страхом. Легче поверить в то, что джинн овладеет телом человека, чем в то, что джинн будет с ним сотрудничать. Что человеческий мужчина убьет джинну, а не полюбит».

Айша ничего не сказала. Она смотрела в темную тихую ночь и думала о том, что ифрит полна дерьма. Джинны не помогают людям, а люди не помогают джиннам. Свою сделку с Воскресителем она заключила из чистой необходимости.

Однако воспоминания… Они были настоящими. Айша это чувствовала. Даже нечастые воспоминания о Кадире буквально кричали об истинности. Они были редкими, эти воспоминания, однако протискивались в ее разум, когда она теряла бдительность. В них Кадир был облачен в яркие одежды – и мрачно хмурился. Его глаза были затянуты дымом и полны такой глубокой печали, что у нее сердце рвалось на части.

– Хватит!

Айша прижала кулак ко лбу и стала медленно вдыхать и выдыхать, пока разум не прояснился настолько, чтобы она смогла сосредоточиться на собственных проблемах. Она пересмотрела свой разговор с Тавилом. Чем больше она вспоминала, тем сильнее мурашки бежали по коже. Она даже не заметила, насколько тяжело дышит, пока ифрит мягко не сказала: «Ты расстроена».

– Еще бы.

Айша снова стала ходить туда-сюда. Это помогало ей концентрироваться.

Но стоило вспомнить тот разговор, как она останавливалась. Тавил сказал, что планы Омара скоро осуществятся. Недоверчивого вали обезвредили, и даже подозрительный каид не докопался до правды.

Айшу это не интересовало. Ей не было дела до планов Омара, пока они не касались ее собственных целей. Однако в случае с Мазеном все было не так. «Я тебе завидую, Айша, – сказал ей Тавил. – У тебя простая работа! Привести овцу на заклание».

Айша со стоном закрыла лицо руками. Боги, ее сейчас вырвет!

Она всегда делала то, что приказывал Омар. Она была у него в долгу. Он увидел в ней способности тогда, когда больше никто ее не замечал. Когда она была ничьей воришкой в Мадинне, без родителей и без деревни, он оказался у нее на пути и, едва она попыталась вытащить у него из кармана медальон, схватил ее за руку со словами: «Хочешь стать королевским вором?»

Омар дал ей возможность отомстить джинну, который украл ее жизнь.

Она никогда в нем не сомневалась. Но теперь…

«Принц Мазен спас тебе жизнь», – тихо сказала Воскреситель.

У Айши подогнулись колени, и пришлось сесть на ближайший валун.

«Я бы хорошенько подумала…»

– Оставь меня в покое!

Ее голос стал таким визгливым, что ее саму передернуло. Айша оглянулась, проверяя, нет ли движения в лагере, но там все было спокойно. Кадир, наверное, смог ее услышать. Надо будет предупредить Омара насчет Кадира. Им придется изменить план с учетом его магии. Может, у этого заносчивого ублюдка Тавила будут какие-то идеи.

Она замерла, вспомнив тот жар, который обжег ей пальцы, когда Тавил до нее дотронулся. Айша прогнала это воспоминание: оно не имело значения.

Ифрит насмешливо фыркнула. «Преднамеренное неведение ничего тебе не даст».

Впервые Айша подумала, что, возможно, умереть было бы легче. Однако смерть была сродни неудаче, а она никогда не терпела неудачи – не позволяла себе этого с тех пор, как лишилась семьи.

Она добилась столь многого не для того, чтобы сломаться из-за какого-то мягкосердечного принца.

И потому Айша глубоко вздохнула, собрала всю свою решимость и вернулась в их общий с принцем шатер. Принц Мазен свернулся на своей постели, прикрыв рукой лоб. Она вспомнила, что поначалу он пытался вычесать пыль из волос каждый вечер перед сном. Теперь же он спокойно лежал на очень пыльной постели и чуть похрапывал. Она подумала, что принц стал более умелым, хоть до сих пор научился только разжигать костер и по-прежнему совершенно не владел мечом. Он стал более отважным.

Айша поморщилась и отвернулась. Смахнув пыль с плаща, она плотно завернулась в него и вытянулась на своей постели. Крепко закрыла глаза и попыталась ни о чем не думать. Однако, пусть ифрит у нее в голове наконец замолчала, пустыня по-прежнему шептала. Все силы Айши уходили на то, чтобы заглушить этот шум, очистить голову от всех мыслей. «Мертвые не говорят!» – отчаянно сказала она себе.

Пустынный ветер отозвался звуком, похожим на хохот.

59

Мазен

Будущее кандалами оттягивало Мазену руки и ноги, тело казалось невероятно тяжелым. Они поднялись на дюну, с которой видна была их последняя стоянка. Сразу за оазисом Западное Песчаное море раскинулось сверкающим океаном перемещающихся песков. Судя по карте, которую они потеряли, тут имелись тропы (как на поверхности, так и глубинные), которые позволяют по нему перемещаться.

Если такие тропы и существовали, то были надежно скрытыми. С высоты Песчаное море казалось непроходимым, бескрайним. И все же именно оно было их конечной целью. Мазен должен был бы почувствовать облегчение. Вместо этого его переполнял страх.

Он попытался успокоить нервы разговором и обратился к Айше, которая ехала рядом. Сегодня она казалась особенно неприветливой и слишком занятой своими мыслями, чтобы даже презрительно на него посмотреть.

– Так насчет ифрита у тебя в голове…

Она резко к нему повернулась. Мазен нервно улыбнулся.

– Мне интересно, есть ли у тебя имя. «Воскреситель» уж очень громоздко.

Айша выгнула бровь:

– Ты уже знаешь, кто я. Я – Айша бинт Луас. – Мазен молча смотрел на нее. Вор вздохнула и сказала: – Чтобы действовать в этом мире, принц, мне необходимо тело. И хотя я могу навязывать другим свой разум через одержимость, сделка так не работает. Нет, мы с твоим вором – одно целое. – Она помолчала с улыбкой на губах. – Даже если она пока этого не приняла.

– Ее раньше звали Аминой, – сказал Кадир, бросая на нее взгляд через плечо.

Айша нахмурилась.

– Именно, что раньше.

Лули, ехавшая рядом с Кадиром, хмыкнула:

– Вы, джинны, такие позеры!

Тут Айша чуть покраснела, но ничего не стала говорить до самого приезда на сторожевой пост, а там заявила, что идет искать припасы. Пообещав встретиться с ними у шатров, она уехала, предоставив Мазену следовать за Кадиром и Лули.

Он был поражен количеством путешествующих. Если остальные оазисы были небольшими и тихими, этот кишел народом. Мазен сразу же заметил, что здесь есть два района: миниатюрный базар с небольшими глинобитными строениями и прилавками и большая стоянка у воды с загоном для коней и верблюдов. На базаре путешественники в чужестранных нарядах торговались, сплетничали и обменивали товары и монеты со всего континента. Мазен увидел художников и картографов, поэтов и сказителей, солдат и кузнецов.

Только когда они добрались до шатров, он понял, что здесь находится конечная цель любопытствующих – место, где путники могут увидеть Песчаное море вблизи. Он был удивлен. Однако если купца и ее телохранителя толпы явно раздражали, Мазен почувствовал облегчение: ему всегда казалось, что в толпе он находится в безопасности.

Вот почему он помог Лули привязать