мадам Люсинде под видом посещения библиотеки, – усмехнулся он. – Это развлечение среднего класса.

Он отодвинул стул.

– Пойду позову Джона и Дерека! Это нужно обсудить!

И он выбежал вон из столовой.

Обсуждение растянулось почти до обеда. Розалин видела на лицах присутствующих оживление и сосредоточенность. Всем не терпелось отомстить Корнштейну за боль, которую он причинил. Особенно активно вставлял замечания Джон, а вот Лиз, наоборот, молчала.

Наконец, план был принят. И тут Лиз вдруг тихо произнесла:

– Я в этом участвовать не буду.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Алекс.

Она встала и обвела собравшихся взглядом больших голубых глаз. Розалин стало неуютно. Она на миг ощутила жуткую неправильность происходящего, которую могли видеть только эти глаза.

– Когда Розалин ходила в полицию… – неуверенно начала Лиз. – Или у Уоррена… Она защищалась, убивала, чтобы спасти тебя или свою жизнь. А то, что вы задумали… Вы собираетесь пойти и убить человека просто так.

– Просто так? – переспросил Алекс, словно не поверил своим ушам.

Но Лиз решительно смотрела на него. Алекс сцепил руки в замок перед собой и отрывисто заговорил:

– Ладно, я понимаю, о чем ты, Лиз. Но если бы он убил твоих близких, у тебя не возникло бы таких сомнений. Если бы он сжег твой дом. Если бы ты видела ужасные раны на спине Розалин… Если бы на тебя смотрели его злобные глаза, когда он наслаждается твоей агонией, зная, что ты полностью в его власти…

Он сжал зубы.

– И это не говоря о том, что он руководит работорговлей в нашем городе! Да, мы хотим отомстить, но наша месть принесет пользу: мы избавим Суинчестер от жестокого и беззаконного мэра!

У Лиз горели уши, но решительности во взгляде не убавилось.

– Но ведь есть же еще и Энтони! – сказала она.

– Энтони?

– Да, его сын! Он спас мне жизнь, хотя и не должен был. Он может стать хорошим человеком. Но что будет с ним, если вы убьете его отца? На него обрушится власть и богатство, замешанные на ненависти к убийцам отца и жажде мести! Эта война никогда не закончится… Зло порождает лишь зло!

– За него мы не можем решать, – холодно сказал Алекс. – Стать ли ему хорошим человеком или пойти по стопам отца.

– Но за Корнштейна вы решили! – распалилась Лиз. – Приговорили его к смерти!

– Он уничтожит нас всех, не задумываясь, едва ему представится случай! – воскликнул Алекс, стукнув ладонью по столу.

– И поэтому лучше напасть на беззащитного…

– Он не беззащитный! – перебил он. – У него хорошая охрана и…

– Как вы не поймете! – вскричала Лиз. – Дело не в том, кто он, а в том, кто вы!

– Ну и кто мы? – недобро прищурился Алекс.

Грудь Лиз тяжело вздымалась, словно она пробежала несколько миль, лицо все покраснело. В отчаянии она обернулась к Розалин.

– Линн, скажи ему! Ты же глава Экскалибура! Неужели ты одобряешь все это?

Розалин казалось, что она раздвоилась: какая-то часть ее признавала правоту Лиз – нельзя охотиться на человека, как на дикого зверя; но другая часть видела бездыханное тело мистера Уилсона на полу приемной, видела Дерека, покрытого страшными ожогами, видела окровавленного Алекса в полицейском участке, видела холодный безжалостный взгляд Корнштейна, направленный на нее саму.

Лиз всего этого видеть не могла.

Но даже не увидев, разве она не понимает, что Корнштейн убивает и калечит людей направо и налево, не считаясь ни с какими принципами? Он опасен так же, как бешеный зверь! И они собираются загнать его и застрелить, чтобы он больше никому не причинил вреда.

Она обвела взглядом членов Экскалибура, сидящих за слишком длинным для их небольшой компании столом. Ей внезапно пришло в голову, что они похожи на присяжных, обсуждающих приговор.

– Операция в силе, – твердо сказала Розалин. – Но ты можешь не участвовать, Лиз. Мы сами справимся.

Глаза у Лиз блеснули. Вся красная, она выскочила вон из столовой, и в наступившей тишине был отчетливо слышен топот ее туфель по коридору.

– Полагаю, у оставшихся нет сомнений в том, что Корнштейн должен умереть? – поинтересовался Александр.

Ответом ему было молчание.

***

В эту ночь Розалин не могла заснуть. Выходка Лиз занозой засела в мозгу. Но она не пошла к подруге, потому что не знала, что ей сказать. Она лежала в постели и смотрела в серый потолок.

Корнштейн – преступник, которого некому судить и казнить. Но правильно ли они поступают, взяв на себя эту обязанность? Чего на самом деле больше в их решении: желания избавить город от злобного мэра или мелочной жажды мести?

А Лиз? Милая, добрая Лиз… Когда дошло до дела, ее доброта сыграла против них. Что, если она ошиблась, выбрав Экскалибур? Ведь им еще не раз придется убивать…

Розалин перевернулась и уткнулась лицом в подушку. А какой у них выбор? Либо они выиграют, либо Корнштейн! Мысль о том, что он будет преспокойно жить дальше, несмотря на все, что совершил, наполняла Розалин яростью. И потушить ее могла только кровь.

***

Мортимер Корнштейн стоял на ступенях городской библиотеки и читал заученную речь. Губы его шевелились, но мысли были совсем о другом, а глаза равнодушно скользили по толпе.

После библиотеки он договорился пообедать с Элиотом и обсудить продажу парочки перспективных работников, потом два часа в ратуше, а после – навестить жену и дочь. Похоже, стерва завела себе любовника. Это может плохо отразиться на репутации мэра, не говоря уже о том, какой пример она подает малышке Элен. Впрочем, они это уже проходили: стоит сократить ее содержание, как проблема решится сама собой. Ради денег графиня готова многим поступиться.

Хотя кого он хочет обмануть: вовсе не интрижка жены беспокоила Корнштейна больше всего. Сэм Робертс – вот его головная боль! Поганца так и не нашли, хотя полиция обшарила все притоны и гостиницы в городе, заглянула в каждый автомобиль и под каждое крыльцо. Как ему удалось улизнуть из-под носа солдат? Просто чертовщина какая-то!

По бокам графа на ступенях замерли телохранители, Винсент, прикрывший лысину шапкой, и Джейкоб, уже без бороды, – его лучшие люди, которые впервые не справились с заданием! Джейк упустил Джона Грина, а Винс – девчонку Коулмана. Сам Корнштейн тоже отчасти виноват в неудаче: подружка лакея давным-давно рассказала, где скрывается их шайка, но вместо того, чтобы сразу от них избавиться, граф приберегал их поимку до подходящего момента. Этот успех должен был показать Элиоту, кто хозяин положения, и помочь сместить мэра с должности.

Корнштейн все равно добился своего, но,