— Вам пора, — снова Дар.

Мы уже собирались выйти, как дорогу преградил Томас.

— Миа, пожалуйста, удели мне минутку. Всего минутку, — взмолился он.

— Золотов, не смей разговаривать с предательницей, — провизжал, брызгая слюной, Медный.

— Вы не можете мне это запретить, — неожиданно твердо ответил Том и вновь взглянул на меня. — Миа?

Быстро взглянула на Снежного, пытаясь найти поддержку. Его ободряющего кивка было достаточно, чтобы я приняла решение.

— Хорошо.

Мы с Томом расположились в той же комнате, в которой недавно разговаривали с барсом. Просто стояли друг напротив друга и молчали. Полог я ставить не стала, про Киана все равно сейчас сказать не могла. Не была готова я к такому разговору.

— Ты изменилась, Миа, — наконец произнес он.

— Все меняются. Или, может, ты просто никогда меня не знал.

— Так ты и не давала мне возможности узнать тебя настоящую. Закрылась, спряталась. Ты ведь понимала, что я люблю тебя.

— Знала, — кивнула в ответ, стараясь сохранить на лице равнодушную маску.

— Но не любила, — понимающе хмыкнул он и криво усмехнулся.

— Любила, но как друга. Сыну министра дочь мелкого торговца не ровня.

— Никогда не мог предположить, что тебя волнуют классовые предрассудки. А ты не подумала, что, как только стала бы ученицей Верховного, твой статус бы взлетел. И тогда уже мне пришлось бы добиваться тебя?

— Может быть. Сейчас уже поздно об этом думать. Ты женат, у тебя есть дочь.

— А у тебя сын. Что стало с твоим мужем? И почему ты носишь девичью фамилию?

Заметил все-таки.

— Долгая история.

— Почему ты сбежала пять лет назад? Исчезла, никому не сказав ни слова. Хмурая отказалась комментировать. Мы искали тебя, Соня и я. Направляли запросы в города, но везде получали отрицательный ответ. Соня ведь до сих пор пытается тебя найти. Она отказывается верить, что ты мертва.

— Соня, — я улыбнулась, вспоминая лучшую подругу. — Вы еще общаетесь?

— Да, почта здесь работает исправно. Она получила должность в столице, сейчас дослужилась до старшего целителя в больнице. Замужем, детей пока нет.

— Рада, что у нее все хорошо. Передавай ей привет от меня.

— А его ты любишь? — неожиданно резко спросил Том, пытливо смотря мне в глаза. — Перевертыша?

— Да, я люблю Ирбиса, — твердо и уверенно ответила я, совершенно не стесняясь своих чувств.

— Я не понимаю как? — нахмурился Золотов и скривился, будто увидел что-то мерзкое и отвратительное.

— Я тоже, — перебила его. — Как ты можешь так жить, Том? Ты же знаешь, кто такие одичавшие. Знаешь, что их убивают, загоняя, как зверей, и перевертыши тут совершенно ни при чем. Знаешь, но ничего не делаешь.

— Так лучше для Империи, — упрямо сжал губы друг. — Мы должны думать о своем народе.

— Император, Верховный маг и знать думают только о себе. И мне жаль, что ты этого не осознаешь.

— Мне тоже жаль. Раньше ты думала иначе.

— Раньше я не знала правды, — парировала в ответ. — Мой брат одичал, и я до сих пор не знаю, жив он или мертв. А теперь, прости, мне надо идти. Была рада тебя видеть.

— Мы еще встретимся?

— Возможно, — уклончиво ответила ему, помня об обещании, которое дала Ирбису.

— Вот, возьми, — Том достал из кармана маячок. — По нему ты всегда можешь отправить мне сообщение. Радиус у него небольшой, но часть Долины он охватит. Я буду ждать, Миа.

— Прощай, Томас, — сжав в руке подарок, я обогнула его и бросилась к двери.

В столицу мы добрались, когда уже стемнело. Снег шел реже, но все равно изрядно раздражал, застилая глаза и мешая нормальному обзору. Дорогу мы нашли лишь благодаря тому, что в какой-то момент двое охранников Севера перекинулись и в зверином обличье вели нас дальше.

Столицу я как следует разглядеть не успела. Лишь отметила яркие разноцветные огни, высокие дома с заснеженными крышами и широкие мостовые. Мы стрелой пронеслись по ним, спеша как можно скорее попасть на Совет.

Я держалась из последних сил, лишь на упрямстве, и, стиснув зубы, неслась, подгоняя лошадь, практически ничего не видя перед собой, кроме размытого силуэта Севера, едущего впереди меня.

И вот наконец долгожданная остановка.

Ирбис помог слезть с коня, но не стал опускать на землю, а просто крепче сжал в объятиях и понес внутрь.

— Устала? — прошептал он мне на ухо, целуя в висок.

У меня даже не было сил, чтобы ответить. Лишь осторожно кивнула, прижимаясь к нему, и закрыла глаза. Невероятно сильно хотелось спать. Кажется, я даже задремала. Потому что вот только была улица, снег и мороз, а, вздрогнув и открыв глаза, я увидела светлую гостиную с высокими потолками.

— Горячего чаю, — распорядился Ирбис, бережно усаживая меня на диван. — Немедленно.

— Почему я даже двигаться не могу, а ты свеж и полон сил? — тихо спросила у него, пытаясь расстегнуть пуговицы пальто.

Пальцы не слушались, путались в петлях, замерзших от снега, который припорошил их сверху.

— Потому что я — перевертыш, и мы намного выносливее людей и магов. — Барс ласково убрал мои руки и сам принялся расстегивать пальто.

— А где Север? — я внезапно поняла, что в гостиной мы с ним одни.

— Он отправился прямо на Совет. Нам велел подождать его здесь.

— Туда ему и дорога. — После того как барс избавил меня от верхней одежды, я с наслаждением откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

— Хочу принять ванну. С горячей водой и пузырьками, — пробормотала я, чувствуя себя не только уставшей и разбитой, но и жутко грязной и потной. И как в таком виде появляться перед ясными очами классовой верхушки Долины?

— Будет тебе ванна и все, что захочешь, — услышала в ответ и почувствовала, как Ксандер сел рядом, бережно беря мои ладони в свои руки и прикасаясь к ним губами. — Потерпи немного.

Выпрямившись, я начала выводить пальцами заклинание, пытаясь активировать резерв. Это должно было хоть немного привести меня в чувство и вернуть силы.

— Что им всем нужно? — тихо спросила я, чувствуя, как постепенно возвращаются силы и уходит усталость. До полного восстановления было далеко, но я хотя бы могла двигаться.

— Я не позволю причинить тебе вред.

— Ты думаешь, мне хотят причинить боль? — зацепилась я за его фразу и хмыкнула. — Ирбис, ты не хуже меня знаешь, что мне они вредить не станут. Я в любом случае нужна им живой и здоровой. В отличие от тебя.

— Руки коротки.

— Клыки и когти? Я не могу тебя потерять, — прижалась к барсу, ощущая его тепло и поддержку.