Отъехали от освещенной площадки магазина и снова погрузились в сверкающий молниями мрак.

От встречи с этими странными девушками осталось какое-то неуютное, тревожное ощущение. Но обсуждать их мы не стали.

По радио заиграла знакомая песня и Артём, снова прибавив громкость, стал подпевать: «Остановите, остановите, Вите надо выйти…».

Это была одна из его любимых шуток. А когда песня закончилась, положил руку мне на колено и сжал, но на этот раз не грубо, скорее примирительно, и принялся торопливо и как-то чересчур небрежно рассказывать, что мы едем в лагерь к ребятам, чтобы передать им что-то важное. Переночевать он планировал у них, а назавтра отправиться смотреть какой-то дом. Большой и красивый, чтобы свалить подальше от Костровых.

И вроде бы всё было в порядке, словно он уже простил меня, и мы помирились, кроме того, что я видела, что ничего не в порядке.

— Всё нормально? — спросила я, не сводя глаз с его нервно подрагивающего колена, но он, словно не расслышав, продолжал говорить что-то про ролик с Гашишем, Макса и то, что он был рад узнать, что Макс не бросил его в той ситуации.

Пришлось повторить вопрос трижды.

Тогда машина резко свернула на обочину и остановилась.

— Нет! Не нормально, — Артём развернулся ко мне и поднял вверх палец. — Неужели ты не чувствуешь его? Оно здесь повсюду.

— Что повсюду? — растерялась я.

— Напряжение!

В ту же секунду он набросился на меня и с силой придавил к спинке кресла, которое одновременно с чудовищным раскатом грома, откинулось назад, и мне показалось, будто конец света уже наступил. Что в какой-то мере так и было, потому что больше я не слышала, не видела и не ощущала ничего, кроме оглушающих поцелуев и болезненной силы пальцев, гуляющих по мне, как по виолончельным струнам.

Но потом где-то совсем рядом снова так шарахнуло, что Пандора закачалась.

Недовольно фыркнув, Артём вернулся за руль:

— Ладно. Живи пока. Хорошо бы успеть до дождя.

Мы снова тронулись, а я так и осталась лежать на откинутом кресле.

Чернота за стеклом сверкала, кнопки на магнитоле подсвечивались голубым, Артём что-то подпевал под музыку, и я моментально задремала, а проснулась от того, что он пытался аккуратно достать меня из машины.

— Приехали. Ворота закрыты. Сторожа нет. Нужно пешком немного пройти.

Ветер дул очень сильный, а чернильное небо то и дело прорезали ярко-белые сетки. Волосы хлестали по глазам, тело покрылось мурашками. Артём накинул мне на плечи плед и повёл через калитку.

Дождь хлынул мощный и неистовый, подмял под себя ветви деревьев и кустарники, встал перед нами стеной. Мы побежали.

Держась за Артёма, я лишь механически передвигала ноги, шлёпая по мгновенно образовавшимся лужам.

Где-то впереди едва различимо горел фонарь, бледным рассеянным пятном его свет с трудом пробивался через толщу воды.

Соскочив с асфальтовой дорожки, мы пробежали по песку и нырнули в зияющий чернотой дверной проем. От наших шагов прокатилось эхо. Забежали, отдышались, вытерлись мокрым пледом.

Я огляделась. Мрачное, полуразрушенное здание. В пустые окна заливала вода, ветер стремительно гонял по коридорам, на стенах дрожали тени.

— Тут идти всего-то осталось минут пять, — сказал Артём, глядя в темноту.

Вода снаружи лилась с таким звуком, будто на нас обрушился водопад.

Вдруг в глубине коридора я заметила какое-то движение и невольно схватилась за Артёма.

— Там кто-то есть.

Он обернулся.

— Кошки. Они тут водятся. Знаешь, что? Я сейчас принесу тот зонт, который девчонки оставили. Он огромный. Под ним нас не смоет.

И, не дожидаясь моего ответа, Артём поднял плечи, закрыл голову локтями и ринулся в поток, но через секунду вернулся, крикнул: «Не трогай кошек. Они бешеные», и снова исчез.

Я немного помялась у дверного проёма. Платье было мокрое насквозь, с волос текло, от сквозняка стало очень холодно.

И тут среди темноты и промозглой серости стен я заметила на полу чудесную переливающуюся россыпь самоцветов. Удивительное, разноцветное свечение. Слабое, но от того ещё более заманчивое. Стена, сложенная из разноцветного стекла.

Пару минут я любовалась ею, пока вдруг не услышала приглушенное урчание. Из тёмного угла на меня смотрели ещё два светящихся огонька, и от них явно исходила угроза. Я попятилась.

Почувствовав моё замешательство, кошка, выгнула спину и зашипела. Шерсть вздыбилась. Я топнула на неё ногой, но она не испугалась, напротив, злобное урчание стало громче. Того и гляди бросится. Но самое неприятное, что на этот звук выползла вторая кошка.

Обе медленно приближались. Я отступала, пока не упёрлась спиной в перила. Замахнулась на них пледом. Первая стукнула по нему лапой и зацепилась когтями. Другая лишь отбежала в сторону, но тут же вернулась обратно.

Лестница кошек не остановила, они поднимались за мной до второго этажа. Та, что шипела, шла впереди, вторая, скорее из любопытства за ней.

На втором этаже я подобрала с пола кусок кирпича и не целясь кинула в них. Это тоже не подействовало, однако в следующий момент, что-то громко хлопнуло наверху и кошки, на мгновение пригнувшись, остановились. Но уходить не собирались.

Я поднялась на третий этаж.

Длинный сумрачный коридор с едва освещенными прямоугольниками окон на полу. Хлопающий звук доносился из его глубины, и чем больше я всматривалась в него, тем беспокойнее становилось, поэтому, когда совсем неподалёку раздалось жалобное мяуканье, перепугалась не на шутку.

Трудно сказать откуда оно доносилось. То затихало, то начиналось вновь, где-то уже в другом месте. То ближе, то дальше, и сколько я не пыталась, разглядеть никого не могла.

Внезапно всё стихло: и гром, и хлопанье в глубине коридора, и жалобное мяуканье. Наступила жутковатая тишина.

И тут, почти у самых ног, я увидела маленького котенка. Высоко задрав хвост, он направлялся прямиком ко мне.

В другой ситуации я бы конечно взяла его на руки, но предупреждение Артёма и те злые кошки напугали не на шутку.

Сбоку от лестницы я заметила комнату с распахнутой настежь и припёртой стулом дверью. Не мешкая ни секунды, я откинула в сторону стул и, заскочив в комнату, захлопнула за собой дверь. Со всех сторон обступила кромешная темнота.

Вытащила из кармана телефон, к счастью, довольно сухой, и написала Артёму в Вотсап, что прячусь от кошек наверху, но сообщение не ушло. Связи не было.

Я включила фонарик и осмотрелась. Комната была небольшая, совсем узкая с пустыми деревянными стеллажами вдоль стен. Из единственного окна свет внутрь почти не проникал, только время от времени всё озарялось вспышками молний. По стене под ним текли тонкие ручейки заливающейся воды.