Дэнни поворачивал его, пока тот не застопорился, и тогдавынул. Часы затикали. Зубчики завертелись; описывая полукружья, из стороны всторону заходило большое спусковое колесо. Стрелки ожили. Держа головуабсолютно неподвижно, широко раскрыв глаза, можно было заметить, как минутнаястрелка поползла к часовой. До места их встречи следовало преодолеть околосорока пяти минут. До полуночи.

(И над всем воцарилась Красная Смерть.) Мальчик нахмурился,а потом отогнал эту мысль. Она не вызывала у него никаких ассоциаций и ничегодля него не значила.

Он опять вытянул указательный палец и подтолкнул минутнуюстрелку к часовой отметке, снедаемый любопытством – что же произойдет. Кукушкив часах явно не было, но в них зачем-то поместили стальной рельс.

Раздалась короткая серия щелчков, а потом часы принялисьвызванивать вальс Штрауса «Голубой Дунай». Начал разматываться рулон пробитойдырочками ткани шириной не более двух дюймов. Поднимались и опускалисьмаленькие группки латунных молоточков. По стальному рельсу из-за циферблатавыплыли на всеобщее обозрение две фигурки – балетные танцовщики. Справа – юношав черном трико и пуантах, слева – девушка в пышной юбочке и белых чулках.Изящно изогнутые руки образовывали над их головами арки. Куклы сошлись насередине, перед римской шестеркой.

Сбоку Дэнни высмотрел крошечные желобки – прямо под мышкамиу танцоров. Туда скользнула ось, раздался еще один тихий щелчок. Зубцы на обоихконцах стерженька начали поворачиваться. Звенел «Голубой Дунай». Опустив руки,танцоры обнялись. Юноша поднял девушку над головой, а потом перевернул черезстерженек. Теперь оба лежали ничком, голова юноши зарылась под короткуюбалетную пачку девушки, а девушка уткнулась лицом в середину трико партнера. Ихсотрясала механическая страсть. Дэнни сморщил нос. Куколки целовали пиписки.Ему стало противно.

Через минуту все пошло обратным ходом. Юноша сделал обратноесальто через стерженек оси и поднял девушку на ноги. Дэнни показалось, чтокуклы понимающе кивнули друг другу, потом руки снова изогнулись арками надголовой. Танцоры ретировались тем же путем, что и появились, и исчезли точно втот момент, когда закончился «Голубой Дунай». Часы принялись отсчитыватьсеребристые удары.

(Полночь! Бьет полночь!) (Маскам ура-аааа!!!) Дэнни резкоповернулся на кресле, едва не свалившись. Бальный зал был пуст. За двойнымсоборным окном с неба снова посыпался снег. На полу лежал несмятый огромныйковер – богатое переплетение красно-золотой вышивки (на время танцев его,конечно, скатывали). Вокруг рассредоточились маленькие, создающие интим столикина двоих; в потолок торчали ножки перевернутых, похожих на пауков стульев.

Совершенно пустынный зал.

Но пустота была кажущейся. Потому что здесь, в «Оверлуке»,постоянно что-то происходило. Здесь, в «Оверлуке», все времена сошлись в одно.Тут царила бесконечная августовская ночь сорок пятого с ее смехом, выпивкой, сизбранными блистательными личностями, которые поднимались и спускались в лифте,пили шампанское и выпаливали друг другу в лицо общепринятые любезности. Туттянулся июньский предрассветный час двадцатилетней давности, и палачи мафии безконца шпиговали пулями разорванные окровавленные тела троих мужчин, сотрясаемыенескончаемой агонией. В номере на третьем этаже, ожидая гостей, в ваннепокачивалась на воде женщина.

Все это в «Оверлуке» жило неким подобием жизни. Словносеребряным ключом завели весь отель. Часы шли. Часы отсчитывали время.

«Этот ключ – я», – печально подумал Дэнни. Тони предупреждалего, а он взял и пустил дело на самотек.

(Мне только пять!) выкрикнул он кому-то, ктополуприсутствовал в зале.

(неужели то, что мне только пять, ничего не меняет?) Ответане было.

Дэнни нехотя повернулся обратно к часам. Этот момент онотодвигал в надежде, что произойдет нечто такое, что даст возможность обойтисьбез Тони, не пытаться вызвать его, что появится лесник, вертолет илиспасательная команда. В телесериалах они всегда появлялись вовремя и всехспасали. По телевизору спасатели, подразделения СВАТ и парамедики представлялидоброжелательную силу, уравновешивающую то туманное зло, которое Дэнни постигалв этом мире. Когда люди попадали в беду, им помогали выкарабкаться, и дело сконцом. Им не надо было самим выбираться из неприятностей.

(пожалуйста…) Никакого ответа.

Никакого ответа, а если Тони придет, не обернется ли егоприход прежним кошмаром? Стук, хриплый, раздраженный голос, сине-черный ковер?«Тремс?»

Но что еще?

(пожалуйста, ну, пожалуйста) Никакого ответа.

С дрожащим вздохом мальчик взглянул на циферблат. Зубчатыеколесики вращались, цепляясь друг за дружку. Балансир, завораживая, ходил изстороны в сторону. А если держать голову совсем неподвижно, можно было заметить,как минутная стрелка неумолимо ползет вниз, с XII к V.

Если совсем не двигать головой, видно было, что…

Циферблат исчез. На его месте оказалась круглая черная дыра.Она вела вниз, в никуда. Дыра стала расти, разбухать. Часы исчезли. Позади них– комната. Дэнни сделал несколько неверных шагов и полетел в темноту, котораявсе это время пряталась за циферблатом.

Сидевший в кресле маленький мальчик внезапно обмяк,сложившись под ломаным, неестественным углом, голова откинулась назад, незрячиеглаза впились в высокий потолок бального зала.

Вниз и вниз, и вниз, и вниз в…

…широкий коридор. Дэнни припал к полу в широком коридоре, оннеправильно повернул – пытаясь вернуться к лестнице, он свернул не туда, атеперь, а теперь, А ТЕПЕРЬ…

…он увидел, что оказался в коротком коридорчике.Заканчиваясь тупиком, тот вел только к президентскому люксу, а звук гулкихударов приближался, молоток для игры в роке свирепо свистел, рассекая воздух,головка врезалась в стену, срывая шелковистые обои, выбивая маленькие облачкаизвестковой пыли.

(Выходи-ка, черт побери! Получи) Но в коридоре был и ещекто-то. Он равнодушно ссутулился, привалясь к стене прямо позади Дэнни. Какпризрак. Нет, не призрак, просто он был во всем белом. В белой куртке и штанах…

(Я найду тебя, проклятое шлюхино отродье, недомерок!) Дэннив страхе съежился от этого крика. Теперь обладатель этого голоса шел покоридору четвертого этажа. Скоро он свернет за угол.

(Иди-ка сюда! Иди-ка сюда, маленький говнюк!) Одетая в белоефигура немного выпрямилась, вытащила из уголка рта сигарету и счистила с полнойнижней губы табачную крошку. Дэнни увидел, что это Холлоранн. В белой поварскойуниформе вместо того синего костюма, который был на нем в день закрытия.

– Ежели и впрямь будут неприятности, – сказал Холлоранн, –позови меня. Да погромче, вот как только что мне вмазал. Тогда я смогу услышатьтебя даже во Флориде. А уж коли услышу, так бегом прибегу. Бегом прибегу. Прибе…