— Что ты сделал со мной? — спросила она. — Что ты сделал длятого, чтобы вновь вернуть краски?

— Не знаю.

— У меня возникло ощущение, будто я стояла на краю иногомира, а когда ты прикрыл мне руками глаза, то втолкнул меня в него.

Он кивнул, припоминая, как выглядела Луиза в первыемгновенья после того, как он отнял руки, — будто она только что сняласолнцезащитные очки, запачканные сахарной пудрой.

— Повиновался чистому инстинкту. И ты права, этодействительно похоже на мир. Я сам думаю об этом как о мире аур.

— Прекрасный мир, правда? Пугающий. Когда я впервыестолкнулась с ним — в конце июля или начале августа, — то подумала, что схожу сума, но даже тогда он мне нравился. Я не могла не полюбить его.

Ральф удивленно посмотрел на женщину. Неужели он когда-тосчитал Луизу болтушкой и сплетницей? Человеком, не способным хранить секреты?

"Нет, боюсь, дело обстояло еще хуже, старина. Ты считалее глуповатой.

И вообще, ты смотрел на нее глазами Билла: «Наша Луиза». Неменьше… Но и не больше".

— Что? — явно обеспокоенная, спросила она. — Почему ты такна меня смотришь?

— Ты видишь ауры начиная с лета! Так давно?

— Да — с каждым разом все ярче и чаще. Именно поэтому яотправилась на прием к этому ябеднику. Ральф, а я действительно подстрелила тосоздание при помощи пальца? Чем больше времени проходит, тем труднее в этоверится. — Ты это сделала. Незадолго до нашей встречи я проделал то же самое.Ральф рассказал ей о своей стычке с доктором N3 и о том, как он прогнал карлика…Хотя бы на время. Он поднял руку до уровня плеч, а затем напряженно вытянул ее.

— Вот и все, что я сделал — словно мальчишка, подражающийЧаку Норрису или Стивену Сигалу. Но таким образом я метнул в него невероятнояркий пучок света, и коротышка моментально убрался восвояси. И как раз кстати,потому что больше я не мог повторить подобный трюк. Вообще не понимаю, как мнеэто удалось. Ты можешь еще раз пальнуть из своего пальца?

Луиза, хихикнув, повернулась к Ральфу и прицелилась в него:

— Не терпится выяснить?

— Не тыкайте в меня этой штучкой, мадам, — попросил Ральф.Он улыбался, но был не вполне уверен, что это шутка.

Луиза, опустив палец, повернулась к мойке. И под плеск водыона стала задавать вопросы, которые Ральф тут же окрестил Великими Вопросами:

— Откуда берется эта сила, Ральф? И для чего она? Покачавголовой, он поднялся из-за стола и подошел к мойке.

— Не знаю и снова не знаю. А вот как насчет помощника? Где утебя посудное полотенце, Луиза?

— Какая разница, где мое посудное полотенце. Садись.Пожалуйста, сейчас же скажи мне, Ральф, что ты не из племени современныхмужчин, тех, которые постоянно обнимаются и рыдают от умиления.

Ральф рассмеялся, покачав головой:

— Нет. Просто я прошел отличную школу.

— Ладно. Только если не начнешь распространяться, какой тычувствительный и тонкий человек. Существуют некоторые вещи, которые женщинахочет выяснить сама. — Луиза открыла шкафчик под мойкой и вручила емустаренькое, но чистейшее посудное полотенце.

— Вытри тарелки и поставь их на стол. Я сама уберу посуду наместо. А пока ты работаешь, можешь рассказать мне свою историю. Некастрированную версию.

— Вот так сделка!

Ральф еще не решил, с чего начать, когда рот его открылся,как бы по собственному желанию, и начал говорить за него.

— Когда до меня наконец-то стало доходить, что Кэролайнумирает, я начал много гулять. Однажды, когда я дошел почти до самогоаэропорта…

6

Он рассказал ей все, начиная со столкновения между Эдом иТолстяком в кепке-бейсболке и заканчивая ссорой с Биллом, сказавшим, что Ральфуследовало бы проконсультироваться со своим доктором, потому что в их возрастеумственные расстройства явление довольно обычное. Ральф пару раз возвращался копущенным подробностям — к тому, например, как появился старина Дор во времяпопыток Ральфа удержать Эда от драки с водителем голубого «форда»-пикапа. Луизане пыталась прерывать поток откровений.

Всеобъемлющее чувство, охватившее Ральфа по мере продвиженияего рассказа к концу, явилось облегчением настолько глубоким, что напоминалоболь, словно некий волшебник замуровал его сердце, а теперь один за другимразбирал кирпичи.

К тому времени, когда Ральф выговорился, посуда была вымытаи расставлена по местам, и они предпочли кухне гостиную с ее несметнымколичеством фотографий, главное место среди которых, несомненно, занимал мистерЧесс, оккупировавший место на телевизоре.

— Итак? — подытожил Ральф. — И чему из всего этого тыверишь?

— Всему, конечно" — ответила Луиза и либо не заметилапоявившееся выражение облегчения на его лице, либо предпочла проигнорироватьэтот факт.

— После того, что мы видели сегодня утром — я уже не говорюо своей невестке, — я не могу не верить. И в этом мое преимущество передБиллом. «И не единственное», — подумал, но не сказал Ральф.

— Ведь это не простое совпадение, так? — спросила она.

Ральф покачал головой:

— Нет, не думаю.

— Когда мне было семнадцать, — рассказывала женщина, — моямама наняла парнишку — его звали Ричард Хендерсон — помогать нам по дому. Онамогла пригласить любого мальчишку, но наняла именно Ричи, потому что тот ейнравился… Он нравился ей из-за меня, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, понимаю. Она подбирала тебе суженого.

— По крайней мере, она делала это ненавязчиво. БлагодарениеБогу, меня абсолютно не интересовал Ричи — особенно в этом плане. И все же мамастаралась изо всех сил. Если я учила уроки в кухне, она просила его наноситьдров, хотя на улице стоял май и было жарко. Если я кормила цыплят, то мамапросила его подровнять стог сена. Она хотела, чтобы он постоянно был у меня наглазах… Чтобы я привыкла к нему… И если нам будет приятно общение друг с другоми он пригласит меня потанцевать или съездить в город, то она не станетвозражать. Она делала это мягко. Но все равно это был толчок. И точно такое жеощущение у меня возникает сейчас.

— Мне эти толчки вовсе не кажутся такими уж осторожными иделикатными, — возразил Ральф. Рука его невольно потянулась к тому месту, вкоторое не так давно упиралось острие ножа Чарли Пикеринга.

— Ну конечно. Ужасно, когда вот так человека протыкаютножом.