– Конечно.

– Вам никто не рассказывал недавно об изнасиловании иубийстве?

– О каком изнасиловании? – не на шутку испугалсяГолубцов. – Почему мне должны были рассказывать?

– Да вы не волнуйтесь, – поспешил успокоить егоЛесников. – Просто нам известно, что где-то на вашей улице живет человек,который был свидетелем, его даже милиция опрашивала сразу после преступления.Понимаете, он дал очень ценные показания, следователь хочет с ним поговорить, атот работник милиции, как назло, растяпой оказался, бумажку с адресами потерял.Вы представляете? Теперь тех свидетелей по всему городу разыскиваем. Амилиционер помнит, что этот человек живет на Больших Каменщиках, только ниномера дома, ни фамилии нет. Вот беда!

– Нет, – покачал головой Голубцов, – неслышал. Но вы оставьте свой телефон, если что узнаю – позвоню.

– Вот спасибо.

Игорь быстро черкнул на листке номер телефона и протянулхозяину квартиры.

– Всего вам доброго, Василий Викторович. Приятно былопознакомиться.

* * *

Едва закрыв дверь за Лесниковым, Василий Викторович Голубцовринулся к телефону.

– Они меня ищут! – в панике заговорил он, когдаДроздецкий снял трубку. – Они приходили ко мне.

– Тихо, тихо, давай по порядку. Кто к тебе приходил?

– Опер с Петровки. Твое алиби проверял.

– Ну и что? Ты все ему рассказал, как мыдоговаривались?

– Да, слово в слово. А потом он спросил, не знаю ли ячеловека на нашей улице, который был свидетелем по делу об изнасиловании.

– А ты что?

– Сказал, что не знаю.

– Ну и умница. Чего ты паникуешь-то? Ты не знаешь, иникто не знает. Улица большая, домов на ней много. Не дергайся, спи спокойно.Твой парень из Южного округа бумажки все уничтожил?

– Говорит, что все.

– Ну вот и славно. Как было сказано в одном бессмертномпроизведении? Нет бумажки – нет и человека.

* * *

Однако словами из знаменитого романа Дроздецкий толькопытался успокоить своего приятеля Голубцова. Убийство депутата было следствиемколлективно принятого решения, роль исполнителя возложили на Дроздецкого,человека весьма богатого, но не особо искушенного в организационных вопросах.Вместо того, чтобы позаботиться об алиби заранее, Дроздецкий позвонил Голубцовууже тогда, когда первые слова следователю были сказаны и хода назад не было.Голубцов был мужиком надежным и никогда не подводил. И надо ж было такомуслучиться, что именно в тот день он находился по каким-то своим делам в Южномокруге и оказался неподалеку от того места, где было совершено преступление. Ине просто оказался там, а еще и видел каких-то парней, которые приставали кдевочке. Конечно, менты записали его координаты. И это сводило на нет все алибиДроздецкого, который не моргнув глазом заявил, что ездил в день убийствадепутата за город вместе с Голубцовым смотреть дачу. Ситуация сложиласьпиковая, и выхода из нее было только два. Или менять данные следователюпоказания, или убирать Голубцова из милицейских бумажек. Второе оказалось болеепредпочтительным, ибо первое просто не имело смысла.

Каким же образом менты докопались до свидетеля на БольшихКаменщиках? Ладно, не в том суть. Плохо, что Голубцова могут узнать имилиционеры, и другие свидетели. Раз уж до улицы добрались, то и до человекадотянутся. Значит – что? Правильно, нужно сделать так, чтобы узнавать в случаечего было некого. Показания Голубцов дал какие нужно, а больше в нем надобностинет. Слова из романа, конечно, правильные, но слова из жизни – еще вернее. А пожизни-то, а не по книжкам, один крупный политик так говорил: «Нет человека –нет проблемы» Вот то-то и оно.

Когда Михаил Владимирович Шоринов позвонил Ольге, та ужеспала крепким сном, положив голову на согнутую руку мужа. Услышав трель телефонногоаппарата, она моментально проснулась и испуганно схватила трубку, опасаясь, чтоБороданков услышит звонок.

– Алло, – произнесла она едва слышным шепотом.

– Ты можешь говорить? – услышала она голосШоринова.

– Подожди минуту, я выйду в другую комнату.

Она осторожно вылезла из-под одеяла, нащупала очки натумбочке возле кровати, взяла телефон и потащила его за собой в гостиную. Ссамого начала она была противницей параллельных аппаратов, установленных повсей квартире, как у большинства их знакомых. Она предпочитала один аппарат надлинном десятиметровом шнуре. Всю жизнь Ольга Решина совершала поступки,находящиеся за пределами одобряемых обществом моральных норм, и это приучило еебыть осторожной и избегать ненужного риска.

В гостиной было холодно. Саша вечером много курил, и,укладываясь спать, они оставили окно открытым, чтобы проветрить комнату. Ольгапоежилась, включила бра над креслом и завернулась в брошенный на диване мягкийклетчатый плед.

– Что случилось, Миша? – наконец спросила она.

– Как дела с Обориным?

– Ты что, охренел? – возмутилась Ольга. – Тызвонишь мне в первом часу ночи, чтобы спросить об Оборине?

– Именно так. И я очень надеюсь, что ты мне ответишь.

– Никак. Пишет диссертацию и уверенными шагами движетсяк финалу. Дня три-четыре ему осталось, и все. Может быть, ты объяснишь мне…

– А узнать удалось что-нибудь?

– Нет. Пока не удалось.

– Черт! Ладно, Оля, ситуация меняется. Оборина нужноотправить домой немедленно.

– Почему?

– Потому что его ищет один очень влиятельный человек.

– Пусть ищет. – Ольга зевнула. – Все равноведь не найдет, чего беспокоиться.

– Ты не поняла. Нужно, чтобы он его нашел.

– Зачем? – насторожилась она. – Что-тоизменилось?

– Как тебе объяснить… – замялся Шоринов. – Одним словом,человек этот очень сильный и очень богатый. Я не знаю, зачем ему понадобилсянаш аспирант, но могу догадаться. Оборин же специализируется на преступлениях вбанковской сфере, а этот человек связан с сетью крупных банков. Вероятно, емусрочно нужен квалифицированный юрист, который хорошо разбирается в проблеме.Молодой, который еще чего-то хочет добиться в этой жизни и заработать приличныеденьги. Я знаю, что он нанял одного из лучших специалистов и поручил емуразыскать Оборина. Смею тебя уверить, Оленька, это специалист такого класса,что он найдет и клинику, и ваше отделение, и умирающего аспиранта. Нам с тобойэто надо?

– Нет, – испуганно откликнулась Ольга. –Совершенно не надо.

– Вот поэтому пусть уходит домой. Пусть его спокойнонайдут. В конце концов, он ведь все равно скоро умрет, и даже лучше, если этопроизойдет не в отделении. Он ведь умрет?