class="p1">Благодаря урокам географии, Арди теперь знал, что они жили на западных рубежах Империи Новой Монархии. Примерно в полумесяце от границы Теократии Енарио — небольшом государстве, каким-то чудом сохранившим суверенитет и не вошедшим в состав Империи в эпоху её завоеваний.

А там, еще дальше на запад — Обратный Океан. Забавное название, истоки которого спрятались так глубоко в истории, что даже учитель Парнас не мог ответить на вопрос « Почему именно Обратный?».

— Я и не говорю, что произойдет что-то плохое, Арди, — покачал головой дедушка. — но не будем об этом. Я слышал о твоих успехах в людской школе.

Арди кивнул.

— Это хорошо, — дедушка попытался протянуть руку, чтобы похлопать его по плечу, но не смог. Сухая, похожая скорее на ветвь мертвого дерева, чем на руку, она лишь немного вздрогнула и снова вернулась обратно под одеяла. Арди сделал вид, что ничего не увидел. — А как насчет того, что ты нашел в сарае?

Мальчик не был удивлен или поражен заданным вопросом. Если дедушка хранил у себя ключ, при этом сказав, что Гектор хотел бы выкинуть все содержимое сарая, значит — он знал о том, что хранилось не только внутри, но и под полом.

— У меня есть кристалл горного тролля, — ответил Арди ровным тоном. — но я сперва, все же, хочу сделать посох. В книге написано, что с посохом волшебство становиться таким же удобным, как чистописание с хорошей ручкой и чернилами, а не пальцем и углем.

Дедушка едва заметно улыбнулся, демонстрируя пожелтевшие зубы и дыры в тех местах, где у него когда-то красовались длинные клыки. Те выпали первым делом, ясно давая понять, что путь среди охотников оборван.

— Обратись к дубу, под которым я рассказывал тебе истории об Эктас, когда ты был маленьким, — дедушка зашелся в сухом, рваном кашле, а когда отдышался, то попытался незаметно вытереть тыльную сторону ладони, которой прикрывал рот, об одеяла. — Он помнит тебя с самого детства. Тебя и всю нашу семью. Уверен, он поделится… такой посох сослужит тебе верную и долгую службу. И всегда будет напоминать о доме.

Арди посмотрел на дедушку. С каждым месяцем тот уменьшался в размерах, его спина сгибалась коромыслом, а кожа становилась все бледнее и черные пятна на ней расползались подобно мазуту на луже. Только взгляд оставался твердым и ясным.

Таким же, как у волчицы.

Смотрящим одновременно перед собой и куда-то очень далеко. Туда, куда не могут смотреть простые смертные. В неведомые дали, где столь много таинства и секретов, что разум непосвященного мгновенно выгорит.

— Дедушка, — произнес Арди на языке Фае. — это твоя книжка? Ты автор этого труда для Эан’Хане?

Тот повернулся к нему, посмотрел как раньше — не глаза в глаза, а глубже. Глубже того, что люди называют сердцем или душой. Арди показалось, что на миг дедушке стали известны все его юношеские секреты и чаяния, все страхи и мечты. Будто его самого, как книгу, открыли и прочитали.

— Я знаю того, кто её написал, — ответил дедушка языком людей. — но я не он. Это все, что я могу ответить тебе, Арди, чтобы не соврать. А последнее, что я хочу перед тем, как встретиться с Хозяйкой, это покрыть себя ложью. Хватит. Достаточно с меня уже всего этого.

Дедушка прикрыл глаза и расслабился, расплывшись в кресле. Мерцала стоявшая рядом масляная лампа — дедушка всегда протестовал, если Шайи включала фонарь над крыльцом. Старик говорил, что в энергии Лей нет жизни и что он не хочет, чтобы его освещал мертвый огонь. Арди, почему-то, чувствовал в этих словах чуть больший смысл, чем мог понять.

— Скорее бы уже, Королева, — прошептал дедушка языком Фае. — я уже заждался тебя. Как поживают мои верные товарищи в твоих чертогах? Убраны ли мои покои? Будет ли пир и зазвенят ли трубы Града на Холме, когда я вернусь к тебе обратно? Заслужил ли я себе прощенье? Были ли мои деяния достойны свитков летописцев или я исчезну так же, как ночь по утру?

Арди почти не слушал старика — тот цитировал старую легенду Эктаса о странствующем рыцаре сидхе, который сбежал из страны Фей. Тот путешествовал среди людей и иных первородных, но не мог вернуться домой ибо Королевы и Короли Фае прокляли его за ослушание. И перед смертью, в последний миг, рыцарь спрашивал у ветра — вернется ли он домой.

История так и не открывала финала, давая возможность слушателю самому решить участь рыцаря.

Арди всегда надеялся, что Маренир, так звали того героя, все же смог попасть обратно и его встретили с почестями и праздником.

— Ступай, Арди, — прокряхтел дедушка, опять заходясь в кашле. — молодым не пристало проводить время со стариками. Обними мать, поиграй с братом. А я посплю. Устал… Ступай.

Арди кивнул и, поднявшись, еще раз проверил, чтобы одеяла были подоткнуты, а масла в лампе достаточно — как бы ни был ясен взор дедушки, но ночью тот уже плохо видел. Когда Арди уходил, то услышал, как дедушка едва слышно напевал простую мелодию.

Миновав кухню, где уже убрали посуду и приборы, Арди заглянул в гостиную, но и там никого не обнаружил — только тлеющие угли в камине и закрытую книжку, валявшуюся на одном из кресел. Эрти, как и его старший брат, обожал читать.

Поднявшись по лестнице, Арди услышал мерное сопение, раздающееся за одной из дверей. Его мама с Келли уже спали. Это у молодых, даже несмотря на подработки, сейчас лето и, в отсутствии школы, много свободного времени и сил. У более старшего поколения людей даже в свой единственный выходной находились дела.

С этими мыслями Арди постучался в дверь комнаты брата, но с удивлением не обнаружил за ней последнего. Если не у себя, не на кухне и не у камина в гостиной, то в доме имелось еще всего одно место, где мог находиться Эрти.

Арди выдохнул, взял себя в руки, и вошел в последнюю из комнат на этаже. Небольшая, но достаточно просторная, чтобы вместить маленькую кроватку, над которой свисали деревянные игрушки в виде волшебных птиц и зверей. А еще здесь стояли шкаф, тумбочка, на полу лежал ворсистый ковер, а на подоконнике единственного окна сгрудились горы пеленок, распашонок и прочего миниатюрного белья.

Около кроватки на табуретке сидел Эрти. Он подрос за это время и, кажется, даже если