точек с лучиками, оставленных пулями; широких уродливых стяжек — награду за пережитый удар ножа или сабли; и целой вязи из бытовых.

Кажется, кто-то в школе что-то говорил о военном прошлом шерифа Брайна, а когда того с почетом уволили, то он отправился на малую родину, где некогда его предки занимались фермерством. Только вот ферма сгорела из-за бандитов, а все родственники — погибли в пожаре. Включая младшую сестру.

— Тимофей опять просил на тебя повлиять.

Тимофей — так звали отца Анны. Тимофей Полских. Крупнейший держатель рогатого скота по эту сторону от Дельпаса. Снабжал мясом не только Эвергейл, но и еще несколько окрестных городков.

— Если ему не нравится, что я провожу время с Анной, — парировал Арди. — то он может меня уволить в любой удобный для него момент.

Келли цокнул языком и скрестил руки на груди. Почему-то в этот момент он напоминал недовольного коня.

— Ты прекрасно знаешь, что не может.

Арди действительно знал. Если верить Фаруху и Невию, то Полских как-то раз сильно повздорил с соседним фермерством. Настолько сильно, что у них случилась небольшая ковбойская война. В результате последней — Полских и стал крупнейшим скотоводом в округе. А суда и виселицы за неправомерные действия избежал благодаря Келли. И тому факту, что у Келли появился весьма внушительных размеров, для зарплаты шерифа, дом.

Люди…

— Мы с Анной просто дружим, — отмахнулся Арди. — она ребенок.

Шериф прищурился.

— А когда ей исполнится шестнадцать лет?

Арди промолчал. Он и сам не знал, как относится к этой девушке с волосами, цвета осеннего поля. Половина его хотела дергать её за эти самые волосы, обнимать, вдыхать аромат кожи и подкладывать в парту сверчков, которых Анна так боялась. Зачем? Вот и Арди себе задавал тот же самый вопрос.

Вторая же половина смотрела на маленькую девочку, как на неразумного детеныша, еще не знающего, как укрыться от вьюги, где отыскать тропу к водопою и как пройти по лесу так, чтобы не пересечь чужих охотничьих троп.

— Нет такого закона, который не позволял бы мне общаться с человеческим ребенком, — сухо ответил Арди. — Да и даже если бы я не был полукровкой — межрасовые браки разрешены уже почти как полтора века.

Эрти все продолжал намываться, рискуя полностью вылить весь запас горячей воды. Впрочем, никто бы его за это не осудил. Шайи уже помылась сама и помыла Кену, а мужское население дома могло и потерпеть. Тем более Арди любил мыться именно холодной водой.

— Закона действительно нет, — проворчал Келли. — а вот револьверы и два десятка ковбоев — есть.

— Тавсеры вне закона.

Шериф только фыркнул.

Танс Тавсер — знаменитый, в плохом смысле слова, террорист. Его банда орудовала в северных губерниях Империи. На протяжении почти десяти лет они грабили продуктовые поезда и банки, а вдобавок еще и устраивали погромы. Почему за ними не отправили вторую канцелярию или, хотя бы, гвардию и позволили существовать столько лет? По той простой причине, что грабили и громили они исключительно территории и городки, преимущественно заселенные первородными.

Учитель Парнас утверждал, что Тавсеры и дальше бы занимались своими грязными делами, если бы однажды по ошибке не ограбили поезд Казначейства. Каким образом состав, перевозивший налоги в Метрополию, оказался на путях, где его в принципе не должно было быть — загадка.

Итог же истории в том, что оперативники второй канцелярии загнали банду, повесили каждого её члена, а самого Тавсера казнили в Метрополии, живьем содрав с последнего кожу. Говорят, что тот не кричал от боли, а смеялся и проклинал всех первородных. Это и сделало его символом для отребья, рассуждающего о превосходстве людской расы.

— Вот ты, Арди, вроде здоровый лоб. И по укладам своих предков — взрослый и самостоятельный охотник.

— Все так, — кивнул парень.

— Вот только… видишь перед собой дверной косяк?

— Чего?

— А того, мальчишка, что иногда мне кажется, что даже у дверного косяка в некоторых вопросах мозги работают лучше, чем у тебя.

Арди хотел было возмутиться, но не успел. Эрти вышел в коридор, выпуская из ванной комнаты облака пара и влажный, бьющий по лицу воздух, а когда Арди проморгался, то дверь перед ним уже захлопнулась и послышался звук лезвия бритвы, натачиваемого о кожаный ремешок.

— Извини, — немного стушевался раскрасневшийся от горячей воды братец.

— Опять замерз ночью?

Эрти кивнул. Он часто мерз. Прошлым месяцем из-за этого приезжал врач из Дельпаса. Сказал, что все дело в крови. Что, мол, её слишком мало и она не греет конечности. Неизлечимая болезнь. Это сильно ударило по Шайи и… Келли. Арди был бы рад, если бы последний никак не отреагировал, но после вынесения диагноза у Шерифа появилось несколько новых седых прядей, а на лице — морщин.

Люди…

Врач оставил лекарств, забрал деньги и уехал в город. Арди же неделю вспоминал книги Атта’нха, но сидхе и народы Фае не болели малокровием, так что им не требовалось его лечить.

— Пойдем, — вздохнул Арди и приобнял брата.

— А как же…

— Умоюсь в ручье, — перебил охотник.

Они оба переоделись в одежду, которая им была уже маловата и, если пострадает на рыбалке, то не так жалко — всегда можно пустить на тряпки или распороть и сшить что-то для Кены на вырост.

Мама выдала им по свертку с сандвичами (и попросила Арди присмотреть за братом), из кладовки братья взяли удочки, ведро, и заботливо закрытую марлей жестяную банку с червями.

Эвергейл встретил рыбаков привычной суетой и кипящей жизнью. Впрочем, миновав несколько новых домов, застраивающих недавние поля, а теперь — улицу Памяти, братья оказались за пределами городка и, смеясь и переговариваясь, играя в догонялки и перегонки, за несколько часов пересекли луга и оказались у подножия гористых холмов. Арди бросил быстрый взгляд на восток, в сторону, где небеса царапали высокие пики. Снега уже сошли с большей их части, обнажив свободно дышащие серые камни и зеленеющие верхушки сосен и елей.

Где-то там, в горной долине, проснулся кедр, под которым они со Скасти могли целыми часами сидеть и слушать леса и ветра, травы и реки, птиц и облака. Арди тогда не знал, как сильно будет скучать по хитрому, трусливому сквернослову… и как многое из того, чему бельчонок обучил своего двуного друга, окажется неожиданно полезным и умным.

— Сильно скучаешь? — спросил Эрти.

Арди