— И он не обязан был давать объяснения?

— Абсолютно. Это свободная страна. Как я понял, он упоминало каких-то акциях.

Ральф вновь припомнил прежние времена — благословенныеденьки — еще до того, как заболела и умерла Кэролайн, а Эд взбесился. Вспомнило том, как два раза в месяц они обедали вместе, ели пиццу в доме Дипно илизнаменитый пирог с курицей, который так мастерски готовила Кэролайн, онвспомнил, как однажды Эд пригрезился свозить их в Бангор, когда его акциидостаточно поднимутся в цене. «Вот и хорошо», — ответила тогда Элен, восхищенноглядя на Эда. Она уже была в положении, но из-за маленького срока походила начетырнадцатилетнюю девушку с собранными в хвостик волосами и в просторномплатье. «Как ты думаешь, акции какой компании пойдут в рост в первую очередь,Эдвард? Акции на две тысячи долларов в „Юнайтед тоджем“ или на шесть тысяч в„Амалгамейтед сурболлс“?» А он рыкнул на жену, но его ворчание лишь развеселиловсех, потому что у Эда Дипно и в мыслях не могло быть ничего плохого. Все, ктознал Эда Дипно более двух недель, считали, что он и муху не в состоянииобидеть. Вот только Элен могла считать иначе — уже тогда Элен познала иобратную сторону медали, несмотря на ее влюбленные взгляды.

— Ральф? — окликнул его Лейдекер. — Вы меня слышите?

— У Эда не было никаких акций, — ответил Ральф. — Он работалрядовым химиком-исследователем, а его отец служил мастером на бутылочномзаводике в каком-то диком городишке под названием Пластер-Рок, штатПенсильвания. Так что вопрос о наследстве отпадает.

— И все же Эд умудрился достать деньги, и я бы солгал, скажия, что мне это нравится.

— Вы считаете, что деньги дал кто-то из «Друзей жизни»?

— Нет, вряд ли. Во-первых, среди них нет богачей — основнойконтингент составляют рабочие. Они дают сколько могут, но такая сумма? Нет.Думаю, объединенными усилиями они могли бы собрать достаточное количествозакладных на имущество, но не сделали этого. Большинство из них отказалось бы,только заикнись Эд об этом. Теперь в их среде Эд persona non grata, и многиежалеют, что хотя бы слышали имя Чарли Пикеринга. Дэн Далтон встал во главе«Друзей жизни», и большинству дышать стало намного легче. Похоже, Эд, Чарли иеще двое — мужчину зовут Фрэнк Фелтон, а женщину Сандра Мак-Ки — действуюттеперь самостоятельно. Насчет Фелтона мне ничего не известно, а вот эта Мак-Кивыполняет те же задания, что и Чарли. К тому же у нее неотразимая внешность —одутловатое, нездорового цвета прыщавое лицо, такие толстенные линзы очков, чтоглаза сквозь них напоминают яйца-пашот, а весит эта красотка более трехсотфунтов. — Вы шутите?

— Нет. Она обожает носить обтягивающие брюки и обычнопутешествует в компании невообразимого количества конфет, печенья и прочихсладостей.

Частенько она облачается в невероятных размеров свитер снадписью «ДЕТСКАЯ ФАБРИКА». Сама же она детей никогда не имела, да и вряд лиони у нее будут.

— А почему вы рассказываете мне обо всем этом?

— Потому что мне хотелось бы, чтобы вы остерегались этихлюдей, — ответил Лейдекер терпеливо, как будто беседовал с ребенком. — Онимогут оказаться опасными. Особенно Чарли, но вам это известно и без меня, атеперь он снова на свободе. Где Эд раздобыл деньги — уже вторично — главное, онзаплатил. Не удивлюсь, если Чарли вновь нападет на вас. Он, Эд или кто-тодругой.

— А как же Элен и Натали?

— Они вместе с друзьями. Друзьями, отлично понимающими,какую угрозу таит в себе свихнувшийся муженек. Я предупредил и Майка Хэнлона,так что он тоже присмотрит за Элен. Наши люди будут уделять особое вниманиебиблиотеке. Однако в настоящее время мы не считаем, что Элен находится подугрозой — она ведь еще живет в Хай-Ридж, — но все зависящее от нас мы делаем.

— Спасибо, Джон, я ценю это, как и ваш звонок.

— А я ценю, что вы это цените, но я еще не договорил. Другмой, вы должны помнить, кому звонил Эд и кому угрожал — не Элен, а вам.Кажется, она больше не интересует его, а вот с вами дело обстоит иначе. Я попросилшефа полиции Джонсона назначить человека — предпочтительно Криса Нелла —присматривать за вами, хотя бы пока не пройдет выступление этой высококласснойсуки в защиту права женщин на выбор. Но мою просьбу отклонили. Он сказал, чтона этой неделе предстоит слишком много работы… Но судя по тому, как мнеотказали, можно предположить, что попроси вы, такой человек нашелся бы. Чтоскажете?

«Защита полиции, — подумал Ральф. — Именно так этоназывается в теледетективах и именно об этом пойдет сейчас речь — защитаполиции». Ральф попытался обдумать предложение, но слишком многое мешало;разрозненные мысли так и носились у него в голове. Шляпы, врачи, халаты,газовые баллончики. Не говоря уже о ножницах, блеснувших в запыленных линзахстаренького бинокля. «Я тороплю себя ежесекундно, ежечасно, успеть бы всесвершить», — подумал Ральф, и сразу же: — «Тернист и долог путь в Эдем,любимый, так стоит ли стенать по пустякам?»

— Нет, — ответил Ральф.

— Что?

Ральф прикрыл глаза и увидел себя, набирающего номер телефона,чтобы отменить визит к акупунктуристу. И снова повторилось то же самое, не такли? Да. Конечно, он мог рассчитывать на защиту полиции от Пикерингов и емуподобных, но предполагалось, что все будет разворачиваться иначе. Он это знал,ощущал каждой клеточкой своего тела, каждым ударом сердца.

— Вы же слышали, — сказал он. — Мне не нужна охрана.

— Но почему?

— Я могу позаботиться о себе сам, — ответил Ральф,поморщившись от помпезной абсурдности этого заявления, слышанного им несметноеколичество раз в вестернах с участием Джона Уэйна.

— Ральф, мне неприятно первому сообщать вам эту новость, новы человек почтенного возраста. В воскресенье вам повезло. В следующий разудача может отвернуться.

«Мне не просто повезло, — подумал Ральф. — В заоблачныхдалях у меня появились друзья. Вернее, следовало бы сказать — сущности взаоблачных далях».

— Со мной ничего не случится.

Лейдекер вздохнул:

— Если передумаете, позвоните мне, хорошо?

— Обязательно.

— И если повстречаете Пикеринга или необъятных размеров дамув очках с толстенными линзами…

— Я вам позвоню.

— Ральф, пожалуйста, подумайте и взвесьте все. Ведь я говорюлишь о парне, который будет сопровождать вас на расстоянии.

— Готовую булочку не испечь заново, — произнес Ральф.

— Что-что?

— Я сказал, что ценю вашу заботу, но говорю нет. Я позвонювам.