— Успокойся, — произнес Ральф, прижимаясь щекой к еемакушке. От волос исходил восхитительный аромат без примеси запаха фиксаторов,применяемых в парикмахерских, запаха, который был неотъемлем от аромата волосКэролайн на протяжении последних десяти — пятнадцати лет их совместной жизни.—Давай на время забудем об этом.

Луиза взглянула на него. Ральф больше не мог видеть дымок,струящийся вокруг ее лица, но он знал, что дымок по-прежнему здесь. К тому жеглаза Луизы были прекрасны и без такого дополнительного украшения.

— Для чего это, Ральф? Ты знаешь, для чего все это? Онпокачал головой. В голове у него кружились обрывки головоломки — шляпы, врачи,жуки, лозунги протеста, куклы, которые, разбиваясь, разбрызгивают искусственнуюкровь, — не складывающиеся в единое целое. Но чаще всего с каким-то неумолимымпостоянством повторялась бессмысленная фраза старины Дора: «Готовую булочку неиспечь заново», И тут Ральфу пришла в голову мысль, что это не что иное, какистина.

3

Ральф, услышав грустное повизгивание, посмотрел в сторонухолма.

Розали, лежавшая возле огромной сосны, пыталась подняться. Ральфбольше не мог видеть черный саван, окружавший собаку, но был уверен в егоприсутствии.

— Бедняжка! Мы можем ей помочь, Ральф?

Они ничего не могли сделать для собаки. Ральф был уверен вэтом. Он взял ладонь Луизы в свои руки, ожидая, что животное сейчас рухнет,испустив последний вздох. Но собака сделала отчаянный рывок и вскочила. Оназамерла, так низко склонив голову, что нос почти упирался в землю, а затемнесколько раз чихнула. Потом Розали отряхнулась, посмотрела на Ральфа и Луизу икоротко тявкнула, как бы сообщая, что не стоит волноваться. Собака развернуласьи потрусила через подлесок к выходу из парка. До того как Ральф потерял ее извида, Розали приобрела ту прихрамывающую, но независимую иноходь, которая ибыла ее отличительной чертой. Подбитая лапа не стала здоровой, но послевмешательства доктора N3 ее состояние и не ухудшилось. Явно старая, но,очевидно, еще далекая от смерти (как и остальные Старые Клячи Гаррис-авеню),собака скрылась за деревьями.

— Я считала, что отвратительное создание убьет ее, —заметила Луиза. — В общем-то, я думала, что оно уже убило собаку.

— Я тоже.

— Ральф, неужели все это произошло на самом деле?

— Да.

— Эти веревочки от шариков… Ты думаешь, это жизненные нити?

Он медленно кивнул:

— Да. Нечто наподобие пуповины. И Розали… Его мысли вновьвернулись к первому опыту настоящего видения аур, когда он стоял возле«Райт-Эйд», прислонившись спиной к почтовому ящику. Из шестидесяти илисемидесяти человек, увиденных Ральфом, прежде чем видение исчезло, тольконесколько были в окружении темных «конвертов», которые сейчас он считалсаваном, но «конверт», только что сплетенный Розали, казался гораздо темнеелюбого из виденных им прежде. Люди, чьи ауры отливали мрачно-темным цветом,выглядели больными… Как и Розали, чья аура имела цвет старых заскорузлых носковеще до появления доктора N3.

«Возможно, он лишь ускорил то, что иначе случилось быестественным образом», — подумал Ральф.

— Ральф? — окликнула его Луиза. — А как же Розали?

— Думаю, моя старая приятельница Розали теперь живет взаймы,— ответил Ральф.

Луиза размышляла, глядя на солнечно-пыльную рощу, в которойисчезла Розали. Наконец она снова повернулась к Ральфу.

— Этот карлик один из тех, кого ты видел выходящими из домаМэй Лочер?

— Нет. Там были двое других.

— А еще ты видел кого-нибудь из их компании?

— Нет.

— Ты считаешь, что есть и другие?

— Не знаю.

Ральфу показалось, что сейчас она спросит, заметил ли онпанаму Билла на голове существа, но Луиза не задала такого вопроса. Слишком ужмного необычного; кроме того, когда в последний раз она видела панаму на Билле,никто еще не обкусал ее поля.

«Учитель истории, ушедший на покой, вряд ли относится кразряду шляпожующих», — отметил про себя Ральф и усмехнулся.

— Вот так утро, Ральф. — Луиза посмотрела ему прямо в глаза.— Думаю, нам о многом стоит поговорить. Мне обязательно нужно разобраться впроисходящем.

Ральф вспомнил сегодняшнее утро — казалось, прошлитысячелетия — как он возвращался с площадки для пикников, мысленно просматриваясписок близких ему людей, пытаясь решить, перед кем же ему открыться. Онвычеркнул Луизу из мысленного списка на том основании, что она можетпроболтаться, и теперь был удивлен этим неожиданным суждением, котороестроилось в основном на мнении Мак-Говерна о Луизе, а не на его собственном.Выяснилось, что единственным, с кем Луиза разговаривала об аурах досегодняшнего дня, был человек, который, по ее мнению, умел хранить тайну.

Ральф кивнул:

— Ты права, нам необходимо поговорить.

— Может быть, пойдем ко мне и немного перекусим? Яприготовила отличный ленч для старушки, которая не в состоянии отыскать своисерьги.

— С удовольствием. Я расскажу тебе все, что знаю сам, но этозаймет много времени. Когда сегодня утром я беседовал с Биллом Мак-Говерном, тосообщил ему лишь «Ридерз дайджест»-версию.

— Итак, — произнесла Луиза. — Спор возник не из-за шахмат,не так ли? — Может быть, — улыбаясь, ответил Ральф. — Скорее всего, этопоходило на спор, возникший у тебя с сыном и невесткой. А ведь я даже нерассказал ему всех подробностей.

— Но мне ты расскажешь?

— Да, — вставая, ответил Ральф. — Клянусь, ты к тому жеотличная повариха. Дело в том… — Внезапно Ральф замолчал и схватился рукой загрудь. Он тяжело опустился на скамью, вытаращив глаза и широко открыв рот. —Ральф? Что с тобой?

Встревоженный голос Луизы доносился из далеких глубин.

Мысленным взором он снова видел доктора N3, стоящего между«Буль-буль» и многоквартирным домом. Лысоголовый N3 пытался заставить Розалиперейти Гаррис-авеню, чтобы ему легче было отсечь ее «веревочку». Тогда ему этоне удалось, но он исполнил свою работу (я с ней поиграю!) еще до полудня.

"Возможно, тот факт, что Билл Мак-Говерн не относился кразряду шляпожующих, не единственная причина, почему Луиза не заметила, чьюпанаму носит карлик. Возможно, она не заметила, потому что не хотела замечать.

Возможно, все же есть парочка кусочков головоломки, которыеподходят друг к другу, и если их правильно расположить, то пониманиерасширяется".