Светлана поцеловала Кузю. Лицо тцарицы было бледным ипечальным, а на чистом лбу пролегла первая морщинка. Кузя во сне порывистовздохнула и обняла, не просыпаясь, шею старшей сестры. Светлана сновапоцеловала, тихонько сняла с себя детские ручонки и одну повернула розовойладошкой Кузе под щеку. Кузя довольно засопела.

— Мрак, — прошептала Светлана. — Таинственныйи загадочный...

В глазах её была боль и странное выражение, которое Мрак никогдараньше не видел. В сердце предостерегающе кольнуло. Он отступил, повернулся ипошёл, ничего не видя, ударяясь о все камни, выступы, пока один прямой удар влоб не бросил на колени.

Он потряс головой, вспомнил, что сейчас нет надобностивыбираться из подземного хода наружу, а потом ещё и нестись на коне или вличине волка, вернулся, на ощупь отыскал среди шероховатых камней единственныйгладкий. Ноздри уловили запах Кузи и аромат тела Светланы, от которого у негораньше рвалась душа и болело сердце.

Задержался на миг, ибо в черепе вдруг ослепительновспыхнуло: а не потому ли бежит, что ведьма нагадала ему скорую смерть, есливыронит хоть одну слезу, если начнёт страдать... Прислушался к себе, помоталголовой. Нет, просто не хочет снова оказаться тем... нет, не дураком, но даже всвятое место нельзя заходить дважды. Один раз — это красиво. Попытаться второйраз... да, такой заслуживает, чтобы его сердце разорвалось. Или ему разорвали.

В следующее мгновение он шагнул на ковёр своей исполинскойспальни. Здесь горят все светильники, из распахнутых окон врывается чистыйсвежий запах ночи.

С постели приподнялась и смотрит обвиняюще Хрюндя.

— Да люблю я тебя, люблю, — сказал Мрак. — Нучто уставилась? Я ж чуть-чуть отлучился! Что, совсем нельзя твоему папочке отлучиться?

Нельзя, сказала Хрюндя и прыгнула ему на грудь.

Он сбросил одежду, за окном блеснуло, словно стремительнопронеслась серебристая рыбка. Хрюндя тут же начала вырываться, пришлосьотпустить на пол, где она тут же придирчиво переворошила всю одежду: не прячетли её лакомства. Пришлось дать ей по толстому заду, а одёжку сунуть в комод.

За окном блеснуло снова. С неба падал настоящий дождь изсеребра, что уничтожит всякую нечисть, очистит мир. Тяжёлые капли блестели,разбрасывали блики, весь мир блестел, искрился, серебро сыпалось длиннымиплотными струями. Он замер от видения чуда, ибо ночь черна, как грех, в небе низвезды, а серебряные струи возникают прямо в черноте и устремляются к земле.

Серебряные струи разбивались о серые камни сторожевых башен,крепостных стен, на широких каменных плитах уже крохотные лужи, тамподпрыгивают бойкие капли, в надежде снова взлететь в чёрное небо, лужи растут,выплёскиваются за края плит и устремляются в щели, пропитывая землю.

— До чего же красиво, — сказал он. — Сколькораз попадал под дожди... под такие же точно!.. а только сейчас заметил, что этокрасиво.

В серебряных струях замелькали серебряные крылья. Яркие инастолько блестящие, что он не сразу заметил, что на этих крыльях носятся икувыркаются под дождем странные существа, блистающие, как осколки льда илигорного хрусталя.

Наконец он различил полупрозрачных человечков сосверкающими, как у стрекоз, крылышками, что от дождя не намокали, а толькоблестели ярче. Он крикнул, помахал им рукой. В серебряных струях трудно былорассмотреть их лица, но ему показалось, что его заметили, кто-то даже помахал вответ. Они кружились в танце, словно мотыльки вокруг огня. Серебряные крылышкии серебряные тельца сверкали, как и капли, настолько похожие, что Мрак иногдапереставал их различать в потоке серебра.

Один подлетел к окну, прокричал тоненьким голоском:

— Приветствуем тебя, повелитель!.. Мрак помахал рукой.

— И вам привет, сереброкрылые.

— Раз уж ты видишь нас, — прокричалчеловечек, — то я, от имени цветочных эльфов, приглашаю тебя посетить нашПраздник Света!

— Спасибо, — ответил Мрак. — А что, другиевас не видят?

За окном прозвенел смех. К человечку подлетели ещё и ещё,кто-то крикнул серебряным голоском:

— Здесь ты — первый!

— И когда же праздник? — спросил Мрак.

— Через десять дней, — ответил первыйчеловечек. — Мы прилетим за тобой!

— Спасибо, — ответил Мрак. — Буду.

Хрен буду, напомнил себе. Через десять дней здесь будетсидеть уже прежний тцар.

Даже на ложе поваляться успел малость, на радостьраспрыгавшейся на нём Хрюнде. Потом в дверь постучали, он дёрнул за шнур,изволяя разрешить войти. Вдвинулись Аспард и Манмурт, оба с постными лицами,строгие и застывшие. Манмурт первый заулыбался, ибо тцар, что так отбивается отнагло бросающейся на него жабы, — не тот тцар, что смотрит на звёзды.

Он протянул руки к Хрюнде, посюсюкал, и жаба, к удивлению иревности Мрака, преспокойно пошла к придворному, позволила взять себя на руки.

— У нас в саду есть любимая тропка, — пояснилМанмурт. Он бросил быстрый взгляд на Аспарда. — Я отпускаю её прыгать безвсяких поводков, а она за это не убегает.

— Смотри, убежит — голову снесу!

— Не убежит, — заверил Манмурт. Он снова посмотрелна Аспарда, попятился к дверям. — Там в саду вдоль стены ещё человек двадцатьстражей. Враз изловим.

— А-а-а...

— Она это понимает, — закончил Манмурт, — ине убегает. Пойдём, чудовище!

Он торопливо унёс Хрюндю, только сейчас Мрак увидел, чтоАспард всё ещё стоит у порога, весь вытянувшийся и застывший, словно проглотилкол и боится пошевелиться.

— Ага, — сказал Мрак. — Это уже становитсяпривычно. Неужели снова?

— Опять, Ваше Величество, — ответил Аспард вотчаянии. — Он... сумел.

— Но... как? — выдохнул Мрак. — Ты ж самрасставлял стражу! И в той комнате, где кувшин, кого-то прятал...

— Ничего не понимаю... — произнес Аспард. —Режьте меня, Ваше Величество, но я ума не приложу, как он сумел пройти черезтри кордона стражи, а потом ещё и ухитрился незаметно вынести кувшин! Его дажене видели. В комнате мы оставили Лубоеда, это ж зверь, не человек! Попади в егоруки Заур, нам бы вешать было нечего. Но Лубоед сидел перед кувшином, не сводилглаз...

Мрак подумал, буркнул.

— Ну насчёт не сводил глаз, ты же сам понимаешь...Просидеть ночь в пустой комнате — любой заснёт! Да ещё не сводить глаз сблестящего кувшина. Но всё равно, если твой Лубоед сидел прямо передкувшином... Но в самом деле в той комнате одна дверь, а окон нет вовсе?

— Клянусь, — сказал несчастный Аспард. — Незнаю просто... Пойти напиться, что ли?.. Вам пора гнать меня со службы, ВашеВеличество. Щас пойду напьюсь и по бабам, и по бабам...