как читают Библию, и получали Святое причастие, верили в истинное присутствие и разделяли Христа со священнослужителями.

Начиная с Хукера, английские священнослужители никак не хотели двигаться дальше, иногда выражая свои взгляды даже в более категорических выражениях, легко допуская связь между церковью Средних веков и современной церковью Рима.

«Мы отвергаем, — писал Хукер, — все отвратительные грубости и нелепости, которые нам навязывает Рим. Однако в том, что касается основных частей христианской истины, которые еще сохранились, мы охотно признаем их относящимися к Иисусу Христу».

И другое рассуждение. «Вам известно, — писал Джон Донн своему другу, — что я никогда не сужал понятие „религия“, не ограничивал его Римом, Виттенбергом или Женевой, ибо все они жизненные лучи одного Солнца… И вовсе не противоположны, как Северный и Южный полюса».

Каждая сторона признавалась, хотя и с оговорками, что другая сторона имеет в своем составе членов истинной церкви. Католики и реформированные полагали, что такие люди являлись истинными христианами, несмотря на их участие в порочной или еретической структуре. Лютеране и англиканцы говорили, что их оппоненты могут быть истинными христианами, по крайней мере частично, потому что ересь или порочность не могут лишить католическую церковь черт истинной церкви.

Некоторые богословы наивно полагали, что католики и протестанты все еще способны прийти к согласию. Самым известным из них оказался Джордж Кассандер (ум. 1566), фламандский учитель из Кельна, где атмосфера часто оказывалась более миролюбивой, чем в других городах Рейнланда.

Он отличался весьма терпимыми взглядами, был католическим гуманистом, поклонником Эразма и другом протестантов. Кассандер сформулировал представление, отголоски которого встречаются у школьных учителей и миролюбивых мыслителей типа Меланхтона в виде более ясных формулировок. Однако взгляды Кассандера еще не вошли в длинный ряд религиозных доводов и продолжали претерпевать изменения.

Подобные принципы были провозглашены в виде убедительно звучащей известной фразы (возможно, она относится к 20-м годам XVI века): «В сущности — единство, в нематериальном — свобода, во всем — чистота». Но эта программа была слишком академической, пахнувшей книжными страницами, из-за чего она и осталась незамеченной, ибо понятие «сущности» следовало определить.

Единственной страной, где происходили живые дискуссии подобного рода, оставалась Швеция. Король Швеции Иоанн III (1568–1592) изучал Кассандера и других сторонников христианского воссоединения. Он был женат на католичке. Новый порядок 1571 года позволил Иоанну III использовать латинские псалмы и молитвы, создавал условия для личных исповедей, отлучений и общественного покаяния.

Архиепископ Уппсалы, Лаврентий Петри Готус, был столь же ревностным исследователем древних Отцов Церкви. После утверждения семнадцати церковных догматов, включая молитвы об умерших, благословения святых и восстановления монашеской жизни, он был рукоположен митрой, епископским посохом, кольцом и елеем.

Перемены были налицо. Некоторые старые монастыри открылись вновь. В 1576 году король набросал более католизированную литургию, «Красную Книгу Швеции», заставил риксдаг (сословно-представительное собрание) принять его и попытался продвинуть его в стране. В 1577 году иезуит Антоний Поссевино появился в Швеции и уговорил короля принять декреты Триентского собора без исповеданий. Король публично принял его и получил причастие в соответствии с католическим обрядом.

Епископа Олафсона из Линчепинга сместили за то, что тот назвал папу «Антихристом». Катехизис Лютера был запрещен, вместо него использовали тот, который составил Канисий, иезуиты были разрешены. Однако король продолжал настаивать на сохранении чаши для мирян, использовании шведского языка во время литургии, поощрял женитьбы духовенства и принимал законодательные перемены Реформации.

Папа отказался пойти на дальнейшие уступки. Католичка королева Катарина умерла в 1583 году, иезуитов изгнали. Сам Иоанн III принял консервативную традицию шведской Реформации.

После его смерти корона в 1592 году перешла к сыну Иоанна III Сигизмунду III Вазе, польскому королю, католику. Брат Иоанна III Карл, ставший Карлом IX, в 1599 году лишил Сигизмунда III власти (после чего Сигизмунд III сосредоточился на организации Смуты на Руси, а затем и интервенции, захвате Смоленска и Москвы, затем борьбе с ополчениями Ляпунова, Минина и Пожарского. — Ред.), синод в Уппсале формально принял Аугсбургское исповедание как стандарт веры, запретив использовать «Красную Книгу». Вернули катехизис Лютера (в упрощенной версии 1571 года) и сделали его основой культа. Таким образом было покончено со всякой надеждой на продвижение представлений, сходных с теми, что выдвигал Кассандр.

Препятствия внутри христианского мира преодолевались, хотя это и происходило нечасто, обычно с помощью книг, хотя иногда они не признавались. Изданные Меланхтоном Commonplaces («Общие места») напечатали в Венеции, их чтение в Риме сопровождалось аплодисментами, пока францисканцы не вычислили автора, и тогда издание сожгли.

«Часослов» напечатали в Париже вместе с несколькими добавленными молитвами, якобы составленными Кальвином. Комментарии Буцера к Псалтири были популярны среди католиков, пока их автор не стал известен. «Итак, — насмехался Скалигер, сообщая о подобных причудах, — для нас важнее не то, что сказано, а то, кто это сказал».

Протестантские богословы XVII века многое взяли от испанских иезуитов, хотя и отвергали их точку зрения. Хукер учился у святого Фомы Аквинского. Преподаватели и студенты в Оксфорде и Кембридже между 1600 и 1640 годами читали Беллармини и ученых Контрреформации. Пуританин Джон Престон привык читать Summa Фомы Аквинского в кресле цирюльника. Когда волосы падали на страницу, он сдувал их и продолжал читать.

Своими трудами историки пересекали границы, использовались огромные массивы документов без отсылок к источникам. Автор рукописи, хранящейся в библиотеке колледжа Святого Иоанна в Кембридже, рекомендовал студенту, изучающему историю, обратиться к трудам кардинала Беллармини как особому источнику, правда, предостерегал: «Однако с осторожностью доверяйте ему». Исаак Валтон рассказывает историю, украшенную подробными и апокрифическими деталями, что папа Климент VIII с восхищением и нескрываемым почтением читал первую книгу Хукера.

Как рассказывают, кардинал Беллармини хранил портрет пуританина У. Уитакера в своей библиотеке, чтобы указывать на него посетителям как на «одного из самых образованных еретиков из тех, что ему когда-либо доводилось читать». Он же якобы рекомендовал De Veritate Гуго Гроция и всегда сам имел его под рукой.

Более консервативные протестанты, лютеране или англиканцы, продолжали использовать средневековые книги молитв или даже те, что относились к Контрреформации. Католики охотно употребляли лютеранские гимны. Лютеране не боялись использовать католическую литературу, чтобы подпитывать или тренировать свою набожность.

Исаак Бейзир (Бэзир) отправил своей невесте копию «Введения в набожную жизнь», написанную Франциском де Сале, полагая, что эта книга сможет спасти ее душу. Все же сначала он пометил крестом на полях отрывки, к которым следовало относиться с осторожностью, «чтобы обезопасить себя».

В свое время Лауд сжег 1000 экземпляров «Введения» в 1637 году, необычное уничтожение для культовой книги. Для того имелись особые обстоятельства: капеллан архиепископа разрешил выбросить все нежелательное, но перед печатью печатник и переводчик восстановили цензурированные отрывки.

«Подражание Христу» переводилось