Итак, «зрением» [учитель] назвал просто приложение (προσβολήν)[2075] чувствования к чувственным [вещам], а не приложение [чувства и разума] к тому, как [что-то существует] (τὴν πῶς... προσβολήν), (ибо умозаключать из чего-то о чем-то другом не свойственно чувствованию просто);[2076] а естественным законом [он назвал] природную энергию, осуществляемую посредством чувствования по уму и разуму, согласно каковой [энергии] с надлежащим рассмотрением совершается восхождение [2077] по пути от низших к высшим.[2078] <1217A> То же, что «видимые [вещи] недвижно движутся [2079] и обращаются», учитель сказал в [следующем] смысле: согласно логосу, по которому все возникло, [видимые вещи] по природе, силе и энергии,[2080] в силу порядка и пребывания [на своем месте][2081] остаются в неподвижном состоянии (ἀμεταστάτως ἔχειν), ни в каком отношении не исступают из природной особенности, не изменяются во [что-то] другое и не смешиваются [между собой]; согласно же логосу течения и истечения (κατὰ ῥοὴν καὶ ἀποῤῥοήν)[2082] они, напротив, движутся, путем увеличения и уменьшения по количеству и изменения по качеству, собственно говоря, путем взаимного преемства, ибо предшествующие всегда уступают последующим. И вообще, говоря коротко, согласно логосу, по которому все сущие [вещи] возникли и существуют, они совершенно постоянны и неподвижны, а согласно логосу того, что вокруг них созерцается, <1217B> по которому домостроительство относительно всего этого учреждено и премудро производится, все [вещи], очевидно, движутся и лишены постоянства.[2083]

Утверждают, что движение (κίνησιν) – не то же самое, что обращение (φορᾷ).[2084] [2085] Ибо говорят, что движение присуще, скорее, [подверженным] возникновению и гибели, так как они воспринимают увеличение или уменьшение относительно того, что вокруг них созерцается (хотя [о движении] в собственном смысле можно говорить и в отношении всех возникших [вещей]); а обращение – это вращение сущности, неустанно движущейся по кругу. Я не знаю, верно ли дерзновенно говорить [«обращение»] о [сущности], воздействующей на все, или, [скорее], о воздействуемой; но в собственном смысле «обращаться» присуще «воздействуемой».[2086] Ибо ничто из сущих ни в коем случае не является самодействующим (αὐτενέργητον), так как не является беспричинным, а не беспричинное движется, конечно, по причине, <1217C> природно воздействуемое – то есть, движимое – причиной, из-за которой и которой оно совершает движение. Ибо ничто из движущихся никак и никаким способом [2087] не движется беспричинно.[2088]

Начало всякого природного движения есть возникновение (γένεσις) движущихся, а начало возникновения возникших есть Бог как Творец возникновения (γενεσιουργός).[2089] Конец же природного движения возникших – это покой (στάσις), который создает, конечно, беспредельность (ἀπειρία) после прохождения через определенное (πεπερασμένων);[2090] в этой [беспредельности] по причине отсутствия расстояния (διάστημα) прекращается всякое движение природно движущихся, ибо оно не имеет того, куда, как и к чему двигаться, а имеет – как цель, являющуюся причиной – Бога как определяющего и саму беспредельность, определительную для всякого движения.[2091] Итак, Бог есть начало и конец всякого возникновения и движения сущих, <1217D> ибо они из Него возникли, Им движимы и к Нему [придя], остановятся. Прежде же всякого природного движения сущих примышляется возникновение, а прежде всякого покоя по природе примышляется движение. Стало быть, если возникновение по природе примышляется прежде движения, а покой по природе примышляется после движения, то, очевидно, невозможно, чтобы возникновение и покой были среди [вещей], существующих вместе (εἶναι τῶν ἅμα κατὰ τὴν ὕπαρξιν),[2092] ибо их природно разобщает [пребывающее] между ними движение. Ведь покой есть не природное действие [2093] возникновения возникших, а конец (τέλος)[2094] [присущей] ему возможности или действия, как бы кому ни было угодно это называть. <1220A> Ибо возникшее возникло ради действия, а всякое действие направлено к какому-то концу, чтобы, в противном случае, не оказаться незавершенным (ἀτελής).[2095] Ибо не имеющее конца (τέλος)[2096] природных действий не совершенно (τέλειον), а конец природных действий – это остановка движения к Причине возникших.[2097]

Например – чтобы нам из одного понять тропос движения, [свойственный] всем сущим, – душа, будучи сущностью умной (νοερά) и разумной (λογική), мыслит (νοεῖ) и рассуждает (λογίζεται), [так что] ее способность [2098] – это ум, движение – мышление (νόησιν), а действие [2099] – мысль (νόημα). Ибо [мысль] есть предел мышления как для мыслящего, так и для мыслимого, ибо она есть определяющее (περιοριστικόν) взаимного отношения крайних.[2100] Ибо когда душа мыслит,[2101] она прекращает мыслить о помысленном после мышления о нем – поскольку, собственно, однажды помысленное более уже не привлекает способность души к тому, чтобы она о нем снова помыслила – и, таким образом, при каждой [завершенной] мысли останавливается относительно какого-либо мышления о помысленном ради мысли. <1220B> Поэтому, когда [душа] в процессе мышления проходит все мысли о всех мыслимых [вещах], чувственных и умопостигаемых (νοητῶν),[2102] она упокоивается (παύεται) как от всех мыслимых [вещей], так и от всего мышления, являющегося ее природным движением, и от отношения ко всему относительному (σχετά) и мысленному,[2103] так как вообще не имеет более о чем помыслить после мышления о [всех вещах], которые по природе можно помыслить; после этого [мышления душа, став] превыше ума, разума и ведения, неведомо, невыразимо и по простому приложению (κατὰ ἁπλῆν προσβολήν)[2104] соединится с Богом, не мысля вообще и не рассуждая о Боге.[2105]

Ибо Бог не есть что-то из мыслимых или сказуемых, чтобы душа могла иметь какое-либо мышление о Нем по какому-либо отношению; но [она может воспринять Его] по простому единению, <1220C> ибо оно безотносительно и превыше мышления, и по некоему логосу, неизреченному и не объяснимому;[2106] каковой [логос] знает только Бог, дарующий достойным эту несказанную благодать, и те, которым предстоит ее позже испытать, когда все будет свободно от превращения и всякого изменения, ибо движение сущих, по чему бы то ни было, у чего-либо, совершенно достигнет предела, [то есть] беспредельности окрест (περί) Бога, в каковой останавливаются все движущиеся [вещи]. Ведь беспредельность – не Бог, а окрест (περί) Бога, ибо и ее Он несравненно превосходит.[2107]

Потому, я полагаю, по справедливости достоин всяческого порицания тот, кто учит о предсуществовании душ, проповедует всецело неподвижную Энаду («единство»)[2108] разумных [природ], по-эллински смешивая не смешиваемое, и утверждает, что покой [2109] по существованию одновременен с возникновением разумных. <1220D> Ибо не сходится с истинным учением, ни чтобы возникновение примышлялось прежде покоя, согласно этому [учению] являющееся