— Я тоже очень удивился. Как бы я ни относился к Кристел,мне и в голову не пришло бы, что Эшли — не дочь Дерека. Уверен, и ему тоже.

— Это не случайно. Эшли — дочь Дерека. Не понимаю, с чегоКамерон взял, что это не так. Наверняка ошибся, что-то не так понял...

— Камерон не дурак. Он не ошибся и ничего не выдумал.

— Но это же неправда! Камерон не лжет, а заблуждается...

— Черт побери, Лили, я пришел не для того, чтобы обсуждатьэто!

— Зачем же ты пришел? — Лили была взвинчена не меньше, чемон. Любовь весьма нестойкое чувство. Все могло измениться в мгновение ока. Лилиследовало доверять своей интуиции, но не полагаться на нее полностью.

— Сообщить нечто важное о семье, которая тебе как будтонебезразлична.

— Как будто? Ну конечно! Ты имеешь в виду семью, с которой япровела это лето, разъезжая в фургоне? Да еще с собакой! Разве я давала поводдумать, что семья мне небезразлична?

— Ладно, твое отношение к нашей семье не вызывает сомнений.Именно поэтому я здесь. Ты вправе знать все. И я не сказал бы тебе, не будь уменя доказательств.

Лили опустилась на диван.

— Доказательств?

Шон протянул ей конверт.

— Это копия результатов анализа крови; Кристел получила ее впонедельник перед аварией. Копию я попросил у ее врача, как только Камерон мневсе рассказал. Результаты очевидны. Группа крови Дерека — АВ, Кристел — В. Умалышки группа крови О, и любой начинающий студент-биолог поймет, что Эшли неможет быть дочерью Дерека.

Дрожащими руками Лили вынула из конверта бланк лаборатории.Помня школьный курс биологии, она сразу убедилась в том, что результаты анализане лгут.

— Так кто же отец?

— Грег Дункан, тренер по гольфу, но он ничего не знает.

У Лили перехватило дыхание. Грег Дункан! Она работала с ним,встречалась, один раз даже целовалась. Как она могла не знать об этом? Кристелпыталась предупредить ее, разлучить с ним. Он игрок, говорила она. Ониспользует людей. Ты можешь найти кого-то получше. Лили полагала, будто Кристелхочет, чтобы она нашла мужчину для серьезных отношений. Сейчас она заподозрила,что Кристел пыталась разлучить ее с Грегом, поскольку сама встречалась с ним.

— Это абсурд! — Произнося эти слова, Лили окидываламысленным взором Эшли и Грега. Темные волосы, карие глаза — большое дело! Еслисудить только по внешности, Эшли могла бы быть дочкой Киану Ривза, но ведь этоне значит, что он ее отец. Однако Шон приоткрыл перед ней дверь, и она, неудержавшись, заглянула в щелку. Лили вспомнила, что три года Кристел былапредседателем родительского комитета школьной команды по гольфу. После того,как их брак с Дереком распался, Лили не раз советовала подруге отказаться отэтой должности, но Кристел не соглашалась. Что если... Лили вспомнилапотрясенную Кристел в тот вечер, когда та пришла к ней и сообщила: «У Дерекаесть другая. А я беременна».

— Она сказала бы мне, — пробормотала Лили. — Она ничего отменя не скрывала.

— Похоже, это не совсем так.

— Будь это правдой, она сказала бы Грегу.

— Кристел — нет! При разводе ее должны были считатьпострадавшей стороной. Опека над тремя детьми сулила Кристел значительныеденьги, и она знала, что получит больше от профессионального игрока, чем отшкольного тренера.

— Ты говоришь ужасные вещи!

— Гораздо ужаснее родить ребенка от другого мужчины, сказавмужу, что отец — он.

— Кристел никогда не сделала бы этого. Ни за что не сделалабы! — Лили снова посмотрела на результаты анализов и очень ярко вспомнила весьтот день. Это был понедельник, и именно тогда Чарли впервые украла чужую вещь.«Боже мой! — подумала Лили. — Неужели Чарли знала?» Достаточно того, чтоКамерон посвящен в их тайну. Его мать и его тренер. Неудивительно, что онразгромил поле для гольфа.

— Что ты имеешь в виду, Лили?

— Наверняка Кристел не знала, что покажет анализ. Может, ине хотела знать. До последнего момента она считала, что Эшли — дочь Дерека.

— Кристел могла не знать, чья ДНК у нее в крови, но онасовершенно точно знала, с кем спала.

— Ты что, так ненавидел ее?

Шон покачал головой.

— Этот разговор ни к чему не приведет. Пожалуй, мне нестоило его начинать. — Он пошел к двери.

— Подожди! — тихо сказала Лили. Он мог не услышать ее. Еслибы Шон не услышал, она не окликнула бы его.

Но Шон услышал и обернулся к ней.

Лили до боли стиснула руки.

— Мы должны сказать ему. — Как же она выговорила эти слова?Ведь тем самым она признавала все это правдой. Тошнота подступила к горлу,вопросы, на которые она не получит ответа, душили ее. Хуже всего то, что, злясьна Кристел, она уже не сможет сесть с ним рядом, поговорить, потребоватьобъяснения, подумать, как все исправить.

— Я не это хотел от тебя услышать, — сказал Шон.

— По-твоему, я должна говорить тебе только то, что ты хочешьслышать? Я не буду делать этого, ясно? — Слезы ярости жгли ей глаза. Чего оножидал, придя сюда и рассказав ей все это о лучшей подруге, о той, кого Лилилюбила и уважала всю жизнь?

— Мы с Камероном уже все обсудили. Мы ничего ему не скажем.

При мысли о том, что Камерон обсуждал последствия неверностиматери, Лили содрогнулась. «Как ты могла, Кристел? — едва не закричала она. —Как ты могла? С тренером сына?»

— Шон, эту проблему нельзя решить, громоздя одну ложь надругую. Грег должен знать, и Эшли — тоже, когда вырастет.

— Ты не понимаешь, Лили! Малышку оставили со мной, потомучто я — кровный родственник детей. Если ее отец Дункан, а не мой брат, Эшлипридется быть с ним, а не со мной. Поэтому ты ничего не скажешь ему.

— Не угрожай мне!

— Это не угроза. У тебя нет права на это. Ты дружила сКристел? Ну и что? Я — опекун этих детей, поэтому и принимаю решения.

Лили заметила, что его глаза выражают не только гнев. Можетбыть, страх? Но с какой стати ей беспокоиться о том, что думает или чувствуетШон? Беседа получилась вовсе не такой, какой она ее себе представляла. Этотозлобленный, деспотичный человек совсем не тот Шон, которого знала Лили.Значит, ее считали частью семьи, пока она соглашалась с ним? Лили открыладверь.

— Думаю, тебе пора идти.

— Отлично! — Выйдя, Шон обернулся. — А что ты хотела мнесказать?

Еще несколько минут назад Лили собиралась признаться ему влюбви. Предполагала, что они вместе поужинают, выпьют вина и будут заниматьсялюбовью до глубокой ночи. В горле у нее стоял ком.

Слава богу, она не успела ничего сказать. По крайней мере,не дала ему оружия, которым он добил бы ее. Потом Лили поняла, что этого и нетребовалось.