— Ральф? Что с тобой?

Он видел карлика, откусывающего кусок от панамы, а затем снованахлобучивающего ее на голову. Слышал его голос, говорящий, что тогда он вместособаки поиграет с Ральфом.

«Но не только со мной. Со мной и моими друзьями, сказал он.Со мной и моими друзьями».

Теперь, вспоминая, Ральф увидел кое-что еще. Увидел, каксолнце отбрасывает огненные блики от аккуратных мочек доктора N3, когда он —или оно — вцепился зубами в панаму. Воспоминание было слишком ярким, чтобы егоможно было отрицать, как и понимание.

Расширяющееся понимание и сопричастность.

«Не принимай все так близко к сердцу — ты же ничего незнаешь наверняка, а психушка совсем рядом, дружок. Думаю, тебе стоит помнить обэтом. Неважно, видит все Луиза или нет. Другие люди в белых халатах, нелысоголовые коротышки, а мускулистые парни со смирительными рубашками и уколамиторазина, могут объявиться в любое время. В любой момент». И все же.

Все же…

— Ральф! Ради Бога, ответь мне! — Теперь Луиза трясла егоизо всех сил, как жена, пытающаяся разбудить опаздывающего на работу мужа.

Ральф взглянул на женщину и попытался улыбнуться. Внутреннеего улыбка была фальшивой, но Луизе, очевидно, она показалась настоящей, потомучто женщина расслабилась. Хотя бы немного.

— Извини, — произнес Ральф. — На меня что-то нашло.

— Не пугай меня больше! Ты так схватился за грудь, Боже мой!

— Со мной все хорошо, — успокоил ее Ральф, заставляяфальшивую улыбку стать еще шире. — И если ты еще готовишь, то я еще ем."Восемь-девять-десять-стой!

Все умрут, иди за мной!"

Луиза, взглянув на него, облегченно вздохнула:

— Отлично. Будет забавно. Я уже давно ни для кого неготовила, кроме Симоны и Мины — это мои подруги. — Она рассмеялась. — Хотя этоне то, что я собиралась сказать. Вовсе не потому будет забавно.

— А что ты хотела сказать?

— Что я давным-давно не готовила для мужчины. Надеюсь, я незабыла, как это делается.

— А в тот день, когда мы с Биллом смотрели у тебя новости?Ты кормила нас спагетти с чеддером. Отличная еда.

Она досадливо улыбнулась:

— Я ведь только разогревала. А это не одно и то же.

«Царь велел меня повесить…»

Улыбка шире, чем всегда. Скоро щеки лопнут.

— Уверен, ты еще не разучилась, Луиза.

— У мистера Чесса был отличный аппетит. Но когда у негоначались проблемы с печенью и… — Вздохнув, она взяла Ральфа за рукуодновременно смущенно и значительно, и это полностью очаровало его.

— Забудь, я устал от стенаний по прошлому. Оставим этоБиллу. Пойдем. Ральф встал, взял Луизу под руку и повел ее к выходу из парка.

Луиза невидяще взглянула на юных мамаш, когда они проходилимимо площадки для игр. Ральф с радостью отвлекся. Он сколько угодно могуговаривать себя не спешить с выводами, мог сколько угодно напоминать, что емупрактически ничего не известно о том, что происходит с ним и Луизой, чтобытешить себя какими-то логическими выкладками, но все равно не мог смириться. Онсердцем чувствовал правоту своих умозаключений, но, проделав долгий путь туда ипринятию мира аур, его чувства и знания были близки к истине. «Не знаю, какдвое других, но доктор N3 — безумец… К тому же он собирает сувениры. Собираетих подобно некоторым сумасшедшим, коллекционировавшим во Вьетнаме отрезанныеуши своих жертв».

Он ни секунды не сомневался, что невестка Луизы, повинуясьдьявольскому импульсу, схватила бриллиантовые серьги с китайского фарфоровогоблюда и спрятала их в карман брюк. Но теперь они были уже не у Дженет Чесс;сейчас она упрекает себя за то, что потеряла их, и горько раскаивается, чтовообще прикоснулась к серьгам.

Ральф знал, что карлик со скальпелем в руке носил панамуМак-Говерна, даже если Луиза и не узнала ее; вместе они видели, как пришелецотобрал у Розали шейный платок. Вставая со скамьи, Ральф понял значение техотблесков света, отражавшихся от мочек лысого существа: это означало, чтотеперь серьги Луизы принадлежали доктору N3.

4

Кресло-качалка покойного мистера Чесса стояло на вытертомлинолеуме рядом с дверью черного хода. Луиза подвела к нему Ральфа и убедила«подышать воздухом». Ральф подумал, что он вполне справится с такимпредписанием. Яркий послеполуденный свет падал на его колени, пока Ральфраскачивался, раздумывая над тем, как быстро промчалось время. «Возможно, язаснул, — подумал он. — Возможно, я до сих пор сплю и вижу все это во сне».

Он наблюдал, как Луиза что-то доставала из шкафа, и ужечерез пять минут кухню стали наполнять вкусные запахи.

— Я же говорила, что однажды приготовлю тебе что-нибудь, —сказала Луиза, добавляя в блюдо овощи и специи. — В тот день, когда я кормилавас с Биллом спагетти с сыром. Помнишь?

— Конечно, — улыбаясь, ответил Ральф.

— На веранде в коробке из-под молока есть свежий сидр — сидрвсегда лучше сохраняется на улице. Принесешь? Хорошие бокалы в шкафчике надмойкой, мне приходится подставлять стул, чтобы достать их. А ты можешь обойтисьи без стула, ты такой высокий. Где-то шесть и два дюйма?

— Шесть и три. Был таким; возможно, за последние десять летя усох на дюйм или два. Позвонки садятся или что-то в этом роде. И не надо такхлопотать только из-за меня. Честно.

Она в упор смотрела на него, уперев руки в бока; в однойруке была зажата ложка, которой Луиза помешивала еду. Ее показную суровостьсмягчала улыбка.

— Я сказала хорошие бокалы, Ральф Робертс, а не самыелучшие.

— Точно так, мэм, — усмехаясь, ответил он, затем добавил: —Судя по запаху, ты прекрасно помнишь, как надо готовить для мужчин.

— Посмотрим, как ты будешь есть, — ответила Луиза, но Ральфупоказалось, что она и так очень довольна, снова принимаясь за работу.

5

Еда удалась на славу, и во время обеда они не проронили нислова о случившемся в парке.

Аппетит Ральфа стал неустойчивым, чаще отсутствовал, чембыл, с тех пор как бессонница по-настоящему стала кусаться, но сегодня он ел сбольшим удовольствием, запивая пряное жаркое уже третьим бокалом яблочногосидра (мучительно надеясь, что в оставшуюся часть дня дела не потребуют от негослишком далеко удаляться от туалета). Когда они поели, Луиза встала, подошла краковине и принялась мыть посуду. Она возобновила прежний разговор так легко,словно это было отложенное на время вязание.