Дом, разумеется, был обставлен стильноймебелью, удобно устроен и сиял чистотой. Джош сказал, что горничная приходитубирать каждую среду. Миссис Стэффорд проводила здесь две недели весной и одну– осенью. Джош за последние восемнадцать месяцев ночевал здесь лишь трижды.

В доме были четыре спальни и четыре ванныекомнаты. Ничего себе коттедж!

А вот кофе Нейт не нашел, и это оказалосьпервым огорчением за весь день. Он запер дверь и отправился в город.

Тротуары были чистыми, но мокрыми от тающегоснега.

Если верить градуснику, висевшему в витринепарикмахерской, температура составляла тридцать пять градусов. Магазины имастерские были закрыты. Проходя мимо них, Нейт изучал витрины. Вдали зазвонилицерковные колокола.

Согласно врученному Нейту буклету, пасторомздесь был отец Фил Ланкастер, низенький жилистый человечек с очками в толстойроговой оправе на носу. Ему могло быть от тридцати пяти до пятидесяти лет.Паству, явившуюся на одиннадцатичасовую службу, представляли десятка двастариков, остальных, надо полагать, испугала погода.

Церковь была прелестной: сводчатый потолок,пол и скамьи из темного дерева, четыре витражных окна… Отец Фил Ланкастер,облаченный в черную сутану, приветствовал пришедших в церковь Святой Троицы,где все они, похоже, чувствовали себя как дома. Голос у пастора был высокий исильный – микрофона не требовалось, слова он произносил немного в нос. Святойотец возблагодарил Бога за снег и зиму, за смену времен года как свидетельствотого, что Господь, как заведено, контролирует ход жизни.

Потом все пели гимны и молились. Во времяпроповеди пастор заметил нового прихожанина, сидевшего в предпоследнем ряду.Они улыбнулись друг другу, и на миг Нейт испугался, что его пригласят подойтипоближе и присоединиться к остальным.

Проповедь была посвящена вдохновению – странныйвыбор темы, если учесть средний возраст собравшихся. Нейт с трудом заставлялсебя прислушиваться, внимание рассеивалось, мысли улетали к маленькой часовенкев Корумбе с открытыми дверями, высоко расположенными окнами, тяжелым горячимвоздухом, умирающим на кресте Иисусом и юношей с гитарой.

Чтобы не обидеть Фила, Нейт старательнососредоточивал взгляд на расплывчатом световом пятне над кафедрой за егоспиной. Слава Богу, что у священника были такие толстые стекла в очках – с егозрением он не мог заметить отсутствие у Нейта интереса к проповеди.

Сидя в маленькой теплой церквушке и чувствуясебя наконец в безопасности после своего великого приключения – в безопасностиот лихорадок и штормов, от соблазнов Ди-Си, от дурных привычек и духовногоугасания, – Нейт вдруг осознал, что впервые, сколько себя помнит, пребывает всостоянии душевного покоя. Он ничего не боялся. Бог вел его, куда – Нейт покаеще не понимал, но страшно ему не было.

“Будь терпелив”, – напомнил он себе и зашепталмолитву.

Он благодарил Бога за то, что тот спас емужизнь, молился за Рейчел, зная, что и она молится за него.

От ощущения безмятежности на его лице заигралаулыбка. Закончив молиться, он открыл глаза и увидел, что Фил улыбается ему.

Вытянувшись в цепочку, прихожане подходили кпастору, провожавшему их, стоя у дверей, и, получив благословение, выражаливосхищение прекрасной проповедью, перекидывались несколькими словами насчетприходских новостей. Очередь двигалась медленно, таков был ритуал.

– Как ваша тетушка? – спрашивал Фил одного изсвоих прихожан и внимательно выслушивал подробную информацию о течениитетушкиной болезни. – Как ваше бедро? – спрашивал у другого. – Как вампонравилась Германия? – обменивался рукопожатием с третьим и, слегканаклонившись вперед, не упускал ни единого слова из их ответов. – Добропожаловать в церковь Святой Троицы! – Священник с таким воодушевлением пожалруку Нейту, что тот подумал: уж не является ли он первым за много лет новымлицом в этом храме?

– Я – Нейт О`Рейли, – представился Нейт идобавил: – Из Вашингтона, – словно это могло помочь получше узнать его.

– Нам было очень приятно, что вы провели этоутро с нами, – ответил Фил. Его большие глаза лучились за стеклами очков.Теперь, с близкого расстояния, были видны морщины вокруг его глаз, и Нейтпонял, что священнику ближе к шестидесяти. Серых прядей в волосах было гораздобольше, чем рыжих.

– Я остановился на несколько дней в коттеджеСтэффордов, – пояснил Нейт.

– Да-да, очень милый дом. Когда вы приехали?

– Сегодня утром.

– Один?

– Да.

– Тогда вы непременно должны с нами пообедать.

Такое гостеприимство смутило Нейта.

– Спасибо, но…

Фил расплылся в улыбке:

– Нет-нет, я настаиваю. Когда идет снег, мояжена готовит жаркое из ягненка. Оно уже на плите. Зимой у нас так мало гостей.Прошу вас, мой дом прямо здесь, за церковью.

Нейт оказался в руках человека, за воскреснымстолом которого обедали, наверное, в разное время сотни людей.

– Нет, поверьте, я просто проходил мимо и…

– Вы доставите нам большое удовольствие. – Филуже тащил Нейта за руку обратно к кафедре. – Чем вы занимаетесь в Вашингтоне?

– Я адвокат, – ответил Нейт. Дать болееподробный ответ было слишком сложно.

– Что привело вас в наши края?

– Это долгая история.

– Замечательно! Мы с Лорой обожаем длинныеистории.

Будем обедать долго и рассказывать друг другуистории. Мы прекрасно проведем время.

Его энтузиазму было трудно противиться.Бедняга истосковался по новым людям. “Почему бы и нет?” – подумал Нейт. Вкоттедже есть было нечего, а все магазины, похоже, закрыты.

Пройдя мимо кафедры, они вышли через заднююдверь.

Лора как раз выключала свет на крыльце.

– Это мистер О`Рейли из Вашингтона, – громкопредставил Нейта Фил. – Он любезно согласился отобедать с нами.

Лора улыбнулась и пожала Нейту руку. У неебыли короткие седые волосы, но она выглядела минимум на десять лет моложе мужа.Если гость и застал ее врасплох, она ничем этого не выдала. У Нейта сложилосьвпечатление, что для них это вовсе не редкое событие.

– Пожалуйста, называйте меня просто Нейтом, –попросил он.

– Хорошо, Нейт, – сказал Фил, разоблачаясь находу.