– Сколько я провалялся?

– Двое суток, капитан.

– Много, очень много. Ладно. Спасибо тебе за помощь. Куда дели тела?

– Никуда, – поняла девушка, о каких телах идёт речь. – Приготовили к транспортировке, для дальнейших исследований.

– Не в этот раз. Это были близкие мне люди. Их надо похоронить, как положено.

– Но как же, капитан? Исследования ещё не закончены, у меня не хватает возможностей, чтобы провести полные изыскания.

– Нет, я сказал! – отрезал парень. В его голосе прозвучали стальные нотки. – Эти люди погибли в бою. Они заслуживают того, чтобы их похоронили с почестями.

И более не сказав ничего, он отправился в центральный. В помещении центрального поста управления было тихо. Только Беррана скучала в капитанском ложементе. Увидев Илью, она вскочила, немного смутившись.

– Я тут это… на вахте, пока тебя нет. Ты как, Лис?

– В норме, Бер. Спасибо. Можешь быть свободна. Капитан вахту принял.

Девушка недоверчиво смотрела на своего бывшего однокашника и не узнавала его. В глазах светилось сострадание.

– Бер, со мной действительно всё в порядке. Не переживай, я не буду делать глупостей, если ты этого боишся.

– Нет, что ты, Лис. Я не этого боюсь. Просто мне кажется, что тебе необходим отдых. Ты очень устал. Мало отдыхаешь вообще, а тут такое…

– Некогда отдыхать. У нас «Дубина» на хвосте, помнишь?

Девушка кивнула.

– Мне просто надо побыть одному и подумать. Иди, отдыхай. Я-то за двое суток выспался. Пора вернуться к делам. Да иди уже, иди! – повторил он с нажимом, глядя, как она мнётся в нерешительности у дверей. – Всё будет хорошо, обещаю.

Оставшись один, он сел в ложемент, который сейчас представлял собой кресло.

– Ди!

– Тут.

Его симбионт тоже изменился. Голос стал взрослее, да и голограмма стала другой. Теперь она представляла собой девушку лет двадцати, с серьёзными глазами и короткой стрижкой. В ней всё ещё можно было узнать ту озорную пигалицу, вот только резко повзрослевшую.

– Ты как сама?

– В порядке, брат. Прости, что не смогла помочь тебе. Я сама была в шоке.

– Знаю, сестрица. Всё знаю. Я чувствовал это. И ты не права, что не смогла помочь. Мне кажется, что часть эмоций ты оттянула на себя, иначе даже не знаю, как бы я смог это пережить. Но знаешь что, я видел во сне Энди.

– Знаю, братец, – повторила она прозвучавшую чуть ранее фразу. – Всё знаю. Чувствуешь ты, чувствую и я.

– Значит, ты слышала, что мне сказал Джойл?

– Да.

– Что это было? Это был просто сон, или это произошло на самом деле?

– Не знаю, Илюша. В моих базах данных по поводу подобных видений нет информации. Вот в твоей памяти подобного гораздо больше. Может, и правда их души освободились?

– Хотелось бы верить, Ди. Хотелось бы верить. Но у меня болит. Вот здесь. – Он стукнул себя в грудь кулаком. – Так болит, Ди, что хоть стреляйся. Жить не хочется. Но Джойл сказал, что мы обязаны выжить.

– Он сказал, что ТЫ.

– Я и ты одно целое. Поэтому МЫ должны выжить. От нас с тобой зависят жизни людей. Прав Джойл, тысячу раз прав! Я не знаю, приснилось это или нет, но надо жить, ради них надо. А ещё для того, чтобы не допустить повторения подобного. Так что у нас много работы. Давай доклад, сестрица, что мы имеем? И да, твой новый облик мне нравится, спасибо, что ты у меня есть.

– А ты у меня, Илья. Работы по восстановлению ведутся. Кормовой двигательной установки больше нет, там и восстанавливать нечего, но ход мы не потеряли, пойдём на бортовых. На данный момент целостность обшивки в норме. Потеряно безвозвратно несколько эффекторов силового щита, однако Медв не дремлет. Установил запасные уже. Так что защита практически не пострадала. Вооружение в порядке. Запущен один из реакторов в кормовой машине. Второй нужно ремонтировать в заводских условиях. Кормовой накопитель уцелел, так что сейчас переведён в резерв и заряжается. Состояние экипажа в норме. Ризтон поправляется. Через две недели Зела обещает вернуть его в строй. До схода со струны еще двое суток и шестнадцать часов.

– Хорошие новости, сестрица. Рад за Ризтона. Хороший он парень. Напомни мне, когда он встанет на ноги, про магарыч. Хорошо? Я ведь обещал.

– Напомню.

– Теперь вот что, сделай расчёт, сколько у нас будет времени после схода со струны, прежде чем появится «Дубина».

Рыжая голограмма постояла долю секунды с задумчивым видом.

– Сложно сказать. Там много непонятного. Во-первых, «Дубина» получила серьёзные повреждения, во-вторых, гиперпривод, который, как выяснилось, там имеется. Сложно рассчитать, как он двигался дальше, после того как мы встали на струну. Могу только предположительно сказать. От тридцати минут до полутора часов у нас будет. А что, есть мысли? После произошедшего нервного срыва ты стал каким-то образом блокировать нашу связь. Я не могу больше знать, что ты думаешь, только эмоции улавливаю.

– Не знаю, Ди, какие со мной произошли изменения, но я это делаю не специально. А мысли есть. Эта тварь мне задолжала. Я хочу его уничтожить.

Землянин почувствовал, как злость начинает затапливать его до краёв, угрожая перерасти в новый нервный срыв. Он помолчал, пытаясь справиться с яростью. А когда взял свои эмоции под контроль, спокойно продолжил.

– Блин, как же тяжко-то, а!!! Ладно, теперь надо учиться с этим жить. Так вот, мы его уничтожим. Хочу, чтобы от этой гадости даже воспоминания не осталось. Таким образом мы освободим тех, кто сейчас находится там, в состоянии Энди и Джойла.

– Ты забыл, братец, что сейчас там, на борту «Дубины», находятся люди, которых враги сняли с транспортов и пассажирского лайнера. Мы же их убьём.

– Забыл, – нахмурился парень. – Но какие у меня есть варианты? Если мы затаимся, то он продолжит искать, и есть вероятность, что найдёт. Мы же не знаем, какими он средствами обладает. Пустимся наутёк, догонит. Даже с кормовыми движками он нас догонял, а теперь-то и подавно достанет. На его борту работы по ремонту ведутся полным ходом, в этом я уверен. Так что ходу он прибавит. Предположим, что нам удастся оторваться. Это маловероятно, но пусть, предположим. Что в этом случае станет с теми людьми, что эти биомехи сняли с конвоя?

– …

– Вот то-то и оно. С ними сделают то же самое, что и с Энди. А для меня это равносильно смерти. Да, если мы нападём, они тоже могут погибнуть, даже скорее всего погибнут, но я готов рискнуть. Готов взять этот грех на душу. Подумаем, конечно же, где их могут держать, и постараемся сохранить ту часть корпуса. Но на то, что кто-то выживет, я бы не рассчитывал. Когда начнутся массовые утечки атмосферы, достанется всем, а в первую очередь пленникам. Вряд ли их нарядили в скафандры, так что им так и так не выжить, но это же не значит, что надо тварь отпустить, и пусть они делают такое с живыми людьми. Да случись такое со мной, я бы молил всех святых, чтобы кто-то сделал то, что хочу сейчас сделать я.