Камерон подумал, как бы получить совет адвоката, не упоминаяо том, что такая проблема действительно существует. Например, он придет вконтору какого-нибудь парня и скажет: «Вопрос чисто гипотетический, но еслиребенка растит дядя, потому что его родители умерли, и вдруг выясняется, чтомежду ними нет кровного родства, этого ребенка передадут кому-нибудь другому? »

«Если закон отвечает «да», это неправильный закон, —размышлял Камерон. — И когда мне исполнится восемнадцать, я проголосую противидиотов, придумавших его».

Вдруг Камерон застыл на месте. За шумом и грохотом вокзалапроступила одна совершенно четкая мысль. Меньше чем через два года он по законудостигнет совершеннолетия. А ведь он — кровный родственник Эшли. Значит, он истанет ее опекуном. И никто не заберет ее у него. Никогда.

Впервые за много недель Камерон ощутил необычайноеспокойствие. Эшли останется с ними.

Поезд засвистел, тормозя у перрона, и Камерон напрягся вожидании. Его удивило, что так много людей выходило из вагонов и это занималоочень много времени. Это еще хуже, чем в самолете, когда ты ждешь, пока те, ктостоят перед тобой, вытащат свои вещи из верхних отделений. На перроне появиласьсемья мексиканцев; все они казались утомленными, но довольными, вылезая изсеребристого пассажирского вагона и щурясь на солнце. На платформу спустилсямужчина; его костюм, несмотря на многочасовую поездку, выглядел отглаженным исвежим, начищенные ботинки сверкали. Затем вышла женщина в платье с разводами ис клеткой для птицы; после нее — парни с рюкзаками, наверное, студенты. Впервыепосле аварии Камерону удалось представить себя таким же студентом, думающем обудущем.

В прошлом апреле он не думал о будущем. Просто жил день заднем, слоняясь по округе с ребятами, которых называл своими друзьями. СейчасКамерон знал, что такое настоящий друг. Это тот, кому ты небезразличен и онготов помочь тебе стать лучше. Сейчас Камерон хотел именно этого. Стать лучше.Добиться отличных результатов в школе; это было важно. Он хотел поступить вколледж, повидать мир, быть рядом с любимой, заботиться о сестрах.

Когда Камерон заметил, что Бекки выходит из вагона с плотнонабитой спортивной сумкой, его тревога прошла. По тому, как она обежалавзглядом платформу, он понял, что Бекки не видит его. Камерон хотел броситься кней, но не решался. Она была... другая. Совсем другая. За лето Бекки оченьизменилась. Оробев, Камерон смотрел на высокую девушку, направлявшуюся к выходупоходкой супермодели. Шелковистые волосы развевались у нее за плечами. ТутБекки заметила его и улыбнулась; на загорелом лице блеснули белоснежные зубы. Ивсе же это была она, та Бекки, которую он знал.

Отклоняясь то вправо, то влево, чтобы не столкнуться слюдьми на платформе, Камерон побежал к ней. Он не знал, что делать: обнять ее?Поцеловать? Растерявшись, он стоял перед ней, как идиот.

— Привет, — сказал Камерон.

— Привет. — Она покраснела. — Спасибо, что встретил меня.

— Не за что. Давай помогу. — Взяв у нее из рук сумку,Камерон пошел к выходу. «Дурак, — крутилось у него в голове. — Дурак, дурак,дурак».

Камерон украдкой поглядывал на нее, и Бекки тоже бросала нанего быстрые взгляды. Оба были крайне смущены. Уши у Камерона полыхали, и онбыл уверен, что это заметно.

Он видел, что ее волосы выгорели на солнце. Ни он, ни она незнали, что сказать, куда деть свои руки и ноги, мысли и желания.

— Моя машина вон там, — проговорил Камерон. Моя машина. Немашина моей матери, а моя. Наконец-то ему удалось произнести эти слова. Оноткрыл багажник и поставил туда сумку Бекки. И тут почему-то Камерон пересталдумать о том, что делать дальше. Он повернулся к Бекки и положил руки ей наплечи. Все было правильно. Идеально.

— Я скучал о тебе. — Он наклонился и поцеловал ее. Этооказалось так просто! Ее губы были мягкие и теплые, и Камерон ощутил счастье,такое незамутненное и всеобъемлющее, какого не испытывал ни разу после аварии.

Она отступила назад и посмотрела на него сияющими глазами.

— Я тоже скучала о тебе.

Камерон взял ее руки в свои.

— Я не поцеловал тебя на прощание и думал об этом все лето.Я должен был это сделать. И жалел, что не сделал.

— Зато ты поцеловал меня при встрече. Это еще лучше.

Свежий ветерок, проникший в окно спальни, разбудил Камерона.Он знал, что скоро пойдет дождь. Он интуитивно предчувствовал погоду: влажностьи ветер, который словно дышал ему в спину.

Поднявшись с кровати, Камерон шикнул на собаку, которая бросиласьк нему, радостно скуля и виляя хвостом. Распахнув двери, он впустил в домвлажный утренний воздух. Крошка выскочила во двор вслед за ним. Темнобрюхиеоблака висели над головой, ветер играл в листве деревьев, выставляя наобозрение их бледную изнанку.

Как странно ощущать, что только ты один не спишь во всемдоме! Обычно Камерон просыпался позже всех, особенно если возвращался домой такпоздно, как вчера. От Бекки.

Он не скрывал улыбку. Поеживаясь от утренней прохлады,Камерон смотрел, как Крошка бегает в дальнем конце двора. Автоматическимдвижением он проверил мобильный телефон. Еще слишком рано звонить ей. Емуотчаянно хотелось услышать голос Бекки, хотя он знал, что она скажет. Спросит,поговорил ли он с дядей. Такова была Бекки — прямая и целеустремленная. КогдаКамерон рассказал ей о проблеме с Эшли и о решении, которое никак не могпринять, она ответила, что чем дальше он будет тянуть, тем больше осложнитсяситуация.

Уголком глаза он заметил какое-то движение: к нему подходилаЧарли в голубой сорочке матери. Она спала в ней каждую ночь с того апрельскогодня. Сорочка уже пообтрепалась, а ее подол волочился по земле, но никто из нихникогда не сказал бы Чарли об этом. Подобрав подол, Чарли направлялась к нему,и Камерон позволил глазам обмануть себя, представив, что это их мать. Вот тыгде, дорогой. Я искала тебя по всему дому.

Потом видение исчезло, и перед ним снова появилась Чарли,маленькая и немного растерянная.

— Почему ты так рано проснулась? — спросил он. Крошкаподскочила поздороваться с ней, потом снова убежала, вынюхивая что-то в мокройот росы траве.

Чарли пожала плечами.

— Глаза открылись сами собой.

Игриво тявкая, собака снова подбежала к ним. Камерон нашел втраве грязный зеленый мячик для тенниса. Взяв его двумя пальцами, он стряхнул смячика росу и швырнул его в дальний угол двора. Крошка кинулась на поиски,принесла мяч, положила у ног Камерона и подняла на мальчика полные надеждыглаза.

— Ой, он весь в слюнях — сказала Чарли.

— Ничего, вытру. — Камерон снова швырнул мяч и вытер ладонио шорты.

— А ты почему встал? — спросила она.

— Размышлял кое о чем.