уже не пыталась их остановить. Она всхлипывала и размазывала их по лицу.

Лиз робко поглаживала ее по плечу.

– Линн, это нормально. Это бывает, – приговаривала она. – Ты устала, не спала всю ночь, готовилась к операции. Тебе надо отдохнуть.

И хотя Розалин была уверена, что дело тут вовсе не в усталости, спорить с Лиз у нее не было сил. Сил не было даже на то, чтобы подняться в свою комнату, а не рыдать тут на глазах у всех, как кисейная барышня (спасибо, мистер Уилсон, подходящее словечко!).

Алекс долго молчал. И когда Розалин уже уверилась в его презрении и разочаровании, спросил:

– Может быть, что-то случилось, Линн? Может, ты заболела?

Заболела? Слезы Розалин вдруг высохли. Она вспомнила! Подняв голову, она с ужасом взглянула на Алекса и прошептала:

– Кажется, я беременна.

Лиз прижала ладони ко рту.

Повисла оглушительная тишина. Алекс недоверчиво смотрел на Розалин. Она и сама не верила своим словами, хотелось забрать их обратно и никогда не произносить. Ей не хватало воздуха. Никак не вздохнуть!

Наконец, Лиз встала.

– Принесу еще чаю, – наигранно сказала она, и пока отворачивалась, Розалин успела заметить улыбку на ее лице.

Остался лишь Алекс.

– Ты беременна? – переспросил он.

Она кивнула. Горло все еще судорожно сжималось, не давая ничего сказать.

На лице Алекса изумление медленно сменялось ликованием.

– Линн… – выдохнул он и вдруг заключил ее в объятия.

– Ты рад? – не поверила она.

– Конечно! Это же потрясающе!

Он принялся целовать ее лоб, виски, мокрые от слез щеки.

– Думаешь, я поэтому не смогла… – только и удалось ей вставить.

Он чуть отстранился.

– Я думаю, это вполне возможно, – со всей серьезностью ответил он.

– Но это же катастрофа! – заявила Розалин, вновь всхлипнув.

Ей показалось, что собственное тело предало ее, превратив в беспомощное ноющее существо, не способное спустить курок. Что ей теперь делать?

– Ну что ты, Линн! Это же временно! – пытался утешить ее Алекс.

– Временно? – взвилась она, оттолкнула его и вскочила с дивана. – Как я могу продолжать работать в нелегальной организации с младенцем на руках? Как мы можем притащить сюда детей? Безумие! Было безумием с самого начала…

Она стояла перед ним, размахивая руками, а к горлу подкатывала тошнота.

– Успокойся, пожалуйста! – Алекс поднялся и взял ее за плечи. – И не говори мне только, что ты хочешь убить этого ребенка!

– Убить?

Это слово отрезвило Розалин. Она растерянно прижала руки к животу.

– Нет, я… Не хочу… Я не знаю… как быть…

– Мы придумаем, как быть, – заверил ее Алекс. – Ты еще не пришла в себя после встречи с Корнштейном. Тебе нужно отдохнуть и не делать глупостей.

Она почти не слышала, что он говорил. Но в его серьезном взгляде светилась уверенность, которой ей сейчас так не хватало. И она поняла, что вместе с Алексом справится с чем угодно. Паника отступила. Розалин просто кивнула и позволила ему отвести себя в спальню и уложить в постель. Лиз принесла чай, а Алекс всыпал в него что-то.

– Тебе надо поспать, – протянул он кружку Розалин.

Она не стала задавать вопросов. Выпив чай, она опустилась на подушки и закрыла глаза. Алекс коснулся губами ее лба и шепнул:

– Я люблю тебя.

Розалин уже засыпала, но эти слова всколыхнули неясные образы в мозгу. И она подумала, что любить еще недостаточно. Любовь – слишком размытое и разностороннее понятие. Можно любить и все равно причинять боль. У них с Алексом было нечто большее, чем просто какая-то любовь.

Она верила ему.

Глава 18. Ледисмит

Розалин не могла уснуть. В спальне было душно, а ее мучила тошнота. Из-за плохого самочувствия она выпроводила Алекса, и он сегодня ночевал у себя.

А она уже мысленно пересобрала «бульдог» и пересчитала солдат Корнштейна, прыгающих через изгородь, но все еще не спала.

Прошла неделя с неудачного нападения на Корнштейна. Неделя с тех пор, как она узнала, что внутри нее растет новая жизнь. Первый шок прошел, а благодаря восторгу Алекса, Розалин уверилась, что все будет хорошо.

Думать о ребенке было странно. Розалин стала больше прислушиваться к своим ощущениям, надеялась уловить малейшие признаки изменений. Сейчас наблюдалась лишь тошнота и бессонница.

Сказанные в сердцах слова о том, что она хочет нормальную жизнь, сбывались: Алекс предлагал ей уехать к отцу как можно скорее. И хотя Розалин уже успела о них пожалеть, благоразумие говорило, что безопасное место рядом с родными – именно то, что ей сейчас нужно.

Однако сначала они с Алексом должны пожениться, как и собирались. Была лишь одна маленькая загвоздка: Корнштейн.

Они не выполнили свой уговор. Граф был жив-здоров и оставался мэром Суинчестера. Можно было бы забыть о нем и просто обвенчаться безо всяких условий, но Розалин не могла смириться с таким положением вещей. Корнштейн, словно нерешенная задача, приходил к ней в мыслях снова и снова.

Алекс предлагал самому с ним разобраться, но Розалин отвергла эту идею. Она склонялась к мнению Лиз, что ничего не происходит просто так. Может быть, час графа еще не пробил, а Алекс может погибнуть.

Розалин чувствовала себя беспомощной, она по-прежнему считала, что в ней что-то сломалось. Если она не смогла выстрелить в своего злейшего врага, значит, не сможет выстрелить ни в кого, значит, она уже не та, что прежде. Как она сможет защитить себя в случае опасности? Кроме того, ее любимый «бульдог» остался в застенках у Корнштейна. И в этом тоже виделось нечто символичное.

Устав ворочаться без сна, Розалин выскользнула из постели, накинула пеньюар и отправилась в библиотеку.

Члены Экскалибура постепенно обустраивали дом и преуспели в этом. В библиотеке теперь царили чистота и порядок. Книги для нее отбирали Розалин и Лиз, стараясь избавляться только от самых ветхих. И теперь разномастные корешки приветливо выстроились на полках, обещая решение любой проблемы.

Розалин зажгла лампу на столе. Чтение всегда успокаивало ее. Может быть, поискать что-то по воспитанию детей?

Но вместо этого ей попался на глаза недавно купленный Алексом оружейный каталог. Усевшись с ним за стол, Розалин пролистала несколько страниц. Гражданские револьверы, охотничьи ружья, новенькие пистолеты «Смит энд Вессон», крошечная «Ледисмит»… Розалин задержала взгляд на этом почти игрушечном оружии. По сравнению с ее «бульдогом» – укороченной версией армейского револьвера – эта малышка двадцать второго калибра была не опаснее комара. Зато насколько проще было бы прятать ее в кармане или сумочке!

Внезапно Розалин пришла в голову смелая и необычная мысль. Вскочив со стула, она принялась штудировать полки в