— Его ищут профессионалы. — Дознаватель смотрел перед собой и говорил непривычно сдержанно. — Мы бы им только мешали.

— Но где? Откуда вы узнали, где его держат?! — От чрезмерного энтузиазма я дернула спинку переднего кресла, заставив Кано схватиться за ручку на дверке. — Что я пропустила?

— Ничего. — Расположившийся рядом со мной Рик выглядел подавленным. — Арина сказала, что Викард был помехой, а не целью. Вероятнее всего, его убили в заповеднике этой ночью.

— Либо оставили на милость ящериц… То есть горных драконов, — припомнила я. — Но… Ты уверен? Арина — не самый надежный источник.

Он пожал плечами, сняв кусок обивки, и отвернулся к окну. За наполовину опущенным стеклом вовсю гулял ветер, поднимая вихри пыли и принося в салон вонь от выхлопных газов. Судя по поникшим листьям придорожных лопухов, стояла невыносимая жара, хотя никаких погодных неудобств я не чувствовала. Может, корона спасала от послеполуденного солнца, а, может, мне просто было не до того.

— Она — наш единственный источник, — резковато заговорил Рик. — Керейра в коме, его подельники мертвы, Валери невменяема, Жаклин в тюрьме. Тем более, все сходится. Если Керейра сделал ставку на этот вариант легенды, приносить в жертву прямого потомка Дракона-основателя не имело смысла. Не понимаешь? Они взяли зеленоглазую блондинку, обвешали ее историческими реликвиями с якобы магической силой и собрались переиграть последний день Ньепы. Она бы возродилась…

— Она бы умерла! — не сдержалась я. — В страшных мучениях!

— Она бы вернулась из небытия, — с нажимом продолжил Рик. — Увидела, что дела плохи, и начала умолять Дракона о прощении и помощи. Дракон бы прослезился и помчался обратно в наш мир — в тело, на котором находятся его знаки власти и корона. На эту роль согласился Эндер. Он, конечно, знал, что затея с воскрешением — глупость полная. За прошедшие столетия наши соотечественники испробовали десятки вариантов ритуала. Но суеверия ластонцев были ему выгодны.

— А как же отказ от свадьбы? — напомнила я. — Это перечеркнуло все планы.

— Не совсем. Эндер заартачился и получил порцию дурманящей дряни, потому что до ритуала оставалось меньше суток и обрабатывать другого «принца» не было времени. Его бы продержали в одурманенном состоянии до самой свадьбы и благополучно женили, но он выскочил в окно. Порез на его груди от стекла, а не от стали. Примерно в то же время Вик подставился, и ластонцы поспешили избавиться от него, не зная, что Эндер тоже вне игры. Керейра в один миг потерял обоих кандидатов на возрождение. Думаю, он начал ритуал чисто из упрямства в надежде, что Дракон вселится в последнего своего прямого потомка — действующего шаера.

— Или в тебя.

Под колеса попал камень, и автомобиль ощутимо тряхнуло. Я схватилась за Рика, в глубине души все еще не веря, что это безопасно. Он отвернулся от запыленного окна, поймал мой взгляд…

— Не думаю, что Эндер планировал убийство, — сказал глухо. — Ластония помогала ему копать под меня. Он знал, что Викард снова откажется от власти. Нет смысла убивать брата, который сделает тебя шаером!

 — А для Керейры шаерон Викард был помехой, — прошептала я. — Он не вписывался в сюжет. Если бы Эндер сдержал обещание и женился на Арине, общественность мигом потребовала бы смены правительства, да? Репутация Викарда идеальна. Люди выбрали бы его! Кстати… Знаешь, что мне пришло в голову? Если отбросить мишуру с Драконом и магией, Арина все равно стала бы правительницей Долинеи — как жена Эндера. Кто знает, вдруг именно в этом и заключался план Б?

— А если бы магия существовала и ластонцы воскресили Дракона-основателя, Арина долго не прожила бы, потому что он — не современный шаер, для которого развод равнозначен отставке и нужно терпеть нелюбимую до гробовой доски. Дракон Нордес избавлялся от надоевших жен, не задумываясь. О Ньепе он тоже однажды забыл бы, но она убила его и увековечила свое имя. История — забавная штука, правда?

— Правда, — согласилась я. — И… Прости за личный вопрос, Рик, но почему в схеме Мануэля не нашлось места тебе?

Широкая ладонь Рика сжала мою руку. Он наклонился так близко, что скрывавшая его лицо пластина почти коснулась моей щеки. Я подалась к нему, прижалась к теплому плечу и подумала, что так даже лучше. Все эти игры властьимущих — сплошная головная боль. Королям неведомо счастье, а мне хотелось, чтобы Рик перестал терзать себя из-за прошлого, в чем бы оно ни заключалось.

— Потому что я и есть тот проблемный шаер, от которого пытается избавиться Эндер, Аня, — его голос звучал тише шепота. — Нет, у меня не раздвоение личности… Это называют синдромом Дракона. Уверен, в вашем мире тоже встречается что-то похожее. Рик — я настоящий. Слабый, впечатлительный, последние пару лет не способный управиться с собственным силовым щитом… А человек, которого ты считаешь шаером, — плод моего подсознания. Идеальный шаер. Такой, каким я хотел быть, но не мог заставить себя измениться. Он — временная реакция моей психики на невыполнимые обязательства, как уверяют врачи. Маска, которую невозможно снять самостоятельно. Благодаря тебе она исчезла. Надеюсь, навсегда, потому что щит я уже контролирую полностью.

— Шаер стоял рядом, когда я разговаривала с тобой по телефону!

— Я стоял рядом, когда тебе включили пару общих фраз из записи спектакля семилетней давности. Помнишь, я рассказывал, что когда-то участвовал в театральных постановках?

— То есть когда ты оставил меня в комнате Эндера… — договаривать не хотелось.

— Я собирался вправить ему мозги, но изменился и… Мне стало все равно, Аня. Тогда ты не имела значения для Долинеи, и я просто ушел.

Задуматься об этом я не успела — автомобиль вильнул в сторону и остановился посреди кустарника. Зеркало заднего вида уверяло, что позади нас приземлился пустынный дракон, на спине которого сидел Дракон в светло-желтой, почти белой чешуе.

— Говорите, легенды лгут? — слабо пробормотала я.

— Определенно, — радостно оскалился Рик и рванул дверку с криком: — Вик! Какое счастье, что ты жив! Эндера на троне Долинея не выдержала бы!

Из дневника Арины Керейры

Ничего не изменилось. Меня кормят обещаниями, но я знаю, какова их цена.

Надоело. Все надоело. Я отомстила, а толку? На душе еще паршивее, чем прежде.

Вокруг сплошные чудовища, но в их глазах монстр — это я. Они смотрят и шепчутся, шепчутся, шепчутся… Присылают врачей, обсуждают каждый мой чих, говорят, что я не безнадежна…

Ненавижу! Всех ненавижу! Почему я могу только ненавидеть? Во что ты превратил меня, папуля?!

* * *

Долинея

Утреннюю газету доставили вместе с завтраком — жареной рыбой, яичницей и гроздью бананов. Сочетание блюд не особо удивляло — кнопки кухонного лифта я, как обычно, тыкала наугад. А вот газета на рыбе выглядела странновато. Полагаю, в меню она не входила и относилась к нелепым случайностям, которые порой подбрасывает мир.