Почему у него в голове вертелась подобная мысль, Холлораннне мог объяснить, но второй причиной, по которой он сам отправился за такиммаленьким заказом, была возможность подняться в маленькую контору надгриль-баром Фрэнка. Сейчас там, наверху, обосновался юрист (дантист, занимавшийпомещение в прошлом году, видимо, разорился) – молодой негр по фамилииМак-Айвер. Холлоранн зашел и сообщил этому Мак-Айверу, что желает составитьзавещание. Не мог бы Мак-Айвер помочь? Ну, спросил Мак-Айвер, как скоро вамнужен этот документ? Вчера, ответил Холлоранн, закинул голову и расхохотался.Следующий вопрос Мак-Айвера был: у вас на уме что-нибудь непростое? Ничеготакого у Холлоранна не было. У него имелся кадиллак, счет в банке, что-то околодевяти тысяч долларов (ничтожный счет) да шкаф с одежкой. Он хочет, чтобы всеэто отошло к его сестре. А если ваша сестра умрет раньше вас? спросилМак-Айвер. Ничего, ответил Холлоранн, если такое случится, напишу новоезавещание. Не прошло и трех часов, как документ был полностью готов, и теперьпокоился в нагрудном кармане Холлоранна, уложенный в жесткий синий конверт, накотором староанглийскими буквами было выведено: ЗАВЕЩАНИЕ.

Почему Холлоранн выбрал такой теплый солнечный денек, когдачувствовал себя так хорошо, чтобы сделать то, что откладывал годами, он несумел бы объяснить. Но на него вдруг нашло и он не сказал «нет». Он привыкпотакать своим капризам.

Сейчас он был уже довольно далеко от города. Он прибавилскорость до незаконных шестидесяти и пустил лимузин по левой полосе, котораявсасывала основной поток идущего из Питерсберга транспорта. Холлоранн пособственному опыту знал, что и на скорости девяносто миль в час лимузин будеттяжелым, как железо, и даже при ста двадцати потеряет немного веса. Но забойныедни Холлоранна давным-давно миновали. Мысль о том, чтобы погнать с такойскоростью по пустой прямой полосе только пугала. Он старел.

(Иисусе, как воняют эти апельсины. Интересно, они неперевернулись?) О стекло разбивались жуки. Он покрутил приемник, нашел станциюиз Майами, передававшую «соул» и услышал мягкий, причитающий голос Эла Грина.

Мы время прекрасно проводим с тобой, но вот вечереет и надодомой…

Холлоранн приспустил окошко, выкинул окурок, потом опустилстекло еще ниже, чтобы запах апельсинов выветрился. Он барабанил пальцами порулю и при этом мурлыкал себе под нос. Образок с изображением СвятогоХристофора, подвешенный к зеркальцу, качался из стороны в сторону.

Запах апельсинов вдруг усилился, и Холлоранн понял: сейчасчто-то будет. Из зеркальца на него глянули собственные глаза – удивленные,широко раскрытые. А потом его словно ударило и взрыв этот выбил все остальное:музыку, дорогу, убегающую под колеса, рассеянное осознание Холлоранном самогосебя, как уникального создания рода человеческого. Как будто кто-то наставил наХоллоранна психическое ружье и выпалил в него воплем сорок пятого калибра:

(!!!ДИК ОХ ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ!!!)Лимузин как раз поравнялся с грузовиком с прицепом «Пинто». За рулем сиделмужчина в одежде рабочего. Увидев, что лимузин заносит на его полосу, он нажална клаксон. Поскольку кадиллак не выровнялся, рабочий взглянул на водителя иувидел: за рулем, глядя куда-то вверх мутными глазами, выпрямившись, будтоаршин проглотил, сидит крупный негр. Позже парень говорил жене – ясное дело,ниггер-то просто был так причесан, нынче все так ходят – но тогда емупоказалось, что у этого черномазого каждый волосок на голове стоит дыбом. Онподумал, что негру плохо с сердцем.

Рабочий сильно нажал на тормоз, подавшись на удачноподвернувшееся пустое место позади себя. Поперек дороги перед ним протащилобагажник кадиллака; рабочий в ужасе и смятении зачарованно смотрел, как длинныепродолговатые задние фары перерезали его полосу шоссе едва ли в четверти дюймаот бампера грузовика.

Не отпуская гудок, водитель грузовика резко подался влево ис ревом объехал пьяно виляющий лимузин. Он пригласил водителя лимузина совершитьзапрещенный законом половой акт с самим собой. Вступить в оральный половойконтакт с разными птицами и млекопитающими. Он предложил от собственного именивсем, в ком есть негритянская кровь, убраться на свой родной континент. Выразилискреннюю уверенность в том, какое положение душа водителя лимузина займет натом свете. И закончил, заявив, что, похоже, встречал мать водителя лимузина впубличном доме в Новом Орлеане.

Потом он проехал вперед, оказавшись вне опасности и вдругобнаружил, что обмочил штаны.

Без конца повторявшееся у Холлоранна в голове (ПРИЕЗЖАЙ ДИКПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ДИК ПОЖАЛУЙСТА) стало отдаляться и затихать, как передача уграниц диапазона вещания. Он смутно понял, что его автомобиль катит по мягкойобочине и делает при этом вовсе не пятьдесят миль в час. Холлоранн вывел егообратно на дорогу, ощутив, как за миг до возвращения на поверхность покрытиявильнул багажником.

Прямо перед ним оказалась забегаловка «Рутбир». Холлораннпосигналил и свернул в нее. Сердце больно колотилось в груди, лицо принялонездоровый серый оттенок. Заехав на стоянку, он достал из кармана носовойплаток и промокнул лоб.

(Господи Боже)

– Чем могу помочь?

При звуке голоса он снова вздрогнул, хоть это был не гласБожий, а голосок хорошенькой официантки, которая стояла у окошка его машины,приготовив блокнот для записи заказов.

– Да-да, детка, «рутбир» со льдом. Две ложечки ванили,о'кей?

– Да, сэр. – Она ушла, приятно покачивая бедрами, обтянутымикрасной униформой.

Холлоранн откинулся на спинку кожаного сиденья и закрылглаза. Передача закончилась. Последние слова затихли между тем моментом, когдаон притащился сюда и тем, когда сделал заказ. Осталась только наводящая дурнотупульсирующая головная боль, как будто мозг Холлоранна перекрутили, отжали иповесили сушиться. Когда он позволил тому мальчугану, Дэнни, «посиять» на негов уллмановской забаве миллионеров, голова трещала точно так же.

Но на этот раз получилось гораздо громче. Тогда мальчикпросто играл с ним. Здесь же была паника в чистом виде, каждое слово вопило вголове у Холлоранна.

Он посмотрел себе на руки. На них падал горячий солнечныйсвет, но гусиная кожа еще не сошла. Он велел мальчугану позвать его, еслипотребуется помощь – это он помнил. И теперь мальчик звал.

Холлоранн вдруг задумался – как вообще он мог оставить таммальчика, который так сияет. Непременно быть беде. Может, большой беде.

Он вдруг завел машину, дал задний ход и, срывая резину,выбрался обратно на шоссе. Во въездной арке ресторана остановилась официантка спышными бедрами. В руках она держала поднос, а на нем стояло пиво со льдом.

– Да что там у вас, пожар? – крикнула она, но Холлоранн ужеуехал.