Я иду по Парижу на встречу с подругой. Подхожу к Эйфелевой башне, где мы условились увидеться. В родной Казани пересечься не довелось, обе слишком заняты. Вдруг я слышу знакомый родной голос, поворачиваюсь – передо мной мой любимый человек. Я застыла. Совсем не слышала и не понимала, что происходит вокруг. С жуткой истерикой внутри, дрожащим голосом отвечаю: «Да».

Мне семь лет. Зимний вечер. За окном глубокие сумерки. Я дома одна – дед и родители еще не пришли с работы. Мне неприкаянно и очень одиноко, стылая печка усиливает неприкаянность и какую-то потерянность. Но вот первым пришел дед, растопил печь, по дому потекло тепло. Поставил на огонь вчерашний борщ. Возвращаются мама и отец. Все в сборе. Счастье и радость – я не одна!

На улице 2011 год, минуту назад я вышел из американского посольства в Москве, мне одобрили студенческую визу. Я стою с документами в руках и понимаю, что все получилось… На душе дикий восторг и в тоже время паника от того, что я не знаю английский язык…

2013 год. Зимний вечер. Пришли с мужем с работы. Соскучились друг по другу. Кухня. Открыли банку настоящих прибалтийских шпротов, отрезали ржаного хлеба… Ммммм. Вкусно, как в юности. Счастье!

Сегодня мой день рождения. 11 июня 2000 года, моей дочке два месяца. Я захожу в комнату, открываю памперс, а там лежит для меня подарок. Это лучший подарок. Плачу от счастья. До этого она сама такие подарки не могла мне сделать.

Я маленький, мне шесть лет, я смотрю телевизор, и показывают фильм Катаняна «Танцует Майя Плисецкая». И один из моментов – она садится в гондолу и плывет по Гранд-каналу. Мне тогда казалось, что это самое чудодейственное, что может случиться с человеком: оказаться в Венеции, в гондоле, плыть… И вот мне исполнилось двадцать шесть лет, и я купил путевку в Венецию. Прилетел. Сел в гондолу… Вот когда я плыл по Гранд-каналу и мы приближались к этому знаменитому мосту – я понял, что есть на земле счастье. Потому что эта картинка, которую я видел в черно-белом телевизоре, вдруг ожила вокруг меня такими цветными и яркими красками! Несмотря на то что было дикое количество туристов – это был июль месяц, все равно мне казалось, что чудо и то счастье, о котором я когда-то мечтал, – сбылось. Вот для меня, наверное, та секунда была наивысшим проявлением счастья, потому что я был ребенком в Советсвом Союзе, который прекрасно понимал, что попасть в Венецию – шанса нет. И я туда попал.

В этот декабрьский день 1993 года я в Ярославле. Мы на днях всей семьей приехали сюда зимовать из Еревана. Тут круглосуточно светит лампочка, горит газ и есть горячая вода без ограничений. Мне десять лет, и я несколько раз в день захожу в ванную, включаю воду в раковине и грею руки, постепенно убавляя холодную. Кончики пальцев морщатся, и я понимаю, еще чуть-чуть – и в этой воде можно будет варить сосиски, и не было в тот момент большего счастья, чем мысль о том, что я ни за что теперь не замерзну.

Канун православного Рождества 2008 года, снег метет просто невероятный, и это после совершенно голого серого Нового года. Нас в семье четверо взрослых детей со своими семьями: бабушки и тети, нас много, и это тоже отдельный повод для счастья. Кто-то уже на даче, а я и папа с бабушкой на разных машинах выехали позже, и дорогу совсем занесло, и мы застряли в сугробе в метрах десяти друг от друга. Мама пришла к нам с лопатой с дачи, полтора километра, но это не помагает, мы откапываем, а рождественские хлопья падают быстрее! Мы-то дойти можем, к праздничному столу и дачной печке, но не бабушка! И вот наш папа пошел в поселок и нашел водителя трактора. И тот уже был слегка навеселе, но все равно согласился нас выручить! И вот он, тот момент счастья! Мы все вместе – я, мама, папа, бабушка в тракторе с подарками – едем на дачу среди невероятной красоты вечера и сказочного снега!

2015 год, утро, один из редких выходных дней. Супруга спешно уходит в магазин, оставив со мной моего двухлетнего сыночка. Он плачет, кричит, недоволен, в общем, что мама ушла. Затем резко так успокаивается и говорит полуразборчиво, как, впрочем, все маленькие дети: «Папа, я тебя очень люблю!» Первый раз я слышал от него слово «люблю». Вот это было здорово.

Зима 1973 года. Мне тринадцать-четырнадцать лет. Морозец. Вечер. Мы с девчонками и мальчишками накатались с горки. Было весело-превесело. Захожу в теплый дом, вся в снегу. Раздеваюсь. И забираюсь на теплую-претеплую печь. И такое тепло разливается по всему телу!.. Согреваются руки, ноги. И засыпаешь, и это момент счастья.

Декабрь 2013 года, в вагоне пригородной электрички нет никого, кроме нашей крошечной, состоящей из трех человек, компании. Да и во всей электричке всего человек пять-шесть, не больше. За окном проплывают фонари, но кроме них и снега ничего не видать, ведь стрелка часов показывает полночь. Тормозим. «Die letzte Station!» Все, мы на месте! Осторожно выходим из поезда на тихий морозный перрон и застываем в молчаливом восторге, ведь перед нами предстали Альпы во всем их ночном великолепии, под ними приютился крошечный, словно игрушечный, городок Фюссен, а где-то далеко светится сказочный замок Нойшванштайн. Мерцают рождественские декорации, и никого, кроме нас, на улицах. Время остановилось. Абсолютное счастье.

Начало 90-х, мне лет девять, мы с папой в Тушино в день военно-воздушного флота. Увидев, как я смотрю на пролетающий мимо «кукурузник», папа спрашивает меня: «Хочешь прокатиться?» Я кивнул. Через полчаса я поднимаюсь по лесенке на борт – о боже – того самого «кукурузника». Прохожу в салон, полный взрослых и детей. Вдруг слышу: «Мальчик, иди сюда». Оборачиваюсь – на меня из кабины смотрит пилот и жестом приглашает на соседнее кресло. Мурашки, бабочки в животе, щекотка в зубах. Сижу. Перед глазами с рокотом начинает крутиться пропеллер. Пара минут, и самолет разбегается по полю. Приборы вертят стрелками во все стороны. Вдруг меня вжимает в кресло. Передо мной – небо… Облака… Москва как на ладони… «Берись за штурвал», – говорит летчик. Не веря ушам, неуверенно подчиняюсь. «Поворачивай влево». Поворачиваю. Огромный Ан-2 покорно наклоняется на левый борт. Внизу я вижу людей. Я уверен – все они смотрят на меня. Хочется кричать: «СМОТРИТЕ! ЭТО Я! Я ПОВОРАЧИВАЮ! САМ!» Не думаю, что люди в салоне обрадовались бы этому знанию. Вот так я первый раз полетел и на всю жизнь влюбился в воздухоплавание.