Июнь 1999 года. На улице очень жарко. Я, тринадцатилетний мальчик, на сарае. Дед с моим дядей закидывают туда сено. Я его утаптываю, чтобы его влезло туда очень-очень много.

Октябрь 2012 года. Я на фестивале пространства и режиссуры. Я смотрю работу эстонских актеров-студентов под управлением режиссера Китаяцу. Они показывают спектакль, поставленный по книгам Станиславского «Работа актера над собой» и Макаренко. Называется спектакль «Педагогическая поэма». Происходит что-то невообразимое. Спектакль идет два часа. Он кончается. Я не понимаю, что происходит. Я выхожу, и меня трясет, мои щеки раскалены до предела, и по ним течет что-то, и я понимаю, что это слезы. Я выхожу на улицу, закуриваю и понимаю, что сейчас я видел лучший спектакль в своей жизни. Это счастье. Это слезы счастья. Теперь я знаю, что я видел лучший спектакль в своей жизни.

Раннее утро моего дня рождения, 24 декабря 1967 года. Мне семь лет, я почти проснулась, но глаза еще закрыты. Я слышу, как в комнате мама и папа наряжают живую елку, которой вчера вечером еще и в помине не было и которую я так хотела. Это сюрприз мне на день рождения. Они не знают, что я их слышу, и тихо обсуждают, куда положить подарок. Родные, любящие голоса, и мне не хочется просыпаться, чтобы не спугнуть этот момент счастья. И я их так люблю в этот момент!

Курск. Май, я служу в армии. Мы на посту, собрались вместе, стоим, смотрим на небо, как раз два-три часа ночи. И вдруг один из сослуживцев говорит: «Смотри, звезда падает». И мы видим падающую звезду. И кто-то еще из наших говорит: «Посмотри, раз звезда упала, должно быть что-то хорошее». И я загадываю: «Вот бы уволиться из армии побыстрее». Мы приходим в часть, и нам объявляют, что Язов выпустил приказ уволить студентов. А я как раз был после первого курса института забран в армию.

У меня звонкий и радостный голос, я очень люблю твердые зеленые яблоки, мама их покупает каждую неделю. А самое вкусное – есть их ночью, в темноте. Я их ем, лежа на животе моей любимой бабушки, и она нежная, как зефир.

1966 год. Мне шесть лет. Мой дедушка, уступив моим просьбам, сажает меня на бензобак своего мотоцикла с коляской. И мы едем купаться на пруд. Скорость, ветер, заяц, перебегающий дорогу, и неописуемый восторг на всю оставшуюся жизнь.

Зима 2011 года. И снег падает крупными хлопьями. Мы катаем огромные комки, дети их еле передвигают, а я их ношу, и крепость получается на славу. Она большая, круглая, со входом, с большим количеством окон и норок. И когда мы часа через четыре уже закончили лепить и начали играть, я смотрю на своих детей, которые кидаются снежками и лазают по крепости, и мне хорошо, и я счастлив. А еще больше я почувствовал ощущение счастья, когда на следующий день в слепляной крепости играла половина нашего города, пришедшая в сквер.

1977 год. Я приехала в Москву. В первый раз спустилась в метро. И мне было очень интересно – кто окружает меня? Я была очень мечтательной девушкой и почему-то хотела прожить их жизнь. Я представляла историю рядом сидящего человека: куда он пойдет? Вот я иду с ним рядом, разговариваю. Мы приходим к нему домой. Пусть дома будет женщина, девушка. И я «вижу» ее жизнь. И он выходит на другой станции. И я выбираю другого человека. Так я узнавала Москву. И мне было очень радостно. Я ее полюбила, и на всю жизнь.

Это был примерно 1984–1985 год, мне было тогда тринадцать-четырнадцать лет. Я ездила к моим любимым бабушкам. И мы с подругой рано утром собирали провизию, шли на реку, оставляли все на берегу, разводили костер, а потом уходили вверх по течению, выплывали на середину и просто ложились на воду, и теплая река несла мимо берегов нас сама, как будто кружила. И после этого купания мы ловили целый день рыбу, окуней, жарили ее на костре, а вечером возвращались домой, уставшие, довольные, загорелые. У калитки меня всегда ждал кот. Издалека, через всю улицу, он бежал мне навстречу, держа хвост трубой, потому что знал, что я несу ему рыбку. Это было полное счастье, которое я до сих вспоминаю с каким-то содроганием.

Июль 2003 года. В этот день был фестиваль «Крылья», и я была в очереди, в которой были взорвавшиеся террористки. Первая взорвалась от меня в десяти метрах, и я очень испугалась. Я попросила своих друзей, с которыми была, чтобы они пошли быстрее. Я повернулась к ним и увидела второй взрыв. Он был просто ужасным. Я не помню, каким образом мы вырвались из душного города, катались на достаточно пустых для воскресного дня дорогах, остановились на речке Истра, купались, плавали, разожгли костер, что-то готовили. И у всех были и смех, и слезы одновременно на глазах. И этот день, это счастье, которое было, – оно каждый день со мной. Я каждый раз, каждый вечер обязательно говорю: «Какое счастье, что все живы, что все здоровы, все родные и близкие рядом со мной». Это мое счастье.

Питер, июль 2014 года. Встречаемся с братом после пятнадцатилетней разлуки. От метро идем в парк к заливу. С братом – двое детей, очаровательных девчонок, которых я увлеченно фотографирую и фотографирую. Привыкший снимать какие-то машины, дома и котиков, вдруг понимаю, что дети – это же так круто!

1 мая, около восьми вечера. Остров Родос. Мы с Машей только что купались голышом в неспокойном Эгейском море. Мокрые, замерзшие, мы, открыв крышку кабриолета, мчимся сто восемьдесят пять километров в час на край света, где сливаются в поцелуе два моря. Пахнет морем, лесом, и мы в руках теплого ветра.

Осень 2006 года. Улица Малая Дмитровка в Москве. Я иду с еще тогда хорошей знакомой, начинается град. У нас один зонтик на двоих. Я беру этот зонтик и раскрываю. И это моя хорошая знакомая берет меня под руку. И меня пробивает дрожь. Я понимаю, что эта моя хорошая знакомая. Тогда я еще не знаю, но потом эта хорошая знакомая становится женой, через год буквально. Тогда было чувство неописуемого счастья.

Я – маленькая девочка, совсем маленькая, может, года три, и вечером отец, придя с работы, качает меня на ноге. Он довольно редко обращал на меня внимание. И я не могу понять, что я чувствую. Я только подумала в этот момент: «Я этот момент запомню на всю жизнь». И вот я его запомнила. Наверное, это было счастье.