Присутствующий в моем кабинете Изяслав Мстиславич, услышавший новые дисгармоничные звуки, невпопад встроившиеся в музыку колоколен, лишь сморщил лицо, бросив на меня недовольный взгляд.

– Отец, сам понимаешь, у нас запущен металлургический процесс непрерывного цикла, поэтому простаивать производство не может даже по праздникам, – с извинительными нотками в голосе ответил я на молчаливое обвинение князя, хорошо читаемое в его взгляде.

Тот лишь обреченно махнул рукой.

– Ладно, сыне! Сказывай, зачем меня вызывал, что еще задумал?

– С твоего дозволения, отец, хочу начать выпускать монеты! – я натянул на себя в последнее время ставшую привычной личину торгово-пиар-рекламного агента, расхваливающего и расписывающего клиенту все невероятные качественные плюсы своего товара, как мнимые, так и реальные.

Несложное оборудование для чеканки серебряной и латунной монеты было уже изготовлено и представляло собой все те же падающие молоты с установленными на них монетными печатными формами. Сделать более сложный станок пока совершенно не было времени.

Вначале я планировал ввести в оборот медные деньги, но чуть подумав, отказался от этой затеи, незачем облегчать жизнь будущим фальшивомонетчикам. Недолго покумекав, решил остановиться на латунных деньгах. Вообще, я здесь не был первопроходцем. Латунные монеты начали чеканиться еще во времена Римской империи и неплохо себя зарекомендовали в торговом обороте. Этот сплав намного лучше меди держит штамп, а самое главное, в Европе утерян способ получения металлического цинка. Металлический цинк получить достаточно сложно, здесь не подходят обычные способы плавки руды с углем, так как при доведении до высокой температуры цинк кипит и в виде паров уходит вместе с дымовыми газами. Поэтому необходимо улавливать и конденсировать пары в глиняных сосудах, то есть необходима дистилляция для получения цинка в свободном состоянии. Это означает, что латунь на данный исторический момент – сама по себе уникальный товар, что в планируемой денежной реформе играло мне только на руку. Любой металл ценен сам по себе, а эксклюзивный – и подавно!

Цинк получили в изрядном количестве из импортных оловянно-свинцовых руд. Эта импортозависимость, пожалуй, пока самое слабое место во всей моей инновационной денежной программе. Но до карельских, и уж тем более уральских рудников я пока все еще не мог дотянуться по вполне понятным и объективным причинам. Оставалось лишь создавать стратегические запасы цинка и даже не помышлять о других перспективных аспектах его применения, в той же оцинкованной стали.

Для проката латунного листа изготовили новый прокатный стан. Собрали «Вольтов столб». Матрицу вырубного штампа подвергли электрохимической обработке. Принятый на службу ювелир, владеющий рядом сложных технических приемов: литья, свободной ковки, волочения, прокатки, тиснения, чеканки, гравировки, паяния, золочения, выемчатой эмали, термической обработки меди, бронзы и другими полезными навыками, – нанес на стальной штамп нужное изображение, а затем штампы до ума довели наши химики.

Необходимо было как можно скорее заканчивать с меновой торговой и вводить вместо шкурок животных, часто используемых при розничной торговле, металлическую монету. Главное потом не брезговать брать ею налоги, иначе население ее не примет. Этот шаг должен серьезно и кардинально повысить товарность смоленской экономики.

На улице весело накрапывал теплый майский дождик. В тереме собрались банкиры и некоторые иные мои бояре-компаньоны. Им были продемонстрированы новые монеты, а затем я выступил с импровизированным докладом по теме «политэкономика денежного обращения».

– Поступление серебряных монет в последние годы и десятилетия из ромейских земель и стран Востока постоянно сокращается. Главная причина – латиняне, засевшие в Константинополе. Если так дело пойдет и дальше, то скоро мы можем окончательно и бесповоротно вернуться только к меновой торговле, как наши далекие пращуры. Киевские князья уже почти как двести лет перестали чеканить монету. Русская торговля ветшает и откатывается назад. Места русских купцов занимают немцы и итальянцы.

Собравшиеся начали поддакивать и грустно вздыхать.

– А что мы можем здесь поделать? Те же итальянцы не токмо византийскую торговлю перехватили. У них есть прямой выход на Александрию, куда басурмане по «дороге пряностей» свозят свои товары со всего Востока! Итальянцы их покупают, а потом перепродают по всей Европе, а в особенности на ярмарках Шампани. Никак не мочно нам энту торговлю перехватить! – эмоционально высказался директор Ростдома Юрий Захарьевич.

– Правильно, – поддержал я своего главного банкира. – Но кроме того, у нас нет своего серебра, и мы не можем, как богемские рудокопы, откапывать серебро прямо из земли, но деньги в торговом обороте нужны. Вот поэтому одним из способов оживления торговой жизни должны стать латунные деньги!

Затем я в общих чертах рассказал, что такое латунь, без технологических подробностей цинкового производства. Энтузиазм собравшихся, когда они поняли, что в основе латунных денег лежит медь, точнее особый вид бронзового сплава, несколько ослаб.

– Княжич, но ведь по отношению к серебру ты хочешь пустить латунные деньги много дороже, чем сама медь стоит? – раздалось из зала.

– И что?

– Так кинутся люди медь скупать, раз она такая дорогая, да менять на серебро, вот ты и прогоришь!

– Ничего подобного! – заявил я авторитетно. – Ты можешь скупить сколько угодно меди, но в монеты ты ее перевести не сможешь. Цинк, кроме меня, никто не производит. А если кто шибко умный рискнет заняться фальшивомонетчеством – мигом лишится головы, да и не сможет никто подделать латунь! Отсюда вывод – ты можешь хоть горы меди выкопать, но перевести в монеты медь ты сможешь лишь ее продав или отлив из нее какие-нибудь изделия и затем продав, и никак иначе! СКБ – Смоленский княжеский банк – единственный будет выпускать латунную монету, а потому только он определяет ее стоимость. Да вы и сами видите, – я покрутил в пальцах маленькие блестящие кругляши, – что латунные монеты заметно отличаются от чисто медных или бронзовых.

– Похожи на золотые, токмо вес легкий! – раздалось из зала.

– Ростдом не сможет чеканить монету, правильно я понял? – спросил боярин Глеб Несдинич, один из главных пайщиков этого банка и глава нескольких филиалов в других городах княжества.

– Конечно, иначе усложняется контроль и вся предложенная мной система может запросто рухнуть! Все монеты будет чеканить только СКБ!

Рассевшиеся на лавках бояре и купцы, привычно одетые в свои расшитые узорами собольи шубы и в высокие бобровые шапки, опять зашумели. В горнице становилось жарко, в прямом и переносном смысле. Несколько минут я пережидал, давая им возможность обдумать сказанное. А затем закинул такую удочку, что отказаться от поклева вельможи уже не смогут, это будет выше их сил.

– Немецкие купцы выживают нас, датчан и шведов из балтийской торговли еще и потому, что обладают огромными денежными ресурсами. На них работают, прямо или опосредованно, серебряные рудники Гарца и Богемии. Немцы ломают вам, смоленским и прочим русским купцам, торговлю, потому как предлагают за меха, мед и воск нашим смердам не только свои товары, но и серебряные марки и денье. Конечно, смерд лучше продаст свой продукт немцу за серебро или немецкий товар, чем будет обмениваться с вами, поскольку ваши товары в основном такие же, как и у смерда, – все те же меха да воск, в отличие от того же немецкого сукна. Вот так вот иноземные гости вас и обставляют.