Ей нужно было перестать думать. Перестать чувствовать.

Иначе ночка у нее будет беспокойной.

57

Мазен

На следующий день они вернулись в пустыню – с конями и необходимыми припасами. Мазену казалось, что он очнулся от сна. По какой-то непонятной ему причине купец отказывалась говорить о прошедшем вечере. Ему казалось, что она начинает ценить его общество точно так же, как он наслаждается возможностью быть с ней, но теперь он стал думать, что случайно сделал нечто такое, что снова разверзло между ними пропасть.

Хорошо хоть, она помирилась со своим телохранителем: в его присутствии ее гнев превращался в простое раздражение. Мазен завидовал их связи. Ему хотелось бы знать, каково это – быть с кем-то в таких близких отношениях, чтобы требовать открыть все тайны? У него был Хаким, но Хаким был его братом. «И единственным честным членом семьи», – подумал он мрачно.

Прошлое отца было тайной, и кто знает, сколько секретов у Омара?

Мазен постарался избавиться от беспокойства, решив сосредоточиться на дороге. Они потеряли карту – его передергивало, стоило вспомнить, что прекрасная карта брата похоронена в Песчаном море, – но продолжали двигаться в правильном направлении. У них все-таки остался магический компас купца.

Стрелка вела по тропам, огибающим скалы, и по тихим долинам, которые прорезали ручьи и речки. Хотя погода здесь была мягче, чем в открытой пустыне, сама местность оставалась негостеприимной. Тропы были неровными, так что вскоре Мазен почувствовал боль в спине и бедрах. Однако боль была мелкой неприятностью по сравнению с неотступными гулями и опасным убийцей, с которыми им уже пришлось столкнуться.

В дневные часы Мазен тащился за Айшой на охоту, помогал Кадиру ставить силки и ходил с Лули набирать воду в бурдюки. С первыми двумя задачами он справлялся не особенно хорошо: он спугивал добычу и обладал необъяснимой способностью портить незаконченные ловушки (хорошо уже то, что при провалах можно было не бояться выдать себя). А сбор воды был передышкой, возможностью осмотреться, не тревожась о том, что ждет на дороге.

Очень досадно, что его хорошее настроение было недолгим и испортилось уже через несколько дней, когда они выехали из скал и добрались до первой заставы. Отправившись за припасами, Мазен подслушал сплетни, от которых у него голова пошла кругом. Он услышал разговоры о том, что в Мадинне хаос – частые нападения джиннов, погибшие на базарах. Эти новости его встревожили. Разве Омар остался не для того, чтобы заняться безопасностью? Если так, то почему в Мадинну является все больше джиннов?

Но самыми непонятными стали слухи о нем самом: сообщали, что он тайком уходит из дворца в своих придворных одеждах и в одиночестве. Он недоумевал – не мог понять, почему Омар так открыто предает его доверие.

«Мне не следовало уезжать».

Мазен заставил себя проглотить слова сожаления.

Скоро все закончится. Он привезет лампу и… И что? Какой-то ифрит «спасет» их всех, а отец навсегда запрет его в комнатах за то, что он нарушил приказ? Этот кошмар представлялся пугающе достоверным.

Позже, когда они снова оказались в пустыне, Мазен поделился новостями с остальными. Айша отмела его обвинения, заявляя, что Омар своими мыслями с ней не делился. Мазен понимал, что это не так, ведь он слышал ее разговор с Тавилом в воровском убежище. Он просто не знал, как расшифровать услышанное.

Не добившись от нее ответов, он перевел разговор на ту лампу, которую они ищут. И спросил Кадира про заключеное в ней существо.

– Ты говорил мне, что ничего не знаешь про лампу, – сказала Лули Кадиру обвиняющим тоном.

Кадир, сидевший в седле с привычно безмятежным видом, только выгнул бровь.

– Потому что это так. Меня не было в мире людей, когда одного из моих товарищей заточили в лампе. Но…

Айша пожала плечами:

– Это должны быть Риджа.

Кадир вздохнул.

– Да.

Мазен посмотрел на них по очереди.

– Риджа?

– Перевертыш, – пояснила Айша. – В твоих сказаниях говорится о повелителе джиннов с раздутым самомнением. Если в них есть хоть доля правды, то речь идет о Ридже.

Мазен припомнил ту историю, которая передавалась в его семье. Раньше он считал, что рассказы людей о джиннах – басни, но, возможно, они были лишь одним из вариантов реальности, и тем, который со временем стал запутанным.

– Боги! Вот они будут злы, – сказала Айша. – Застрять в Песчаном море на сотни лет? Ну и кошмар!

Мазен заморгал:

– «Они»?

Кадир пожал плечами.

– Риджа – это то, чем желает быть Риджа. Мужчина, женщина, ребенок, зверь – они все это и еще много чего.

Это оказалось совершенно новым понятием личности, так что Мазен задумался, а остальные мирно молчали. Тишина сохранялась и когда они выехали из ущелий на пустынную равнину, где наконец снова появилось солнце. Мазену хотелось лечь на песок и погреться, но остальные были твердо намерены быстро добраться до цели. Ему хотелось бы разделять их рвение, но его самого впереди ждало только какое-то пока неизвестное наказание.

Он расслабился в седле и попытался запечатлеть в памяти детали этой картины: ясное бескрайнее небо, тени далеких шатров на зыбком горизонте, скрип и шелест песка под копытами коня. Он наслаждался даже весом песка, набравшегося в одежду и обувь, ведь это было свидетельством его странствий.

«Это не история, – напомнил он себе. – Это реальность, в которой я сейчас живу».

Пусть будущее и мрачно, Мазен был намерен растянуть данную ему отсрочку на максимально возможный срок. Приняв такое решение, он сосредоточился на окрестностях и том восторге, который они у него вызывают. Он наблюдал за тем, как все заливают красные и золотые тона заката, а когда небо потемнело, дивился теням, ложащимся на пустыню пятнами туши.

Они подъехали к оазису, когда в небе уже мерцали звезды. Купец и ее телохранитель опередили остальных: перебрасываясь шутками, они скакали к цели. Провожая их взглядом, Мазен вздохнул: хотелось бы ему самому вот так непринужденно болтать с Лули.

– Не надо так явно демонстрировать свою ревность, сейиди.

Айша пристроилась рядом. Сделав глоток, она передала ему бурдюк. Он стал пить просто для того, чтобы не отвечать.

Потом вытер губы ладонью и спросил:

– А что ты скажешь о новостях из Мадинны? Разве вам не полагается предотвращать появление джиннов в городе?

– Такой был план. Но что-то явно пошло не так.

Наступило недолгое молчание, а потом Мазен сказал:

– Вы с Тавилом обсуждали что-то, что мне слышать не полагалось, я знаю. Ты говорила про план…

– План был в том, чтобы провести тебя по пустыне целым и невредимым.

– Это звучало не так. Похоже было на то, что Омар ищет реликвии ифритов.

Айша вздохнула.

– И что? Сбор реликвий для него – одна из моих обязанностей.

– Но не реликвий ифритов. – Мазен нахмурился. – Ты что-то от меня скрываешь. Должна быть причина, по которой мой брат