот от чего: быть в состоянии двигаться быстрее, чем это делалось до сих пор: продолжать движение, несмотря на оборонительный огонь противника, и тем самым затруднить ему создание новых оборонительных позиций: и, наконец, провести атаку вглубь обороны противника. . . .

В результате достигнутой внезапности Мартовское наступление 1918 года было выдающимся, несмотря на то, что не было применено никаких новых видов оружия. Если в дополнение к обычным методам достижения внезапности будут применены новые виды оружия, то эффект внезапности значительно возрастет; но новое оружие не является необходимым условием для достижения этого эффекта. Мы считаем, что, атакуя танками, мы сможем добиться более высокой скорости продвижения, чем это было возможно до сих пор, и, что, возможно, еще более важно, мы сможем продолжать движение после прорыва.

Три дополнительных "учения" в конце 1930-х годов также оказались важными для оттачивания операций панцерных войск. Аннексия Германией Австрии в 1938 году дала возможность развернуть некоторые из новых панцерных соединений, включая всю Вторую панцерную дивизию и несколько панцерных полков, в составе оккупационных сил. Во время переброски дивизия преодолела более 400 миль менее чем за два дня, а полк СС Liebstandarte - более 600 миль за тот же период, несмотря на то, что операция была наспех сымпровизирована. Однако по пути Вторая танковая дивизия была вынуждена оставить 30 процентов своих танков из-за проблем, начиная от проблем с двигателем, повреждений коробки передач или протектора и заканчивая проблемами с навигацией (например, соскальзыванием со скользких дорог). Гудериан вспоминал: «Самым главным недостатком, который дал о себе знать, была недостаточность средств технического обслуживания, особенно танков. Эта слабость проявилась еще во время осенних маневров 1937 года. Однако к марту 1938 года предложения по исправлению этого положения дел еще не были реализованы. Эта ошибка больше никогда не повторялась». Многие другие танки были вынуждены остановить свое продвижение из-за нехватки топлива. Опыт, полученный при использовании механизированных войск в оккупации Австрии, в сочетании с операциями вермахта, связанными с оккупацией Судетской области и Чехословакии в сентябре 1938 года и марте 1939 года соответственно, привел к тому, что больше внимания уделялось снабжению топливом и полевому обслуживанию, что принесло дивиденды с началом войны в следующем году.

Полевые учения вермахта продолжались вплоть до вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 года, что прервало планирование крупных учений, в которых впервые был задействован панцерный корпус из пяти дивизий. Уроки, полученные в ходе этих учений, были быстро включены в программы военной подготовки. К 1938 году в Крейгс-академии читались курсы по принципам действий панцерваффе. Панцеры, учили студентов, должны применяться "массово и на большую глубину". Их задачей было "проникновение или прорыв, охват фланга или глубокое окружение для атаки с тыла". Офицеров предупреждали, что «неверно ограничивать мобильность [панцерного] подразделения мобильностью пехоты».

В том же году была учреждена должность шефа шнеллен труппен (начальник быстроходных войск), которому было поручено контролировать разработку доктрины и обучение всех механизированных войск. Гудериан был назначен на эту должность и отдавал приоритет развитию радиосетей, которые, по его мнению, играли центральную роль в координации быстро движущихся панцерных соединений.

Совместные воздушно-наземные операции

Для выхода из тупика на оперативном уровне, который доминировал на Западном фронте во время Великой войны, требовалось нечто большее, чем объединенные механизированные и моторизованные наземные формирования. Необходим был высокий уровень сотрудничества и интеграции между этими наземными формированиями. Для достижения этой цели Люфтваффе и армия развивали партнерство, причем приоритет отдавался механизированным воздушно-наземным операциям. Командование Люфтваффе проинструктировало своих офицеров «как можно больше участвовать в командно-штабных учениях и военных играх других служб». В 1935 году генерал Вевер распорядился: «Армейские учения должны как можно чаще использоваться в качестве учений Люфтваффе, чтобы углубить наше понимание межслужебного сотрудничества».

На самом деле, воздушные силы немецких вооруженных сил оказались решающими в решении нескольких проблем, связанных с концепцией мобильной войны вермахта. Одна из них связана с разработкой и поддержанием точной картины ситуации в динамичной войне. Быстро продвигающимся панцерным войскам требовалось знание ситуации, и Люфтваффе создали специальные разведывательные самолеты для выполнения функций «воздушных разведчиков». Затем возникла проблема огневой поддержки. Поскольку большая часть артиллерии Вермахта была конной, способность Люфтваффе обеспечить ближнюю воздушную поддержку наступающим панцерам могла оказаться решающей для сохранения их темпа. Эти "разведывательно-ударные" операции могли также предупредить головные части панцерваффе о возможных атаках на их флангах, одновременно защищаясь от них.

В 1936 году Люфтваффе и армия участвовали в