В штате Нью-Мексико смертная казнь есть. И я готова быласпорить, что здесь побьют калифорнийский рекорд в три месяца от ареста доприведения в исполнение. Дело в том, что в этом штате могут предать тебя смертиза доброе старое нормальное убийство. А если к нему добавить магию, то твойпепел развеют по ветру раньше, чем ты успеешь сказать "Вельзевул".

А метод казни один и тот же для всех. Сжигание на костре вАмерике не дозволено ни за какое преступление. Но после смерти тело сожгутдотла, если ты был виновен в преступлении с использованием магии. И пепелразвеют, обычно над текучей водой. Вполне традиционно.

В Европе кое-где законом все еще дозволяется сжигать"ведьму" или "колдуна" на костре. Так что есть не однапричина, почему я стараюсь из этой страны не выезжать.

- Анита, ты где? - спросил Рамирес.

Я моргнула, возвращаясь к реальности.

- Извини. Задумалась о казни в Калифорнии. Могу понятьопасения Бако.

Рамирес покачал головой:

- И я тоже. Будь очень осторожна. Это плохие люди.

- Анита в плохих людях разбирается, - сказал Бернардо.

Они посмотрели друг на друга, и снова я почувствовала, чтоРамиресу Бернардо не нравится. Вроде бы Бернардо его дразнил. Они знакомы?

Я решилась спросить:

- А вы друг с другом давно знакомы?

Они синхронно замотали головами.

- А что? - спросил Бернардо.

- Да вроде вы тут какие-то личные счеты сводите, что ли.

Бернардо улыбнулся, а Рамиресу стало неловко.

- С моей стороны ничего личного, - заверил меня Бернардо.

Ригби отвернулся и закашлялся. Оказалось, он пытается скрытьсмех.

Рамирес не обратил на него внимания, глядя только наБернардо.

- Я знаю, что Анита умеет обращаться с плохими парнями. Нокогда нож всаживают в спину, о твоих умениях никто не спрашивает."Лобос" гордятся тем, что употребляют ножи, а не пистолеты.

- Пистолеты - это для сосунков, - сказала я.

- Что-то вроде этого.

У меня поверх синей тенниски был черный кожаный пиджак. Еслизастегнуть две пуговицы, пиджак прикроет "файрстар" спереди, а ясвободно смогу его достать, как и браунинг. Даже сотовый телефон, болтающийся вправом боковом кармане, был заметнее стволов.

- А я с удовольствием применяю пистолет в ножевой драке.

Бернардо надел рубашку с короткими рукавами поверх футболки,закрыв десятимиллиметровую "беретту" на бедре.

- И я тоже, - улыбнулся он. Это была свирепая улыбка, и японяла, что впервые, быть может, за последние две недели ему предстояло иметьдело с чем-то из плоти и крови, чем-то, что можно убить.

- Нам нужна информация, а не родео для твоей потехи. Этоясно?

- Ты начальник, - сказал он, но выражение его глаз мне непонравилось. Там читалось предвкушение, энтузиазм.

Сегодня утром, засовывая нож в спинные ножны, я чувствоваласебя параноиком. Сейчас я чуть пошевелила головой, чтобы ощутить рукоятку.Успокаивающее прикосновение. Наручные ножи с ножнами были со мной всегда, анаспинный - при случае. Вот так всегда: то считаешь себя параноиком и думаешь,что набрала слишком много железа, то пугаешься и думаешь, что оружия мало.Такова жизнь. То есть моя жизнь такова.

- А ты знаешь, что такое "лос дуэндос"? - спросилРамирес.

- Бернардо сказал, что это означает карликов.

Рамирес кивнул:

- Но не просто карликов, а существа из фольклора. Этокрошечные создания, которые живут в пещерах и промышляют воровством. Считается,что они - ангелы, которые повисли между Небом и Адом во время бунта Люцифера.Их столько сбежало с неба, что Бог закрыл ворота, и лос дуэндос застрялиснаружи. Они так и существуют в Лимбе.

- А почему они не направились прямо в Ад? - спросилБернардо.

Вопрос был хороший. Рамирес пожал плечами:

- Легенда не сообщает.

Я посмотрела на Ригби за спиной у Рамиреса. Он стоялнепринужденно, в полной готовности, как повзрослевший бойскаут. И нисколько неволновался. Это встревожило меня. Мы собираемся войти в бар, набитый байкерами,плохими парнями. Там некромант такой силы, что за два квартала у меня от негокожа идет мурашками. Мы все тоже были в себе уверены, но потому, что попадали впереплет и выжили. Уверенность Ригби показалась мне ложной. Не в том смысле,что напускной, а скорее она основывалась на ложных предпосылках. Я неинтересовалась и не могла знать точно, но готова была поспорить, что он никогдане бывал в подобных переделках, из которых можешь и не выйти и понимаешь это. Внем была какая-то мягкость, которая не вязалась с его поджарой мускулистостью.Я бы предпочла поменьше мышц и побольше глубины в глазах. И надеялась, чтоРамиресу не придется полагаться на Ригби как на единственного помощника. Вслух,однако, я этого не сказала. Каждому приходится когда-то терять цвет невинности.Если дело обернется плохо, может быть, сегодня придет черед Ригби.

- Ты рассказал нам эту легенду с каким-то намеком, Эрнандо?В смысле, ты же не считаешь, что Бако и эти байкеры на самом деле и есть лосдуэндос?

Он покачал головой.

- Нет, я думал, тебе будет интересно знать. Неспроста жеБако назвал свой бар в честь падших ангелов, это как-то с ним связано.

Я открыла водительскую дверцу "хаммера", Бернардоменя понял и пошел к месту пассажира.

- Не падших ангелов, Эрнандо, а просто застрявших в Лимбе.

Эрнандо наклонился к окну:

- Но ведь они же изгнаны с Неба?

С этими загадочными словами он отступил, давая мневозможность поднять стекло. Они с Ригби смотрели нам вслед и казались такимиодинокими на этой заброшенной стоянке - а может, это я чувствовала себяодинокой.

Я посмотрела на Бернардо.

- Ты никого не убивай, ладно?

Он сел на сиденье, потянулся. Такой у него былнепринужденный вид, какого я у него уже с утра не видела.

- А если они захотят убить нас?

Я вздохнула.

- Тогда мы будем защищаться.

- Видишь, я же знал, что ты согласишься с моей точкойзрения.

- Не будем начинать перебранку.

Он посмотрел на меня оживленными карими глазами:

- Так что, закончим ее?

Я посмотрела на дорогу, выискивая, где припарковаться.Заклинание, которое творил Бако, уже завершилось, и дышать стало чуть легче. Новсе равно что-то висело в воздухе, как перед близкой молнией.